Луиза Бэгшоу - Фабрика грез
— У нас еще одно совещание, мы уходим, но, насколько мне известно, Зак хочет поговорить с тобой о своей роли.
Ну что ж, прекрасно. Возможно, он тоже потребует увеличить свой текст на пятьдесят процентов. Прекрасно!
— Зак, — помогая ему, начал Сэм Кендрик. — Ты нам говорил насчет гастрольных поездок. Что-то такое в сценарии не срабатывает…
Зак Мэйсон посмотрел через стол на Меган Силвер, и язык прилип к небу. Легко было выговаривать начальникам. Этим он занимался всю жизнь. Легко ему и с «Эс-Кей-ай». Дэвид Таубер, конечно, хороший агент, и Сэм Кендрик тоже, потому он и сотрудничает с ними. Но агенты — просто люди, которые на тебя работают. На тебя двадцать процентов, а все остальное — ради собственной славы. Он знал, что они такое. Они думают, все звезды — барахло, которое можно купить и продать. А настоящими звездами они считают себя. Зак не верил никому из этих кровососов. Это просто бизнес. От начала до конца.
Меган другая.
Сейчас он внимательнее посмотрел на нее. А ведь она хорошенькая. Мягкие каштановые волосы падают естественными локонами на плечи. Умные карие глаза, пышная грудь, скрытая просторным свитером. О'кей, она на самом деле пухленькая, но после того приема немного похудела. И вообще, из-за полноты она кажется более настоящей и живой, чем остальные.
Зак Мэйсон не привык к настоящим женщинам и, уж конечно, не привык к умным. Проститутки, которые крутятся вокруг музыкантов и способны прорвать любую, даже военизированную, охрану вокруг «Дарк энджел», совсем другие. Выбеленные перекисью сучки, готовые совокупляться с кем угодно, что в десяти шагах от журнала «Роллинг стоун». Такие не прочь переспать с половиной команды, лишь бы их заметили. Были и другие. Скучные жены каких-нибудь начальников в компаниях звукозаписи. Голливудские актрисульки, желавшие удвоить свои шансы быть упомянутыми в колонке сплетен. Манекенщицы, у которых вошло в моду «встречаться» с рок-звездой. Зак вообще-то больше уважал проституток. За честность. Они по крайней мере не скрывали, чего добиваются. Но какие они все тупые и жадные. Все торговали собой ради славы.
От этого становишься жестоким. От этого начинаешь всех ненавидеть. Мэйсон наблюдал, как обычные нормальные парни превращаются в женоненавистников уже через полгода после начала долгих гастролей. Они выбрасывали совершенно голых проституток в коридор отеля, они заставляли их устраивать шоу на тридцать человек, прежде чем допустить до ведущих музыкантов. Причем на глазах у всех. Групповой секс. Но самое отвратительное — девицы почти всегда соглашались. Он видел, как парни из его группы соревнуются друг с другом, придумывая новые унизительные трюки для женщин. И всегда хотя бы одна из этих бесстыжих подстилок демонстрировала готовность буквально на все.
От этого теряешь в себе что-то человеческое.
Зак не опускался до такой ненависти к женщинам. Может, из-за равнодушия. Он просто брал с собой кучу презервативов и занимался сексом везде — с податливыми проститутками, с жаждущими славы актрисами, а они все рвались к нему. Зак Мэйсон, солист самой известной в мире группы, символ целого поколения, суперзвезда. И нельзя сказать, что он не хотел секса. Но каждая такая встреча была торгом. Хладнокровным торгом.
Так откуда же Заку Мэйсону знать, как разговаривать с такими, как Меган Силвер?
Она училась в колледже. Ясное дело, он ведь читал ее сценарий. Если честно, он был сражен. Она написала так красиво, волнующе, так печально и романтично. Просто превосходно. У него не раз перехватывало дыхание, когда он читал «Увидеть свет». И Зак очень удивился, узнав, что все это написал почти ребенок, девушка, гораздо моложе него самого…
Некоторые слова Заку пришлось посмотреть в словаре, отчего он почувствовал себя каким-то недорослем. И проникся благоговением к познаниям автора. Сам он запустил «Дарк энджел» в шестнадцать лет. В семнадцать пошли контракты. В то время как его одноклассники оканчивали высшую школу, он мотался по дорогам. Когда они оставляли позади колледж, он мотался по дорогам. Когда они получали дипломы юристов, экономистов и еще Бог знает кого, он тоже мотался по дорогам. Он не получил образования, и это его раздражало.
Вообще-то у Зака из-за этого никогда не возникало проблем. В музыкальном бизнесе не часто встретишь выпускников университетов. Там полно гангстеров, талантов, энергичных, бесцеремонных людей; они оплачивают работу целой армии юристов, которые делают за них все. Но иногда, очень редко, он встречался с настоящими интеллектуалами. С ними он не знал, как говорить. Он бормотал что-то односложное, но ему было плевать. Они ведь ничего и не ждут от тупого музыканта. Разве нет? Журналы называют его умным, глубоким, проницательным. Ну и что из этого? Они анализируют его стихи, будто он Вольтер. И хотя стихи шли прямо из сердца Зака, он-то понимал, что все равно целовать они будут его задницу. А если не станут, то Иоланда близко не подпустит их к группе. А как издания, которые пишут о музыке, сумеют продать хоть один экземпляр без «Дарк энджел»? Короче говоря, их мнение для Зака Мэйсона — пустой звук. Все они продажные.
— Кое-что из того, что ты написала, не могло бы произойти на самом деле, — сказал он.
Меган пожала плечами:
— О'кей. Скажи, что не так, и я исправлю.
С чего я взяла, что всем должен нравиться мой сценарий?
Заку Мэйсону, например, не нравится. Зак думает, что он нереальный и глупый.
Зак отметил сдержанность в ее тоне.
— Эта сцена, где я играю для разогрева с другими парнями из оркестра, — холодно сказал он. — Такого никогда не бывает. Даже если я играю Джейсона, зрители все равно будут считать, что я играю самого себя. — И добавил по-французски:
— Лексический герой…
Меган хихикнула.
— Черт побери, над чем ты смеешься? — спросил Зак.
— Ты, наверное, хотел сказать лирический, — уточнила она французское слово.
Зак Мэйсон побагровел от гнева и унижения. Боже, эта соплячка еще будет над ним смеяться! Лирический… Как будто она такая умная, а он просто идиот с гитарой.
— Да? Ну так исправь сценарий! — прорычал он.
— Я сделаю все, что от меня зависит. — Меган съежилась в кресле.
— Постарайся. Иначе вылетишь из команды, — сказал Зак Мэйсон и выскочил из комнаты, захлопнув за собой дверь.
Глава 14
— Ну давай, золотце, ты сможешь это сделать.
Голос Дэвида был ласковый, ободряющий и настойчивый одновременно. Меган представляла себе его красивое лицо, когда он стоял за ней и подбадривал.
— Осталось еще десять. Продолжай.
Каждый нерв в ногах вопил о пощаде. Но она подчинялась. Сердце ее билось напряженно. Из стерео несся голос Мадонны, но измученное тело Меган не подчинялось музыке. Единственное, на чем она сосредоточилась, — это пол и локти.
