Эми Лорин - Подари мне сказку
Оказывается, Синтия – само воплощение добродетелей: она скромна, добра, приветлива, отличается поразительным оптимизмом и жизнерадостностью. Она с любовью относится к людям, и они платят ей тем же.
И Рут, и мать полюбили Синтию. И не только они, а все, кто ее знает.
Синтия была благодарна Франциске и Рут за ту заботу и внимание, которыми они ее окружили. Со временем незаметно для окружающих она начала выполнять часть работы по дому, освободив Рут от половины ее обязанностей. Ей удалось сделать невозможное: с ее появлением в доме Франциска перестала беспокоиться за сына и донимать его своими упреками. А самое главное, она вновь начала радоваться жизни.
Беннет вздохнул и перестал наконец тупо пялиться в стену. Он подумал: интересно, чем они сейчас заняты в Кейп-Мэй?
Сам он в последние дни чувствовал себя разбитым физически и опустошенным духовно.
14
Ближе к вечеру того же дня, когда они вернулись из Нью-Джерси, приехал Беннет. Как обычно, он появился неожиданно, без предупреждения.
Синди в этот момент загружала стиральную машину вещами, которые требовалось выстирать после поездки на побережье. Рут незадолго до этого поехала в супермаркет за продуктами, а Франциска отдыхала в своей комнате.
– Эй, куда все подевались? – Беннет, оглядываясь по сторонам, вошел на кухню.
– Тихо! – Синди вышла из прачечной. – Говори тише, твоя мать немного вздремнула.
Беннет забеспокоился:
– С ней все в порядке? Как она себя чувствует? Наверное, надо позвать врача? Может, это из-за ваших поездок?
– Не беспокойся. – Синди пришлось перебить его. – Она прекрасно себя чувствует. Просто захотела отдохнуть с дороги.
Но слова Синди его не успокоили.
– Ты уверена? – Беннет встревоженно посмотрел в сторону спальни матери. – Нет, я лучше к ней зайду и посмотрю сам.
Он уже было пошел к матери, когда Синди его остановила, схватив за руку.
– Бен, не надо. Она в самом деле чувствует себя нормально, только немного устала. Взяла всю почту, которая накопилась за наше отсутствие, и поднялась к себе. Я только что заглядывала к ней в комнату – она заснула. Не стоит ее беспокоить.
Беннет колебался.
Синди встала в дверях, загораживая выход.
– Если ты уверена, что…
– Уверена, – подтвердила Синди. Только тут она поняла, насколько близко от нее стоит Бен, и испугалась. – Ты зачем приехал?
– Ты забыла, что это мой дом? – огрызнулся Беннет.
– Нет, конечно. Хотя ты так редко приезжаешь, что впору и забыть.
Беннет сразу же смутился.
– Да, ты права, но у меня было столько работы… – Он покраснел, вспомнив, что по крайней мере раз сто, а может и больше, ссылался на свою занятость и неотложные дела, когда мать упрекала его в том, что он их забыл.
– Ага, понятно. – Синди не стала комментировать его оправдания.
Беннет виноватым тоном продолжил:
– Но сейчас вроде бы все срочные проблемы решены, и я приехал…
– Чтобы пообедать, – закончила его фразу Синди.
Беннет укоризненно покачал головой:
– Нет.
– Нет? – Она скептически усмехнулась. – Подумать только! Первый раз за все время ты приехал с другой целью.
Беннету этот разговор начал надоедать. Его лицо стало каменным, глаза превратились в узенькие щелочки. Он сурово взглянул на Синди, словно хотел нагнать на нее страха. Надо сказать, это у него получилось.
Страшась неизвестности, она вся похолодела и приготовилась к самому худшему.
– Я приехал, чтобы пригласить тебя в ресторан, – резко бросил Беннет.
От неожиданности Синди застыла на месте, не зная, что сказать. Насколько она понимала, любезное приглашение на ужин не произносится сквозь стиснутые зубы. «Хорошенькое начало для чудесного романтического вечера, – скептически подумала Синди. – Интересно, что ему от меня нужно на этот раз?»
«Может, его подружка опять отправилась в деловую поездку, оставив его одного томиться и страдать? А сейчас он ищет кого-нибудь, чтобы скрасить свое одиночество. Черт побери! Нет, он ко мне и пальцем больше не прикоснется», – разозлилась Синди.
– С чего это вдруг? – в лоб спросила Синди. Она была не в том расположении духа, чтобы ходить вокруг да около, и решила выяснить все сразу. – И что мы будем делать?
Беннет нахмурился.
– Ужинать, конечно.
– Угу. – Синди кивнула.
– Что значит твое «угу»?
Синди заметила, что Беннет теряет остатки терпения, но это ее не слишком испугало. Она сама была готова вот-вот взорваться.
– Перестань, Бен. – Синди отошла от него подальше, теперь их разделял стол, стоявший на кухне. – Если ты помнишь, я живу в твоем доме вот уже два месяца. С чего вдруг тебе захотелось пригласить меня в ресторан именно сегодня? Раньше тебе это и в голову не приходило!
– Но…
Синди рассмеялась, хотя ее сердце разрывалось от боли.
– Я знаю, что ты меня считаешь наивной дурочкой. Согласна, может быть, я наивна, но хочу тебя заверить, я вовсе не глупа, как ты думаешь.
– Я никогда не говорил, что ты… у меня и в мыслях такого не было, – запротестовал Беннет.
Синди пожала плечами:
– В любом случае у меня достаточно мозгов, чтобы сообразить – твое приглашение сделано неспроста, за ним кроется какой-то расчет, пока мне еще непонятный. – Она перевела дух и, не давая ему возможности опомниться, продолжила: – Неплохо было бы знать истинную причину. Итак, почему ты меня приглашаешь в ресторан именно сегодня?
Несколько секунд Беннет внимательно рассматривал Синди, словно взвешивал в уме ее и свои силы. В чью пользу склонилась чаша весов, неизвестно, но он, видимо, решил, что стоит сказать всю правду.
– Мне кажется, что мать и Рут нам не верят, – со всей прямотой и откровенностью заявил Бен. – Я думаю, что мы должны чаще бывать вместе. Надо развеять их подозрения. С этого дня мы будем вместе ходить в театры, музеи…
Синди вспомнила их последний вечер в Нью-Йорке, и ее сердце сжалось. Никогда ей не было так хорошо и легко, как тогда. Все происходящее казалось ей сном.
Синди грустно вздохнула. Именно в тот вечер она впервые призналась себе, что влюбилась в Беннета.
«Все это сказки, выдумка. Ты забила голову всякой чепухой. Пора проснуться и посмотреть правде в глаза. – Синди отчаянно боролась со своими чувствами. – У него есть любовница».
– Ну так что? Ты поужинаешь со мной? – По голосу Беннета нельзя было понять, волнуется он или нет.
Синди лихорадочно соображала, какой бы предлог придумать, чтобы отказаться. Она не хотела ехать с ним в ресторан, не хотела оставаться с ним наедине. Ей надо было, чтобы он оставил ее в покое. Ему она доверяла, а вот себе – нет. Ведь может случиться, что она на какое-то мгновение забудется, и чувства вновь ее подведут.
