Татьяна Веденская - Свадьба моего мужа
– Так что? Ты в понедельник не приедешь? – сразу уточнила я.
– Пока даже не знаю, – пространно ответила она.
– Это очень плохо. Совсем неправильно. Тебе надо обязательно пройти еще хотя бы два-три сеанса, а уже потом прерываться.
– Ладно! – зашипела она. – Я могу вырваться в пятницу, в обед. В понедельник побуду с ним, а потом что-нибудь придумаю. Идет?
– Идет, – кивнула я и повесила трубку. Надо же, не успела начать, а уже сворачивается. И почему мы, люди, не понимаем, что сами строим для себя самые страшные преграды. Хотя все они – из легкого песка. Только дунь… Телефон снова завибрировал. Я схватила его и прошептала:
– Только не принимай сейчас никаких решений. Оставь это хотя бы до завтра.
– Хорошо! – растерянно согласился мужской голос на другом конце провода.
– Котик? – удивилась я. – А тебе чего надо?
– Какая ты неласковая! – немедленно обиделся он. Его рыцарская душонка протестовала против такого обращения.
– Чего надо? – Я повторила вопрос.
– Мармелада, – надулся он. – Я, может, звоню узнать, как у тебя дела. Я, может, помочь хочу.
– Чем? – усмехнулась я. С тех пор как муж живописно прижимал меня к себе в почти горящей квартире, он никак не мог успокоиться. И звонил, требуя разговоров по душе и совместных прогулок по Москве. От последних я открещивалась, а первые сводила к пятиминутным беседам по сценарию «Как дела, как жена, как дети?».
– Ну, хочешь, я тебе куплю продуктов? Ты все дома? Все с этой своей возишься. И чего ты от нее ждешь?
– Продуктов купи, – не стала возражать я. Не в том я была положении, чтобы отказываться от продуктов, чьи бы руки их ни предложили. – А про «эту» не твоего ума дело. Ты не поймешь.
– Ну, конечно. Я тупой! – с горечью возражал он. Из наших пятиминутных бесед мне становилось понятно, что его новая супруга вовсю культивировала в нем комплекс неудачника и тупицы. У тети Зои была только одна королева – тетя Зоя.
– Ты не тупой. Но психология тебе ни к чему. Сам не считаешь? – примирительно спросила я.
– Так у тебя все в порядке? – Он радостно оставил острую тему.
– Если не считать того, что я по-прежнему прыгаю через провода, то все просто отлично! – подтвердила я. Котик сделал стойку.
– А хочешь, я починю тебе проводку?
– Что? – немедленно возбудилась я. – И ты правда это можешь сделать?
– Конечно! Пара пустяков!
Я так и видела, как он, словно небольшой Кинг-Конг, бьет себя лапами по груди.
– А от меня что-нибудь потребуется? – заволновалась я. – У меня ничего нет.
– Да брось ты, что такое. Оставь ключи консьержке и живи спокойно. Уже завтра к тебе придет электрик. Обещаю!
– Я куплю тебе медаль. Я сошью тебе кисет, – принялась я восторгаться. Котик купался в море женской благодарности, как опытный пловец. На следующий день я уехала в Ленинскую библиотеку, а он забрал от консьержки ключи. Та, напуганная моим многодневным столованием около ее чайника, сама готова была таскать запчасти, только чтобы в моем доме снова и навсегда появился свет. Так что когда в пятницу мы с Жанной встретились у меня дома, потолки и стены мои местами уже были выщерблены и зияли штробами под будущие провода.
– Неужели у администрации появилась совесть? – удивилась она, переступая теперь не только через провода, но и через перфоратор и алебастр.
– Ага. Только не у администрации, а у моего бывшего.
– Ничего себе. Это того, которого ты пыталась вернуть? – переспросила Жанна, аккуратно вешая свой плащ поверх моих запыленных ремонтом курток.
– Ага, он. Правда, даже не знаю, что бы я с ним делала, если бы у меня получилось. Хотя… нет, пусть уж Зоя с ним валандается. Только бы не пришлось с ним за ремонт натурой расплачиваться.
– А что такого. Это ж твой бывший! – удивилась та. Я и сама удивилась.
– Ты понимаешь, мне кажется, что он уже действительно совершенно посторонний мне мужик. Ну ничего не могу с собой поделать.
– Ладно. Что мы будем делать, а то у меня не так много времени, – дернула меня Жанна. Было видно, что ей хочется и вовсе выскользнуть из моих ручек и обойтись без сеанса.
– А у нас на сегодня совсем маленькая программа! – Я хлопнула в ладоши и достала из шкафа заранее приготовленный белый бумажный круг с кучей незаполненных граф. Я все утро клеила этот круг из четырех больших ватманов. Круг олицетворял собой мечты.
– Что это? – вытаращилась клиентка.
– Это – место, где живут твои мечты. Видишь, незаполненные строчки. Заходи на круг и пиши все-все свои мечты и фантазии. Сколько вспомнишь.
– Ага, – Жанна впрыгнула в круг и присела на корточки. Я дала ей фломастер. – Даже не знаю, с чего начать.
– Начни с поэзии. Ты же мечтаешь стать известным поэтом.
– Ну… да! – пожала плечами она. – Но с таким же успехом я мечтаю стать и известным писателем. И художником. И бизнес-вумен. Это просто мечты… и выиграть миллион в лотерею.
– И это пиши, – шедро разрешила я. – Все пиши.
– Как скажешь, – хмыкнула она, и мы полчаса придумывали и вспоминали все возможные варианты жизненного успеха, какой только мог породить ее мозг.
– Это все? – улыбнулась я, глядя на тесно заполненные колонки.
– Примерно, – кивнула она. – И что теперь?
– А теперь тебе надо выйти из этого круга в реальность. Сделать этот шаг, оставив внутри его все свои мечты, кроме одной.
– Какой? – нахмурилась Жанна. Такого она не ожидала.
– Знаешь, это трудно. Но придется выбрать. В реальности человеку и целой жизни не хватает, чтобы воплотить хотя бы одну свою реальную мечту. Мечты, которые живут в твоей голове, – это тяжкий груз, который не дает тебе сделать шаг. Это оковы, кандалы, не пускающие тебя сделаться такой, какой ты могла бы быть. Какая ты есть.
– Ну ты даешь! – выдохнула она. Кровь снова отхлынула от ее лица. – Я ж даже не знаю, какой путь – мой. Я и стихи люблю, и карьера, мне кажется, у меня может получиться. И петь я пробовала. И даже книжки писать.
– Не важно, в чем у тебя больше способностей. Ты и сама это почувствуешь со временем. И возможно, со временем ты снова зайдешь в этот круг, чтобы взять из него и вынести в реальность какую-нибудь еще одну мечту. Потом, когда уже полностью исполнишь ту, что возьмешь сейчас. Выбирай ту, которая тебе по плечу. Вот главное.
– По плечу?
– Ту, в которой ты действительно можешь реализоваться. То, о чем ты всегда мечтала. Единственное, я все-таки скажу тебе, что это не стихи.
– Нет? Почему?
– Потому что этим ты уже занималась, – пространно ответила я. Зачем говорить ей болезненные вещи, да еще посреди сеанса! Да, она не умеет рифмовать слова, и когда она делает это, она утрачивает смысл. Но вдруг – вдруг она талантлива в чем-то еще. И что плохого, что я вот так аккуратненько переориентирую ее, отведя от неверного направления.
