Анита Андерсон - Пикассо в придачу
– Хочешь сказать, что он взбесится? Знаешь, мне было бы намного легче разрешить эту проблему, если бы он действительно был виноват.
– А может, тебе вообще ничего не нужно делать? Просто подожди и посмотри, как он будет себя вести.
– Мне приходится брать инициативу на себя, Флора. У коротышки всего один шанс.
– Тогда рискни, Кэрон. Мне бы это вряд ли удалось, да и любой из моих знакомых тоже. Но у тебя все получится, я уверена, – сказала она, рассматривая записку. – В самом худшем случае он просто рассердится и пристрелит тебя.
– Думаешь, это будет лучшим выходом из сложившейся ситуации?
– Ты же сказала, что проблему было бы легче решить, если бы Джек был в чем-то виноват.
– Точно. Правда будет на моей стороне, хотя, к сожалению, меня это уже не обрадует, потому что я буду мертва.
Флора улыбнулась:
– В одном ты можешь быть полностью уверена. Его репутация слишком испорчена, так что он не будет передавать эту записку в суд.
Когда мы подошли к дому, Флора, открывая дверь, заметила:
– Я плохо знаю Джека Ховарда, но, надеюсь, у него хорошее чувство юмора.
Я усмехнулась:
– Тогда мне повезло. Ромео не был шутником, да и маркиз де Сад тоже. Зато у Люцифера с этим все в порядке.
13
Была уже поздняя ночь, но сон все не шел ко мне. И дело было не в том, что я боялась увольнения. Я так глупо повела себя вечером! Наверное, это было временное помрачение рассудка. В последнее время такое случается со мной все чаще и чаще. Джек – это не Бас, так что, видимо, меня взбесило что-то другое. Когда мои мысли путаются и слипаются, словно холодная лапша, я всегда начинаю быстро записывать то, о чем думаю, просто выбрасываю свои эмоции на бумагу. Это помогает. Получается текст в стиле литературы «потока сознания». Еще это похоже на телетайпную ленту. Исписав четыре страницы, я заметила, что начинаю повторяться.
Меня поразила одна мысль. Что, если я управляла компанией Баса не благодаря своим мозгам, а вследствие использования какого-то другого органа моего тела? Может, я просто обыкновенная секретарша, которой повезло подцепить начальника, и мы оба полагались только на его ум? Неужели мне нельзя рассчитывать даже на то, что я когда-нибудь выберусь из бухгалтерии?
Я составила список своих достижений. У Баса были деньги и связи. Именно он решал, какие компании нам стоит купить, а также продавал их впоследствии. Мне же приходилось рассчитывать прибыльность предприятия, выяснять, насколько оно жизнеспособно. Я много работала на компьютере. Кроме того, на мою долю приходился косметический ремонт компаний, благодаря которому мы могли продавать их дороже, чем они нам доставались. Это включало в себя благоустройство территории и покупку новой мебели. Предприятие украшали, словно невесту. Хотя нет, я скорее напоминала себе работника похоронного бюро, который одевает и гримирует мертвеца. Единственное отличие состояло в том, что мне нужно было сделать так, чтобы труп был способен встать и пройти волнующей походкой по подиуму.
Разумеется, это не значит, что я собственными руками высаживала деревья и расстилала ковры. Этим занимались другие люди, но они следовали моим указаниям. И ведь мне действительно удавалось добиться впечатляющих результатов! Подумав об этом, я почувствовала себя намного лучше. Бас купил для меня самокат, но ему не нужно было отталкиваться от земли ногой вместо меня, чтобы он поехал.
Видимо, моя проблема заключается в том, что я слишком часто себя жалею. Моя стычка с Джеком Ховардом – подтверждение того, как глубоко я уязвлена тем, как обошелся со мной Бас. Это всегда так: если ты уверена, что добьешься успеха, то дела пойдут хорошо; а если ты думаешь, что бедна, как церковная мышь, вор украдет у тебя последнюю буханку хлеба. Начнешь себя жалеть – и повод непременно появится.
Пусть у Баса остались все деньги, которые я заработала. Но мое будущее в моих руках. И он вовсе не виноват в том, что меня захватило меланхолическое настроение. Страх возник не потому, что я чувствовала себя нищей и беспомощной страдалицей, которую унизил богатый высокопоставленный злодей. Я сама себя запугала, и моя самооценка упала до такой степени, что мне стало тяжело даже видеть кого-то более удачливого и богатого, чем я. Но тот же Бас начинал с нуля, и когда ему было столько же лет, как мне, то у него, возможно, денег было даже меньше. Но к тому времени, когда ему исполнилось тридцать, ему уже удалось потрепать нервы многим успешным дельцам. Дело не в том, что у него были власть и деньги, а у меня их нет. Не деньги делают из дочери Евы женщину, а наоборот: женщина делает деньги.
Что ж, перспективы у меня есть. Я уставилась на отклеивающиеся обои, раздумывая о том, сколько денег осталось у меня на счету. Разумеется, без работы мне оставаться нельзя и нужно придумать, что делать дальше. В одном я была уверена. Раз я так горевала из-за всего, что было связано с Басом, значит, мне так и не удалось избавиться от мыслей о нем. Мне нужно было как-то отвлечься, начать думать о чем-то более увлекательном, чем месть. Бухгалтерский учет для этой цели не совсем подходит. Честно говоря, мысли о работе навевали на меня сон.
На следующее утро я проснулась с головной болью. Похмелье, что ли? Надо было выпить не две порции джина с тоником, а больше, чтобы в этом страдании был хоть какой-то смысл. Даже теплая ванна не доставила мне удовольствия. Надеюсь, это не последняя ванна в моей жизни. Я опять оделась во все черное, так же, как в день собеседования. Не думаю, что Оукли так веселилась из-за моей манеры одеваться. Если бы мне хотелось выглядеть как монашка, я бы всегда носила такую одежду.
В почтовом ящике я нашла открытку из Парижа. Она меня тоже не порадовала. На ней была изображена картина Пикассо, но не та, которая висела у меня в спальне. Мне было некогда думать об этом. Я кинула ее в сумку и поспешила на работу. Было еще рано. Наверное, я единственный человек, который вовремя прибывает на место казни.
Я изобразила веселость, когда в очередной раз услышала диалог двух дам у лифта. Потом подушилась у прилавка. Но даже этот прелестный запах не развеял мою печаль. Мне определенно была нужна новая работа, чтобы я смогла достичь тех высот, о которых мечтала вчера ночью. Но мне бы не хотелось, чтобы и на новой работе пришлось неспешно прогуливаться по лондонским улицам и простаивать на перекрестках.
Я постаралась вспомнить, где в нашем универмаге находится почтовое отделение. Флора показывала его мне, проводя экскурсию по магазину в первый день. Когда я сказала клерку, что хотела бы купить марку, он ответил, что они их не продают. Я продолжала настаивать, пока он не повернулся ко мне спиной. Кажется, он готов был посмотреть, сколько стоит отправить открытку в Тибет, лишь бы избавиться от моих назойливых вопросов. Тогда я быстро сунула конверт с письмом Джеку Ховарду в папку с надписью «Входящая корреспонденция», а потом ринулась в свой отдел, размышляя по пути, не стоило ли мне последовать совету Флоры и ничего не предпринимать. Ожидание – это ужасно. Мне стало казаться, что все, что мне удалось сделать, – это зарядить для Джека пистолет.
