Арина Холина - Дорогой, я стала ведьмой в эту пятницу!
— Легче легкого, — усмехнулась Варя. — Мы — идеальны.
— Варя, ты не могла бы хоть иногда не делать вид, что ты самая умная? — очень-очень вежливо попросила Лиза.
— Ну… — Варя нервно теребила ремень сумки. — Я думала по дороге сюда… В общем, понимаете… Ну вот смотрите. Нам всем под тридцать. Мы одинокие. Мы встречаемся с мужчинами, но мы не можем ни с кем установить близкие отношения. Нам проще потратить все сбережения на сумку «Диор», чем решиться на конструктивные отношения с мужчиной. У нас вроде карьера, но нам кажется, что ее нет, потому что другие ездят на машинах за семьдесят тысяч долларов. Мужчин мы боимся, женщинам завидуем… Мы… Мы — несчастные, вечно недовольные городские психопатки. Легкая добыча. Вы хоть замечали, как нас легко развести? Ах, в моем любимом журнальчике написали, что без новой помады оттенка «грецкий орех» в этом сезоне лучше не выходить из дома! Срочно, срочно бежим в магазин! Что говорят эксперты моды? В этом сезоне в гардеробе любой женщины должны быть туника и шлепанцы с декоративными фруктами. Ну, девочки, разве я могу обойтись без туники и муляжей фруктов? Да я скорее обойдусь без еды… Соблазнить нас — все равно что купить гамбургер!..
— Но почему все сразу? — воскликнула Маша, которой, судя по выражению ее лица, не очень понравилось то, что она услышала.
— Не уверена, но… — Варя запнулась. — Смотрите, вот мы дружили и думали, что это навсегда. Он нас поссорил, мы перестали верить друг другу, и беспочвенная ненависть стала дополнительным источником… этого… зла. Это как цепная реакция. Сколько зла за это время мы причинили разным людям? А потом, у меня есть еще одна теория. Понимаете, если мужчина в принципе разрушитель — воин, насильник, тиран, то женщина — всегда созидание, начиная от рождения ребенка. И если женщину повернуть как бы обратной стороной, то вместо созидания получится разрушение вдвойне. Понятно?
— Ну… — Лиза поморщилась. — Коряво, но небессмысленно. Что делать-то будем?
— Делать? — одновременно воскликнули Варя и Маша.
— Да! — рассердилась Лиза. — Что нам делать, если нас преследует псих, или сам черт, как угодно! Мы же не будем тихо сидеть на месте и ждать, когда он нас… не знаю что.
— Ну… кхе-кхе-кхе… — Маша нервно закашлялась. — Я считаю, если принять на веру то, что он… не совсем обычный человек… значит… в общем, надо вернуть все обратно. На исходную точку.
— В смысле? — переспросила Варя.
— Я хочу уволиться, — заявила Маша. — Я только теперь понимаю, что эта работа не для меня. Я не справлюсь. Это было очень глупо — согласиться стать главным редактором… Я просто дура! Затмение какое-то…
— Слушайте! — воскликнула Лиза. — А с вами происходило что-нибудь… особенное?
— Что ты имеешь в виду? — насторожилась Маша.
— Ну… — застеснялась Лиза. — Понимаете, я, например, как будто умею читать мысли. То есть не то чтобы читать, а просто иногда знаю, что скажет человек через секунду.
— А я знаю, когда мне врут, — призналась Маша.
Они с Лизой уставились на Варю.
— А я точно знаю, если с кем-то случится несчастье, — неуверенно произнесла она. — И еще у меня глюки.
— И у меня глюки! — обрадовалась Лиза.
У Маши глюков не было — она даже расстроилась, но Лиза с Варей заверили ее, что видения — штука препротивная, и Маша слегка успокоилась.
— Девочки, — качая головой, сказала она. — Вот мы с вами говорим, а у меня такое впечатление, что мы бредим…
— Бредим… — кивнула Лиза. — А такое ты видела?
Она подошла к большой луже, которая каждый год с тех пор еще, как Варе было пять лет, разливалась на половину двора. Они с родителями жили в доме напротив, а в квартире, где сейчас живет Варя, из окна за ней наблюдала бабушка, и когда после дождя все прыгали в этой луже босиком, только Варя под бдительным оком бабушки не могла как следует перепачкаться в бурой грязище. Для того чтобы отвлечь бабушку, существовал хитрый план: отличница и зубрила Лена Вдовина, которая жила на первом этаже так глубоко просевшего дома, что в окно можно было зайти, перекинув ногу через подоконник, звонила бабушке и минут пять говорила о том, что Варе надо принести на урок труда, спрашивала, знает ли Варя, что у них на следующей неделе диктант по русскому, — и бабушка Лену страшно любила за бескорыстную заботу о подруге. Бабушка не знала, что Варя подкупала Лену жвачкой — если бы знала, досталось бы и Варе, и Вдовиной.
Лиза подошла к любимой Вариной луже, которая сегодня особенно щедро разлилась после ливня, села на корточки, вытянула руку и подержала ладонь над водой. Вода забеспокоилась: скоро по луже пошла волна, вспенилась и забурлила.
Варя с Машей оторопело смотрели, как в луже поднялся самый настоящий шторм.
Лиза встала, сжала руку в кулак, потом встряхнула и приложила ладонь к Вариной щеке. Ладонь была обжигающей.
— Я думала, это паранормальные способности, — сообщила она. — В первый раз это случилось в ванной. Вот. В прямом смысле — буря в стакане воды.
— Ого-го! — отреагировала наконец Варя.
— И ты молчала? — ахнула Маша.
— Знаешь, мне казалось, что это не те вещи, о которых стоит рассказывать направо и налево, если, конечно, не хочешь, чтобы о тебе писали в газете «Оракул»! Я не хочу сидеть за решеткой в цирке шапито — между бородатой женщиной и лилипутами! — рассердилась Лиза. — И, честно говоря, меня больше волновали отношения с Федором, теперь уже Денисом. Я думала, что нашла любовь всей своей жизни, я решила стать другой…
— Какой? — Варя перегнулась через Машу.
— Ну… — Лиза пожала плечами. — Я решила идти на компромиссы, решила жить не только ради себя… Я правда думала, что можно перестать, наконец, быть сукой, и все такое. Я сама себя не узнавала, и мне это нравилось, понимаете! Я была такой лапочкой, что чуть было не купила платье в цветочек с рюшкой по вороту! Вот до чего докатилась!
— Ой, Лиз, как ты могла так опуститься! — поддела ее Варя. — Мошенничество, сводничество, торговлю оружием и наркотиками я бы еще могла тебе простить, но рюшечки в цветочек…
И они устало засмеялись.
— А вы еще удивляетесь, почему он выбрал нас! — в сердцах воскликнула Маша. — Мы же самые настоящие ведьмы!
— Н-да… — приуныла Лиза.
— Вот что, — подумав, сказала Варя. — Я отдам сценарий Наташе.
— Какой еще Наташе? — изумилась Маша.
Варя вкратце рассказала о том, как украла идею у коллеги.
— Ничего себе… — пробормотала Маша.
— А я никому ничего не буду отдавать! — отрезала Лиза. — Чушь это все! Меня в школе так учили: двойки надо не исправлять, а не получать.
