Розалинда Лейкер - Эта сияющая земля
— Я делаю все от меня зависящее ради свободы нашей страны. Ты со мной?
— Да.
— Сейчас, — продолжил Раолд, — наша деревня стала чуть ли не первым портом, откуда маленькие суда отправляются через Северное море. Тебе не стоит ввязываться во все это. Когда вечером я скажу, что работаю один в пекарне, ты, так же как и Марта, ляжешь спать, и не будешь задавать лишних вопросов. Это ясно?
— Абсолютно ясно, но только я собираюсь вернуться обратно в дом Тома Рейна и постараюсь навещать вас как можно чаще.
Они никак не могли повлиять на ее решение, хотя она была очень благодарна им за их доброту. Она привыкла к своей новой жизни. Правда, в выходные приходилось поработать, особенно когда предстояла крупная вечеринка, после которой, бывало, требовалось не меньше двух дней, чтобы привести дом в порядок. В течение недели она была предоставлена самой себе. Ее окружала тишина, и иногда наступали моменты, когда ей казалось, что стены старого дома хранят в себе энергетику предыдущих поколений и несут целебную силу. Постепенно шок от пережитого прошел, но она перестала мечтать и строить планы на будущее вместе с Эриком. Все, на что ей осталось теперь надеяться, это что однажды она встретит свое счастье.
Джоане нужны были новые туфли — не какие-нибудь модные, а простые и удобные. Любая кожаная обувь давно исчезла из магазинов, а многократный ремонт старой не решал проблемы. Когда в магазинах что-то появлялось, то выстраивалась очередь на всю улицу. Однажды утром Джоана появилась в офисе, держа под мышкой коробку с парой красных туфель из крокодиловой кожи. За все время она впервые опоздала на работу, но, стоя в очереди, она знала, что Том поймет ее.
Очередь двигалась медленно. Вместе с туфлями продавались босоножки. Простояв почти час, Джоана заметила немецкого майора. Одетый с иголочки, в начищенных до блеска сапогах, он поприветствовал ее:
— Доброе утро, фройлен Рейн. Что вы здесь делаете?
— Жду, когда подойдет моя очередь.
— Ждете? Мы не можем этого допустить. Пойдемте со мной.
— Нет, — твердо ответила она, не двинувшись с места. Любопытные взгляды, словно ножи, впивались в нее со всех сторон. Сейчас дружелюбная атмосфера вокруг нее исчезнет. Но, как назло, офицер не принял ее ответа.
— Майор Рейн никогда не простил бы мне, если бы я позволил вам до конца достоять в этой очереди. Так мне послать кого-то из тех, кто стоит в начале, в хвост или вы все же пройдете со мной в магазин?
Она знала, что он настоит на своем. Он уже сделал шаг вперед, когда она вышла из очереди и сказала:
— Я уже опоздала на работу. Займу очередь в другой день.
Это не помогло, потому что он буквально затащил ее в магазин и стал ждать, пока она подберет нужную обувь.
Когда они вышли из магазина, в конце очереди послышался ропот. Майор проводил ее до самого офиса.
Во время вечеринок Джоане ни разу не представилось случая выведать что-нибудь по-настоящему интересное. Офицеры приходили, чтобы напиться, встретиться с женщинами, которых привозили для них или которых они привозили с собой, и на время забыть обо всем, что касалось службы.
С помощью Керен она следила, чтобы еда и напитки всегда были на столе, убирала разбитые стаканы, всматривалась и прислушивалась.
В офисе для Джоаны было больше возможностей получить важную информацию. В один из дней ей предстояло встретиться с Гунаром, чтобы передать бумаги, которые она скопировала и спрятала в сложенную газету, специально принесенную в то утро. Заголовки пестрили сообщениями о рейдах британских самолетов в окрестности Осло. Смерть людей описывалась в ужасающих подробностях. Она знала, что поражение мишени жизненно необходимо для союзников, но руководство освободительного движения выступало против налетов и делало все возможное, чтобы свести их к нулю. Слишком много было жертв и разрушений.
Вместо Гунара, к своей огромной радости, она увидела Стефена, ждущего ее за столиком в углу кафе. С их последней встречи прошло много времени, и она поспешила через зал к нему, поставив сумку с газетой на свободный стул. Он улыбнулся, и его настроение передалось ей.
— Замечательный день.
— Согласна. Я ожидала увидеть здесь Гунара.
— А вместо него тебя ждал этот приятный сюрприз.
Она удивленно посмотрела на него.
— Ты сказал это, не я.
— Будешь что-нибудь есть? У меня есть купоны.
— Буду.
Изучив меню, она заказала вареную треску с картошкой. Он заказал то же самое.
— Недавно я остановился в отеле в Осло. Представляешь, простыни были бумажными. Утром я проснулся весь облепленный бумагой.
— Видимо, ты любишь поспать.
Он посмотрел на нее непроницаемым взглядом.
— А что ты делал в Осло?
— Работал.
— Ах, да, что касается работы… — Она протянула ему газету, и он быстро сунул ее в карман. — Там есть что почитать.
— Скажи, Том бывает в Осло?
— Нечасто. Может, раз в три-четыре месяца. А что?
— Нам нужен постоянный курьер. Если бы он ездил туда чаще, ты могла бы убедить его брать тебя с собой.
— Боюсь, не получится.
— Будь как можно ближе к нему. Вслушивайся в каждое слово. Возможно, все изменится, если он продвинется по службе.
— Я запомню.
Он с улыбкой посмотрел на ее пустую тарелку.
— Когда ты ела последний раз?
Она не смутилась.
— Я же сказала, что проголодалась.
— Да ты голодна как волк.
— Да, это правда. Нормально поесть я могу только на ферме или на вечеринках у Тома. Я всегда приношу оттуда что-нибудь для Астрид, хотя она ест очень мало. — Она провела вилкой по тарелке. — И зачем они делают деревянные вилки?
Он посмотрел на нее глазами, полными любви.
— Я хочу жениться на тебе, Джо.
Она медленно выпрямилась, облокотившись на спинку стула.
— Не говори этого.
— Я серьезно. Впервые в жизни я хочу надеть на женский палец обручальное кольцо и не могу этого сделать. По крайней мере, не могу этого сделать здесь, в нашей стране, потому что официально меня здесь не существует. Поехали вместе со мной в Англию, когда я соберусь туда в следующий раз. Мы можем пожениться в Лондоне. Что скажешь?
— Когда мы впервые занимались любовью, уже тогда мы связали наши жизни навсегда, даже если бы потеряли друг друга за это долгое время. Ведь с того раза ничего не изменилось. А замужество может подождать, пока жизнь снова наладится.
— Изменилось, потому что сейчас я попросил тебя поехать со мной в Лондон.
Она покачала головой.
— В самые первые дни оккупации я бы уехала с тобой из Осло, если бы появилась такая возможность. Может, я и не сделала ничего важного в своей подпольной работе, но у меня еще может появиться шанс. А уехав за границу, я лишусь его.
