Сьюзен Льюис - Летнее безумие
— Я не хочу завлекать вас и боюсь далеко зайти.
— Я уже сказал вам, что не тороплю вас. У нас много времени.
— Разве? — спросила Сара, вспомнив о Джейке и Луизе, — вы не уедете в конце лета?
— Так это вы собираетесь вернуться в Лондон.
— А что будет после отъезда Джейка? Разве вы не поедете с ним?
Глаза Моранди вдруг стали непроницаемыми.
— Он сказал Луизе, что вы знакомы, теперь вам незачем это отрицать.
— А он объяснил Луизе, откуда мы знаем друг друга?
Сара покачала головой.
— Я принесу вам выпить.
Сара посмотрела на голубое море, на солнечные блики, на ясное небо. Какое прекрасное, удивительное, благословенное место! Неужели здесь может происходить что-то темное и страшное, — подумала Сара, уже почти не сомневаясь в том, что так оно и есть. Здесь так легко, размышляла она, утратить чувство реальности. Не это ли и происходит с ней, Луизой и Дэнни? Беззаботно, безответственно, не думая о последствиях, они случайно соприкоснулись с какой-то тайной и принялись разгадывать ее, словно играя в безобидную детскую игру.
— Так вы расскажете мне, откуда знаете Джейка? — спросила Сара, когда Моранди поставил напитки на стол.
— Я сделал бы это, но боюсь, что это небезопасно для вас.
В Саре зашевелилось дурное предчувствие.
— Но расскажите хоть что-нибудь.
— Джейк устроил меня в компанию. За это я оказал ему серьезную услугу. Ему был нужен кто-то, кому он мог бы доверить рискованное… предприятие.
— Значит, вы занимаетесь не только порнофильмами?
— Не только, но больше я не могу сказать ничего. Остальное — дело Джейка.
Она кивнула, хотя почти ничего не узнала.
— Ладно. А что насчет Афродиты? Какое отношение ко всему этому имеет она?
— Афродита — моя помощница. Ее нанял Джейк, но она подчиняется мне.
— Но вы же не можете избавиться от нее, Джейк не позволит!
— Если бы она захотела уйти, едва ли Джейк стал бы возражать. Но она не хочет. Не знаю, много ли ей известно, мы никогда не говорим об этом, опасаясь обмениваться информацией, но думаю она знает гораздо больше меня.
— Джейк сказал Луизе, что он не связан с наркотиками. Это правда?
— Кажется, да. Но Джейк сообщает мне далеко не все.
— А что за дела с мафией?
Он опустил глаза.
— Этого я не знаю, — серьезно ответил он. — У Консуэлы много связей, и у Джейка — тоже. Но, пожалуйста, больше ни о чем не спрашивайте. Я поклялся, что не обману доверия Джейка, но не хочу и вам лгать.
— Но если не наркотики и не торговля порнофильмами, то что же?
— Все, что угодно. Больше я не скажу ни слова. Могу ли я спеть для вас?
— Вы серьезно?
Он настроил гитару, взял несколько аккордов и запел: «Мои глаза любуются тобой. Рукой тебя я не касался. Ты далека и так близка…»
— Хоть я и не верю вам, — рассмеялась Сара, когда он закончил, — но поете вы великолепно. У меня все это не умещается в голове. То вы кажетесь мне робким, то… даже не знаю… Вы такой…
— Странный?
— Нет, но иногда вы не так противоречивы, как кажетесь, более уверены в себе.
— Таким я чувствую себя с вами, — признался Моранди. — И стараюсь произвести на вас хорошее впечатление. Такое объяснение вас устраивает?
— Думаю, да. — Сара подняла бокал. — Мне все здесь нравится, — сказала она, — ваша квартира, картины и вы.
— Я рад, — улыбнулся он.
— Расскажите мне о ваших детях: сколько им лет, как их зовут, часто ли вы с ними видитесь.
— Я должен кое-что пояснить, — он смущенно улыбнулся. — У меня действительно семеро детей, но не все они мои.
— Как это? — удивилась Сара.
— Четверо — дети моих жен, но я стараюсь относиться ко всем одинаково.
— Значит, ваших собственных трое?
— Да, двое от первой жены и один — от второй. Я могу показать фотографии.
— Покажите, пожалуйста.
Час спустя, просмотрев несколько семейных альбомов, выслушав рассказы о детских проказах, болезнях и талантах, Сара разделалась с третьим бокалом и сидела, прижавшись к Моранди.
— Она очень похожа на вас, — сказала Сара, глядя на фотографию старшей дочери Моранди, которой завтра должно было исполниться четырнадцать. — Вы ей позвоните?
— Конечно, она ждет, когда я приглашу ее в гости. Я так и сделаю, но не сейчас. Мне очень трудно отказывать детям. Думаю, матери строже с детьми, чем отцы.
— А по-моему, вашим очень повезло с отцом. Они наверняка скучают о вас.
— Ну, может, не так сильно, как я о них.
— Знаете, я почти завидую тому, что у вас такая большая семья. Я всегда этого хотела. Нет, я не собиралась завести семерых, — засмеялась она, — но мой муж вообще не хотел детей, он их не любил. Странно, что мы с ним соединились при столь разных характерах.
— Но вы еще молоды, — тихо сказал он, — и успеете завести большую семью.
— Надеюсь, вы правы, — она улыбнулась, когда его рука коснулась ее руки.
Моранди наклонился, прижался к ней губами и стал нежно целовать ее. Сара закрыла глаза, и радость захлестнула ее. Моранди привлек Сару к себе, погладил ее полные округлые плечи и запустил руку в ее шелковистые волосы.
Когда наконец он отпустил ее, его глаза улыбались.
— Извините, — сказала она, чувствуя, как они оба возбуждены, — я хочу, но боюсь этого.
— Все в порядке, — проговорил Моранди.
— Я даже не знаю, чего боюсь, — вздохнула она. — Наверное, того, что вы станете меня потом презирать.
— Вы никогда не занимались любовью после развода? — спросил он.
— Только один раз, в бане у Консуэлы. Думаю, вы слышали об этой бане.
Он кивнул.
— Но это совсем другое, — пояснила она. — Я ничего не знала о нем, он — обо мне, и поэтому мне было безразлично, что он подумает. Но после этого я сама себе была противна. Я постоянно шучу насчет секса, притворяюсь страстной и дикой, но все это игра, а на самом деле я фригидна.
— Женщина, которая целуется так, как вы, не может быть фригидна. Вас просто обидели, и эту обиду вылечит не секс, а любовь.
Она засмеялась.
— По-вашему, это так просто?
— Так оно и будет, если вы доверитесь мне.
— Мне кажется, я верю вам. Вы замечательный человек, Тревор.
— Трабшоу, — поправил он.
— О Боже! — засмеялась она. — Как вы можете жить с таким ужасным именем?
— Вообще-то я Дэйтон, но если угодно, для вас я по-прежнему Моранди. А сейчас, хотя мне очень жаль отпускать вас, вам пора отправляться на встречу с Эриком.
— О Боже, конечно! — Она посмотрела на часы. — Да ведь уже двенадцать. Не будете ли вы так добры позвонить и сказать, что я выезжаю.
