Барбара Бреттон - День, когда мы встретились
Если все действительно случилось именно так, как рассказал ей Конор, то его вины в смерти напарника не было. Да, ходили разные слухи, но Мэгги им не верила. Конор не такой. Разве он не пришел ей тогда на помощь, хотя почти не знал ее? И действовал он тогда вполне умело, скрутил этого наркомана в два счета.
Мэгги сейчас хватало забот. Приближались экзамены, я она готовилась к ним вместе с Джанни, в то время как адвокат Конора отрабатывал с ним его будущие показания на суде. Слава Богу, Рита согласилась посидеть несколько дней с внуками, чтобы дать дочери возможность позаниматься.
Мэгги весь день провела на работе, затем в школе, и когда она подъезжала к дому Конора, было уже десять вечера. Мэгги валилась с ног и была почти не в состоянии даже разговаривать, не говоря уже о занятиях любовью.
— Ты слишком рано. — Конор поцеловал ее.
— Рано? А мне казалось, что поздно. Извини, я так устала, ничего не соображаю.
— Рад тебя видеть.
— Надеюсь, ты купил пиццу?
— Две. И бутылку «Чинзано». — Она вздохнула:
— Если бы я не была такой уставшей, я показала бы тебе, как я рада.
— Покажешь после ужина.
Но Мэгги заснула прямо за столом, не успев отведать и кусочка пиццы. Сквозь сон она чувствовала, как Конор подхватил ее на руки и понес в кровать.
— Ну как? — спросил он. — Выспалась? — Мэгги лениво потянулась:
— Более или менее. Извини, ты, должно быть, не этого от меня ожидал.
— Я должен был заполучить тебя в любом виде.
Он налил ей стакан вина, и она пила его маленькими глотками, смакуя.
— Как здорово! Всегда бы так…
«Никаких посторонних взглядов, непрошеных комментариев…»
Какое-то время они молчали. Он гладил ее волосы, она что-то чертила пальцем на его груди. Больше ничего не было нужно. Им было хорошо и так.
— К сожалению, так будет не всегда. — Конор был серьезен. — Мы живем среди людей…
— Мне кажется, я еще не готова. Ты же видел, как среагировали и мои родственники, и твои. Может, не будем пока их дразнить? Пусть попривыкнут к этой мысли.
— Может быть, мы и впрямь поторопились. Но теперь не вернешь. Они уже знают о нас.
— Тебе легче. Твой сын живет с матерью на другом конце страны. А мои дети живут со мной, и волей-неволей их касается все, что делает мать.
— В первую очередь ты имеешь в виду Николь. Она кивнула. С Чарли в этом отношении проблем не было.
Он слишком мал, чтобы сильно переживать разлуку с отцом, а от Конора просто без ума. Если бы и с Николь было так же просто, как с ним!..
— Нет, я не требую, чтобы ты любил ее. Как я могу это требовать, когда сама порой не уверена, что я ее люблю?
— Любят маленьких детей. А Николь уже почти взрослая. В таком возрасте дети требуют не любви, а уважения. Я ее вполне уважаю. Со временем, возможно, и полюблю.
Но Мэгги не была уверена, что это когда-нибудь произойдет. Николь словно задалась целью отравлять матери жизнь насколько возможно. Николь была Клер номер два. В ней настолько не было ничего от Мэгги, что та, пожалуй, сама усомнилась бы, что Николь ее дочь, если бы не помнила, как девять месяцев носила ее в себе.
Они еще немного поболтали, и Конор поднялся, чтобы подбросить дров в камин.
— Можно, я останусь на ночь? — спросила Мэгги. — Здесь так уютно, что не хочется уходить.
Конор молчал. Мэгги не понимала, в чем дело. Может, она чем-то обидела его?
— В чем дело, Конор? — встревожилась она.
— Мне завтра рано вставать, — объяснил он.
— Тогда я, пожалуй, пойду.
— Идти на суд, — добавил он.
— Ну что ж, — она хотела чем-нибудь утешить его, — по крайней мере завтра наконец все решится.
— Все не так-то просто, Мэгги. — В его словах было что-то испугавшее ее.
— Я понимаю, тебе трудно будет еще раз пережить все это, но зато в этом деле будет поставлена точка.
Конор посмотрел на нее. От этого взгляда Мэгги стало не по себе.
— Ты не знаешь всей истории, — с горечью сказал он.
— Мне кажется, я все знаю. — Мэгги старалась держаться непринужденно. — Ты мне рассказывал, я сама читала что-то в газетах…
— Я ничего не делал, — произнес он. — Стоял и пялился, как дурак. Об этом ты в газетах наверняка не читала.
Мэгги хотела сказать ему, что он и так сделал все, что мог, но теперь уже сама не была уверена в этом. Она вспомнила, что на вечеринке родственники Конора немного чуждались его. Тогда она не придала этому значения, но, может быть, он действительно это заслужил?
Конор рассказал ей все, что помнил сам.
— Я должен был помешать этому сукину сыну, хотя бы попытаться…
— Конор, ты же сам сказал, что этот тип держал пистолет у самого виска Бобби. Ты не мог ничем помочь. Если бы ты попытался что-нибудь сделать, он бы…
— Убил его? Может быть, я боялся не этого…
Мэгги отдала бы весь мир, чтобы унять боль, стоявшую в его глазах. Она пыталась утешить его, как утешала обычно своих детей, но все было бесполезно.
— Нельзя знать, — сказала она, — как поведешь себя в такой ситуации. Когда тебе угрожает опасность.
Конор молчал. Это молчание давило Мэгги, словно стопудовый груз на плечах.
Глава 18
Мэгги, поеживаясь и завернувшись в одеяло, смотрела, как Конор одевается, чтобы идти в суд.
Мэгги легко просыпалась утром. Конор же, как оказалось, обычно приходил в себя только после третьей чашки кофе.
Мэгги помогла ему выбрать галстук и посоветовала надеть голубую рубашку, а не белую. Оба пытались делать вид, что все хорошо, но на самом деле чувствовали себя преотвратно.
— Я не знаю, когда они меня вызовут. Надеюсь к обеду освободиться. Ты будешь здесь?
— Хотелось бы! Но мне тоже нужно бежать. В девять тридцать у меня занятия с Джанни, в час экзамен, потом еще придется провести несколько часов на работе… К тому же где-нибудь в перерыве нужно заскочить домой, а то дети, поди, уже и забыли, как выглядит их мать.
— Да, ты занятая женщина! — усмехнулся Конор. — Как ты еще умудряешься находить время для меня? — Он поцеловал ее в лоб.
Мэгги вдруг почувствовала сильную потребность в его объятиях, его тепле…
— Я не хочу тебя терять, — сказал он.
— Кто говорит, что ты должен меня потерять? — Однако оба чувствовали, что что-то изменилось между ними, и не были уверены, можно ли это исправить.
Он обнял ее и долго держал в объятиях, словно и впрямь боялся потерять.
Конор ушел. Мэгги закрыла за ним дверь.
— Ты не потеряешь меня, — пообещала она ему вслед.
Всю свою взрослую жизнь Мэгги провела в заботах о счастье детей. И лишь теперь, похоже, начала задумываться о собственном счастье.
Было странно находиться одной в его доме. Все вокруг было очень скромным, почти никаких украшений, кроме тех фотографий, но все вещи вокруг, казалось, хранили какой-то отпечаток сильной мужской чувственности их владельца: простые деревянные полки, мягкие кушетки, огромный камин… Даже кожаное кресло казалось каким-то теплым, хотя кожа обычно холодна. Окна были без занавесок, и за ними сразу же начинался густой сосновый лес.
