Кирк Дуглас - Последнее танго в Бруклине
Пытаясь скрыть растерянность, Мэрион бросилась наливать себе воды.
Во взгляде Эллен проскальзывало даже какое-то сочувствие к Мэрион.
– Понимаете, мой отец был алкоголиком, он прямо на улице умер. И пока я не встретила Джелло, я не понимала, как такое может произойти, ведь только отпетые типы могут докатиться до подобного срама. А теперь я знаю, что человек – просто не очень сильное существо, и у каждого есть свои слабости, а значит, надо быть к ближнему снисходительнее.
У Бена от умиления заволокло глаза. Она настоящее чудо. Даже на Мэрион она должна произвести впечатление.
Но не на Сару. Та как будто и не слышала, о чем шел разговор. И возобновила допрос с обходительностью прущего напролом:
– Часто вы пускаете к себе жильцами мужчин?
– Нет, до Бена никогда не пускала. – Эллен повернулась к Саре, сохраняя ту же спокойную приветливость, с какой отвечала Мэрион.
– И вас это не смущает?
– Смущает? Почему? Наоборот, я считаю, что с Беном мне очень повезло.
– Сара! – поспешил вмешаться Бен, предотвращая очередную ее идиотскую выходку. – А чашку кофе в твоем доме можно получить? – Хватит, надо было ему раньше вступить в эту беседу. Как он мог бросить Эллен на произвол судьбы? Хотя она, уж это точно, справляется и без него.
– Ой, что же это я! – Вдруг вспомнив про свои обязанности, Сара заторопилась на кухню. – Одну минуточку!
– Пойдемте обратно в гостиную, там удобнее, – предложил Милт.
– Вы меня простите, но мне пора идти, хотя терпеть не могу подниматься из-за стола, как только поели, – сказала Эллен. – Но мне еще сводку доканчивать, патологоанатомы попросили сделать к утру.
– Я принесу наши пальто, – предложил Бен, но она жестом остановила его. – Что вы, Бен, останьтесь, – она исподтишка подмигнула ему. – Вам, наверное, и с дочкой есть о чем потолковать.
Именно этого Бен больше всего и опасался.
– А на дорожку ничего выпить не хотите? – поспешил к буфету Милт.
– Нет, спасибо, – улыбнулась Эллен. Милт и правда ей понравился, а вот про Сару она бы этого не сказала. Однако, увидев, что та вышла с нею проститься, поблагодарила Сару со всей вежливостью: – Чудесный был вечер, миссис Шульц, чудесный, так жаль, что мне пора уходить.
– Мне тоже очень жаль, – отозвалась Сара, всем своим видом демонстрируя прямо противоположное чувство.
– Действительно, жаль, я надеялась, мы с вами познакомимся поближе, – добавила Мэрион.
– Ну что вы, этак мне от своего эдипова комплекса деваться станет некуда, – Эллен насмехалась над нею совершенно открыто.
Не готовая к столь прямой атаке, Мэрион опять утратила самообладание, засуетилась. А Эллен развивала успех:
– Вы не находите, что фрейдовские доктрины иной раз слишком упрощают дело?
– Не понимаю, о чем вы говорите, мисс Риччо. Эллен повернулась к Бену и сказала, глядя ему прямо в глаза:
– Молодых может тянуть к немолодым что-то и помимо желания заменить недостающего отца. Может быть, тут самое важное – это попытка понять, что значит в жизни человека его возраст, или, допустим, приучить себя к мысли, что ты тоже постареешь и умрешь… не знаю, возможно, такое просто нельзя объяснить.
– Послушайте, мисс Риччо…
Но Эллен не позволила себя прервать.
– Что касается лично меня, доктор Джекобс, то никаких особых сложностей искать не нужно… – Она смотрела прямо в глаза Мэрион. – Просто мне нравится, когда у мужчины такие ласковые руки.
Сказано это было с таким вызовом, с такой откровенностью, что в гостиной Шульцев точно разорвалась бомба.
Сара метнула непонимающий, обеспокоенный взгляд на Мэрион. А у той от изумления даже рот приоткрылся.
Эллен, сопровождаемая Милтом, пошла к выходу, чеканя каждый шаг своими высокими каблучками, а он приобнял ее за плечи, легонько клюнул в щеку: «Молодец, ну и молодец, ничего не скажу. Ах, Бен, сукин он сын, как же ему повезло».
– Увидимся дома, Бен, – крикнула Эллен, когда Милт закрывал за нею дверь.
– Неплохо она вас всех послала в то самое место, – подытожил Милт, вернувшись.
– Я же просила, никаких грубостей, пожалуйста!
– Да, отец, не могу тебе позавидовать, никак не могу, – Мэрион наконец-то стала приходить в себя от возмущения.
– Остановись сразу же, хорошо? – Бену все это надоело.
На помощь ему попробовал прийти Милт.
– Ох, Мэрион, ты еще непонятливее, чем Сара. Ну, поживет человек пару месяцев в свое удовольствие, что тут такого?
– Пару месяцев! – фыркнула Мэрион. – Это поначалу так говорилось, а живет он там уже целых восемь!
– А хоть бы и десять, тебе-то что? – Милт открыто принял на себя роль адвоката Бена.
– Да ничего, Милт, дорогой мой, конечно, ничего, – вмешалась в разговор Сара. – Вот я умру, так знай, я тебе разрешаю подцепить на углу первую же наркоманку и переехать к ней жить, особенно если она еще недавно на горшок ходила.
Бен резко встал.
– Мне лучше уйти.
– Конечно, отец, конечно, тебе же еще предстоит перепечатывать эту ее сводку для патологоанатомов.
Не обращая внимания на эти колкости, Бен подошел к Саре, поцеловал ее в щеку.
– Говори что угодно, Сара, а все равно я тебя считал и считаю выдающейся женщиной! – Потом повернулся к дочери. – А тебя попрошу оставить при себе недовольство Эллен, очень попрошу.
– Никакого недовольства. Мне она совершенно безразлична. – Лицо ее так и пылало от гнева. – Мне только одно нужно, чтобы никто не вздумал тобой пользоваться, как тряпкой.
– Не беспокойся, ведь ты за мной следишь, разве не так?
Мэрион промолчала.
И вдруг Бену стало ее жаль. Она сюда явилась вывести Эллен на чистую воду… нет, еще хуже, она хотела ее унизить, а вышло так, что Мэрион разбита по всем статьям, и положение у нее самое незавидное: одинокая женщина, читает всем нравоучения, а при этом ревнует отца к его любовнице.
Милт проводил его, дружески похлопав по плечу. Милт все понимал.
Он ехал домой, преследуемый грустными мыслями. Из этого ужина ничего хорошего не получилось, так он и знал. Надо, надо было как-то отвертеться. Хотя чего еще было ждать от его дочери? А вот Сара! Додумалась ведь пригласить Мэрион, ему такое и в голову не приходило. Странная она какая-то: так ему сочувствовала, когда он лишился жены, но стоило на его горизонте появиться другой женщине, и она просто из себя выходит от негодования. Словно ей больше по душе видеть его несчастным.
И неужели она не понимает, какая Эллен замечательная? Ведь с Эллен он даже опять смеяться выучился. И с удовольствием ездит на Кони-Айленд раздавать бутерброды членам БВГ. Нравится ему помогать Эллен во всех ее делах. Да нет, это она сама ему нравится. Какое там нравится, он в жизни не чувствовал себя таким счастливым. Настоящие друзья только радоваться должны, видя, что их другу хорошо. Вот как Милт этому радуется.
