Рэйчел Гибсон - Сплошные сложности
Она отстранилась и застыла: веки наполовину опущены, а голубые глаза затуманены желанием.
- У меня большая грудь, - обозначила она очевидное.
- Я знаю. Мы уже несколько раз обсуждали твою грудь.
- Она не очень чувствительная. – Челси облизала припухшие губы. – Некоторых мужчин это разочаровывает.
Он расстегнул верхнюю пуговицу ее рубашки.
- Я – не некоторые. – И глядя Челси в глаза, начал расстегивать блузку, пока не распахнул ее до самой талии. – Я всегда был хорош только в двух делах: хоккей и секс. – Он посмотрел на Челси. На ее большую грудь в шелковом белом бюстгальтере и на плоский живот. – Моя хоккейная карьера закончена. Так что осталось только одно дело, в котором я хорош. – Пояс маленькой шотландской юбки находился как раз под пупком Челси. – Сними свою рубашку.
Когда она сделала, как просил Марк, он, склонившись к ней, покрыл поцелуями шею и плечо.
Он мог чувствовать себя, будто ему снова пятнадцать, но больше не был неуклюжим пацаном, который не знает, как обращаться с лифчиком. Марк легко расстегнул его, спустил бретельки и отбросил бюстгальтер в сторону. Узкие розовые полоски выделялись на плечах Челси, и Марк поцеловал это несовершенство... на ее совершенной коже. Он двигался вниз к глубокой-глубокой ложбинке между грудями, где Челси пахла как власть, а на вкус была как грех. Центр каждой тяжелой груди венчал темно-розовый сосок, совершенный в своей пропорции. Чуть выпуклые, ждущие внимания. Челси выгнула спину, и Марк обхватил грудь ладонью. Провел большим пальцем по соску вперед и назад несколько раз, прежде чем он отвердел в ответ. Марк коснулся кончиком языка вершинки груди и надавил. Получив отклик, который ждал, он принялся ласкать сосок языком, не торопясь и не останавливаясь, пока тот не превратился в маленькую твердую горошинку. Член Марка пульсировал, внутри все болело от наслаждения. Затем он втянул сосок в рот, так и не поняв, чей стон оказался громче, Челси или его собственный.
Ее голова откинулась назад, и Челси издала тихое сексуальное: «О-о-ох. Это так здорово. Продолжай». Она потерлась о ширинку его джинсов, и Марк чуть не взорвался. Он целовал другую грудь, пока дыхание Челси не стало прерывистым, и тогда понял, что пути назад нет. Она даст ему то, чего он хочет. Позволит ему делать все, о чем он мечтал.
Марк скользнул губами по ее нежному животу до пупка. Хотел поцеловать ее бедра и удовлетворить голод, грызущую нужду, которая требовала освобождения. В ящике стола под Челси лежала упаковка презервативов, которые только и ждали, когда Марк достанет и наденет один из них.
Он поднял юбку Челси, когда в бедре вспыхнул первый приступ боли. Марк застыл, надеясь, что все пройдет.
- Черт! – Боль скручивала мышцы, и ему пришлось схватиться за край стола, чтобы не упасть на задницу. – Дерьмо!
- Что?
Боль распространялась все выше по бедру, и Марк уже не мог двигаться.
- Ты в порядке?
Опустив голову, он сильнее сжал столешницу.
- Нет.
Так осторожно, как только мог, он опустился на пол прежде, чем упадет. Сел, оперевшись спиной о стол, сжимая одной рукой бедро, вдыхая через нос и выдыхая через рот. Марк не знал, что хуже. Боль в ноге или унижение от того, что тело предало его раньше, чем он смог удовлетворить себя и полуобнаженную женщину на столе. Вероятно, последнее. Боль в ноге утихнет. Унижение продлится намного дольше.
- Марк. – Челси опустилась рядом с ним на колени, уже в лифчике и застегнутой блузке. – Я могу помочь?
- Ничего. – Он сделал еще один глубокий вдох и сжал зубы. – Просто дай мне несколько минут.
- Я… я сделала что-то, что причинило тебе боль?
А ведь до этого мгновения он думал, что бòльшее унижение испытать невозможно.
- Н-нет.
- Что случилось?
Его мышцы начали расслабляться, и Марк посмотрел на ее симпатичное лицо: губы все еще были припухшими от поцелуев.
- Иногда я забываю об ограничениях. Когда я двигаюсь слишком быстро или не по той траектории, бедро сводит судорогой.
- Могу я сделать тебе массаж?
- Нет.
- Но если тебе больно, я могу растереть твою ногу.
Марк засмеялся - боль уходила из бедра.
- Моя нога – не единственное место, которое болит. Если хочешь растереть мне что-нибудь – давай, помассируй мой стояк.
Челси прикусила губу:
- Это не входит в мои обязанности.
- Милая, все, что мы только что делали, не входило в твои обязанности.
Она села на пятки:
- Не стоило позволять тебе уговорить меня снять рубашку.
- Мне не пришлось долго уговаривать.
- Знаю. – Ее щеки порозовели, сравнявшись по цвету с волосами. – Иногда у меня бывают проблемы с управлением порывами, но я не могу заниматься с тобой сексом. Это неправильно.
- Нет, не неправильно.
- Неправильно. – Челси покачала головой, заправляя волосы за уши. – Я работаю на тебя, и есть определенные правила, которые я просто не могу нарушить. Пожалуйста, не проси меня. Я не хочу потерять эту работу.
И снова они вернулись к тому, с чего начали. Марк сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Остатки боли ушли из его тела, но он знал, что стоит сделать лишь одно неверное движение, и все снова вернется. Откинув голову назад, он закрыл глаза.
- Я же говорил, что тебя не уволят.
- Все равно я должна буду уйти. Это было бы слишком странно... после всего. Как будто мне платят за то, чтобы я приходила и занималась с тобой сексом. Знаю, после только что случившегося ты можешь не поверить в это, но с точки зрения морали и этики я не могу сделать такое.
С точки зрения морали и этики у него не было проблем с тем, чтобы заниматься сексом со своей ассистенткой. Совсем. Но он никогда не относился к тем парням, которые давят на женщину, когда она не хочет секса. Даже если сам он хочет этого так сильно, что зубы болят, а яйца ноют.
- Не знаю, что еще сказать.
Марк взглянул на Челси. И внезапно почувствовал себя усталым. И старым. Как будто только что провел два раунда против Даррена Маккарти в овертайме.
- Не нужно ничего говорить. Я выпил горсть викодина до твоего прихода и лишился разума.
Чесли встала. Марк посмотрел на ее босые ноги.
- Он всегда заставляет тебя лишаться разума?
Нет, это она заставила его слететь с катушек.
- Он делает меня забывчивым, и я забыл, что не могу заниматься с тобой сексом.
Но в следующий раз он не забудет. Он чуть не кончил, а она собирается уйти. Прямо как в тот раз. Челси была симпатичной и сексуальной и нравилась ему, но ему нравились многие симпатичные и сексуальные женщины. Симпатичные и сексуальные женщины, которым на их пути к жарким грязным играм на простынях не помешают такие вещи, как мораль и этика.
