София Катенина - Давай познакомимся!
[email protected] — специальный адрес, который счастливая женщина, решившаяся на перемены, завела, чтобы получать любовные письма без ведома вышестоящего руководства. Однако то, что Алена увидела в папке «Входящие», было гораздо больше похоже на письмо ее начальника Бенджамина, чем на послание творческого возлюбленного. Сухое деловое сообщение гласило: «Привет, я осмотрел четыре помещения и очень вдохновлен. Приблизительная смета на проведение выставки в приложенном файле. Целую, М.».
Алена вздрогнула, как от выстрела. Получать от любовника файлы в Exel? Она еще слишком молода для этого. Может быть, Бенджамину и позволительно слать ей по корпоративной почте всякую ерунду, но получать файлы в должности верховной кариатиды? Ну уж нет. Аленины покупки будут состоять из легкомысленные юбочек и новых сумок, а не из идиотских галерей, набитых нелепой мазней и неудачниками.
«Добро пожаловать в Google!» — гласило второе письмо.
«Гиблое местечко! Не стоит здесь задерживаться», — решила Алена. Удалив ящик, она вновь схватилась за телефон.
— Алло, я подумала и... ваши условия мне подходят, — тяжело выдохнула она. — Когда можно встретиться с нотариусом?
Кариатида встряхнула затекшие руки и сбросила балкон наземь. Теперь она, расправив плечи, двигалась в направлении государства, где право на свободу мысли было закреплено конституционно.
Дама из «Вертинского» сдержала слово — или, по крайней мере, не сделала ничего подозрительного, что могло бы спугнуть Алену или внушить ей опасения в честности договора. Вся эта история с начала и до конца казалась слишком странной, однако Гнатюк своим письмом, в котором просил новоиспеченную кариатиду оплатить его выставку за двести пятьдесят тысяч долларов, расставил все точки над i. Отступать было бессмысленно. Это было не разочарование в Мише, вернее, не только оно, а скорее, общая картина мира, любовно нарисованная воображением Алены, оказалась испорчена. Как будто художник плеснул грязью на прекрасное полотно эпохи Возрождения, превратив его в сомнительный протестный объект современного искусства. Вскоре у Алены на руках оказались: виза, которую оформило американское посольство, подписанный договор дарения, ключи, а также контакты некоей Сюзанны Холмс, агента по недвижимости. Алена должна была явиться на встречу в аэропорт Джонна Кеннеди в Нью-Йорке, где Сью встретит ее с табличкой и любезно покажет новые владения. И хотя досада по-прежнему душила Алену, впереди маячило развлечение: ей предстоял трансатлантический перелет на борту «Боинга-747» авиакомпании British Airways. В первый раз в первый класс пассажирского рейса: судя по билетам, наша подруга влетала в Новый Свет, как настоящая королева.
Отдельная стойка регистрации, специальный лонж, в котором можно было бесплатно пообедать и выпить отличного шампанского. Дорогие билеты не гарантировали гармонии в душе, однако однозначно являлись пропуском в мир, где умело заботились о комфорте тела. Алена и не заметила, как оказалась на кожаном диване с бокалом в руке. Куда только девалась обычная суета аэропорта? Как будто она уже была на небесах, и ангелы плавно скользили по тихому помещению, услужливо поднося тарелки с манной небесной. В просторном лонже почти никого не было. Здесь невозможно было встретить ни пожилых семейных пар, ни суетливых мамаш с маленькими детьми — под сенью кондиционеров находились только малочисленные мужчины в дорогих костюмах и она, Алена, в майке с надписью «Нирвана». Решив, что в длительный полет не стоит особенно наряжаться, она пренебрегла каблуками и броским макияжем; сейчас же, разглядывая редких обитателей лонжа, которые, казалось, не интересовались ни едой, ни бесплатным шампанским, ничем, кроме своих коммуникаторов и ноутбуков, Алена пожалела, что сдала свой чемодан в багаж.
Ее взгляд перебегал с сияющих хромовых поверхностей барной стойки на скучающие лица обслуживающего персонала, которые то и дело озарялись краткими «сервисными улыбками». Алена смотрела на тонкие нити пузырьков, поднимающихся в шампанском, на гроздья зеленого винограда, свисающие из фруктовых ваз. Она пила уже второй бокал — и хотела, чтобы этот рейс никогда не объявили: время стало густым, как желе, оно замерло здесь, в этом странном пространстве лонжа, больше похожем не на зал ожидания аэропорта, а на лобби-бар современного европейского отеля. Место у компьютерного столика тем временем освободилось. Из кресла, не торопясь, поднялся мужчина, лицо которого было полно решительности с еле заметным оттенком некоторой сентиментальности. Как будто стряхивая какую-то мысль, он замотал головой, затем встретился с Аленой взглядом и виновато улыбнулся.
— Вы хотели смотреть? — произнес он с сильным американским акцентом, указывая на монитор. — Здесь свободно.
— О нет-нет, не отвлекайтесь, пожалуйста, — вежливо заулыбалась Алена.
Незнакомец был симпатичным. На вид ему казалось за сорок: виски тронула легкая седина, которая, впрочем, его совершенно не портила. Сильно загорелая кожа выдавала в незнакомце заядлого путешественника. В отличие от других посетителей лонжа, которые ютились у кондиционеров, распахнув пиджаки плотных костюмов, он был одет в легкие льняные брюки, дополненные яркими замшевыми мокасинами оранжевого цвета. Рубашку у предплечья перетягивал какой-то темный эластичный бинт — было похоже, что у незнакомца свежая спортивная травма. На поясе болтался какой-то предмет, напоминающий пристегнутую барсетку. В остальном же вид у американца был довольно расслабленный, как у туриста, возвращающегося с тропических островов, а улыбка обнажала резцы такой невероятной белизны, что Алена невольно задумалась, далеко ли ее зубная щетка.
В глазах незнакомца тем временем запрыгали веселые искры — казалось, он был польщен тем, что Алена разглядывала его дольше дозволенного приличиями времени.
— Майк Джонс. — Он вежливо склонил голову. — Меня зовут Майк Джонс. Давайте познакомимся?
— Лена, но я люблю, когда меня называют Алена. — Алена протянула руку незнакомцу. Майк перехватил ее теплой ладонью, наклонился и галантно поцеловал.
— Альона, — повторил он. — Nice to meet you[12].
— Мне тоже, — заулыбалась Алена.
— Вы летите в Нью-Йорк?
— Да, жду свой рейс. А вы?
— Можно на «ты...» как принято в России. Я живу в Калифорнии, но лечу в Нью-Йорк, чтобы встретиться с племянниками. — Майк все время улыбался. — До вылета осталось время, не хотите выпить?
Выпить Алена была не против. Дело было, конечно, не в стремительно прогрессирующем женском алкоголизме, который, как все знают, не лечится. Просто сейчас, когда у нее наконец появилось свободное время, неприятные мысли постепенно замаячили на горизонте. Куда она летит? Зачем? Вернется ли назад? Аленка потихоньку начала превращаться в мокрую, дрожащую от ужаса мышь. Первый кураж прошел, очарование зала вылета для особо важных персон рассеивалось, и расплата в виде гудящего самолета неминуемо приближалась. Здесь как нельзя кстати было шампанское, за которым последовал коктейль по личному рецепту Майка.
