Твой первый - единственный (СИ) - Сью Ники

Хозяин проката подготовил для нас один велосипед. Я удивилась изначально, почему один, но мне ничего никто не ответил, только Шестаков указал на раму, якобы для меня.

– Что? Зачем? – я в изумлении хлопала глазами, не понимая, почему не могу просто взять еще велик или электросамокат, к примеру.

– Садись, так будет веселей, – настаивал Витя.

– Мы же не дети, – я наклонилась и прошептала ему, немного смущаясь. Нынче никто не возил пассажиров на раме, казалось, это старый век.

– Ну не знаю, ты еще тот ребенок.

– Кто бы говорил, – я надула губки, намекая, что помню, какой Витя иногда бывает капризный в быту.

– Все это не обсуждается, тебе понравится. Садись.

– Ну… – мялась я.

– Или я понесу тебя на руках до самого Храма Воздуха. Согласна?

– Что? – я смутилась, потому что место, о котором говорил Шестаков, находилось на приличном расстоянии отсюда. И откровенно говоря, зная Витю, он не шутил с такими угрозами. Поэтому мне ничего не оставалась, кроме как сесть на раму, обхватить руками спину своего парня и отправиться навстречу авантюре.

Мы выехали на бульвар, затем пересекли небольшую площадку и двинулись вдоль речки. Утром еще было мало туристов, велодорожки пустовали. Нас предупреждали, что к обеду будет ехать уже сложнее. В последнее время, отдыхающих становилось больше.

– Красиво, скажи? – спросил Витя. Я вдыхала аромат зелени и прохлады, исходящей от речки. Не знаю почему, но мне вдруг вспомнилось детство.

– А ты помнишь, у тебя тоже был велик с рамой и мы на нем ездили вот так вместе?

– Я удивлен, моя дорогая, что ты об этом помнишь, – отшутился в привычной манере Шестаков.

– Я очень хорошо помню. У меня вообще отличная память.

Мы проскочили через бугор, и я аж подпрыгнула, отчего сильнее прижалась к Вите. Показалось, сейчас упаду.

– Не боись, – он усмехнулся. – Я отличный водитель.

– Ну да, ты же у нас самый-самый во всем. Как я посмела сомневаться?

– Скажи! Тебе повезло со мной, – напрашивался на очередную порцию комплиментов Шестаков. Это было типично для него, он любил ощущать себя на вершине Эвереста. И до чертиков гордился своими успехами. Хотя ему, на самом деле, было чем гордиться. Например, из него однозначно получится отличный семьянин и директор на фирме. Витя схватывал многое на лету и не брезгал ни перед любыми заданиями. Отец тоже им гордился.

– Безумно, как и тебе со мной.

– Мы просто два счастливчика. Не находишь?

– О, да! – я тихо хихикнула, наслаждаясь летним ветерком и близостью человека, от которого замирало сердце. Мы ехали на велосипеде вдвоем, как парочка из далеких семидесятых. На нас оглядывались, кто-то не скрывал улыбки, а кто-то удивлялся. Но мне было все равно на мнения остальных. Ведь мы с Витей были счастливы, здесь и сейчас, на этом самом велосипеде, рассекая дороги парка.

– Знаешь, о чем я подумал?

– О том, что ты классный? – не удержалась от подколки я.

– И об этом тоже, конечно. Но есть и еще кое-что очень интересное.

– Ого, есть что-то интересней, чем ты?

Витя чуть ускорился, выезжая на прямую дорожку, и я сильнее прижалась к нему.

– Как тебе фамилия Шестаков?

– Божественна! – шепнула я, приподняв голову. Взглянула на широкую спину Вити, на его мужественные плечи, удивительно, сколько всего мы пережили. И вот теперь можем так запросто ехать вдоль тропинки, вдыхать в себя лето, его легкость и небывалую свободу.

– Я так и знал, что ты согласна.

– В смысле? Ты о чем? – не сразу поняла, к чему он клонит.

– Ну как? Носить мою фамилию.

– Постой, – я вдруг смутилась, хотя казалось, в наших отношениях с Витей уже нечему было смущаться. Но он постоянно умудрялся подлавливать меня. – Ты делаешь мне предложение руки и сердца?

– Что? Не-е-ет! – на мгновенье, пускай и довольно короткое, мне сделалось грустно. Нет, я не мечтала о свадьбе, детях и прочей семейной ерунде. Мы уже жили вместе, делили кровать на двоих, заботились друг о друге, смотрели вечерами сериалы и засыпали, желая на прощение сладких снов. У нас была полная идиллия, о какой только можно мечтать. Однако его «не-е-ет» почему-то ударило под дых и стерло улыбку с моего лица.

– Понятно, – с нескрываемой грустью ответила я. Витя резко остановился и оглянулся, удивительно, но он с точностью до мелочей умел считывать мое настроение.

– Вообще-то Маргарита Павловна, – с видом серьезного бизнесмена произнес Шестаков. – Предложение руки и сердца было еще в детстве.

– Когда это ты мне предлагал руку и сердце? – я уставилась на него, стараясь припомнить, о чем речь.

– В садике, я же тебе сказал: «Ты – Моя», – Витя так же как и тогда, показал пальцем сначала на меня, затем на себя. Да и выражение его лица было все тем же: чрезмерно уверенным.

– А-а-а! – я кивнула, мне почему-то стало смешно. – Это было предложение.

– Еще какое! Мы просто соблюдаем формальности. Так что насчет фамилии?

– Ну… – я вскинула голову к небу, замечая там пушистые облака. Их форма напоминала животных. Они медленно плыли по лучезарному небосводу, неторопливо перемещаясь куда-то вдаль. И я поймала себя на мысли, что все эти шесть месяцев счастлива. Да! Безумно счастлива. Витя – стал моим личным счастьем.

– Ну? – он изогнул бровь, словно не ожидал подобного ответа.

– Ну… – нарочно тянула время я.

– Мне не нравится твое «ну», – Витя даже по-детски вытянул губки трубочкой, выражая протест. Я не сдержалась и потрепала его по волосам.

– Ну, конечно, да. Я же так люблю твою фамилию, – с улыбкой ответила я.

– А я люблю тебя, – он тоже улыбнулся, а затем наклонился ко мне и поцеловал.

Эпилог

Девять лет спустя.

Витя привалился к подоконнику, лениво разглядывая пустой школьный коридор. Он ждал Рыжова, того самого тренера, который когда-то научил его не просто играть, а выигрывать в баскетболе. Плюс Витя помнил свое обещание и планировал сдержать его. Он даже нашел школу, куда перевелся тренер. Новая спортивная гимназия, пускай не в самом удачном месте, пускай транспортной развязки нет, но зато здесь были хорошие педагоги и все условия для комфортного обучения.

Вытащив телефон из кармана, Витя провел пальцем по экрану просматривая входящие сообщения в мессенджере. Там как всегда было много вопросов, которые требовали его вмешательства, как руководителя. Подчиненные любили советоваться с Витей, и не стеснялись иной раз переспросить что-то. Иногда это раздражало, а иногда наоборот, вызывало приятные эмоции.

– Простите, – послышался мужской голос. Витя поднял голову и буквально сразу узнал в мужчине напротив Рыжова. Он, конечно, внешне изменился: постарел, виски покрылись сединой, казалось и ростом меньше стал. Но зато в спортивном костюме с идеальной осанкой и свистком на шее.

– Андрей Игоревич! – воскликнул радостно Витя.

– Шестаков, ты что ли? – не сдержал улыбки Рыжов. Он покачал головой, окинув взглядом бывшего ученика. Может и надо было обняться, все-таки столько лет прошло, но как-то не принято у них было, не девочки ведь.

– Он самый!

– Какие люди!

Они обменялись рукопожатиями и Андрей Игоревич, предложил войти к нему в тренерскую комнату. Витя не стал отказываться, тем более он здесь по делу, а не просто вспомнить о былых временах. Хотя, конечно, и о них вспомнить хотелось. Расспросить, что стало с командой, добились ли каких-то успехов. Витя с тех пор ни с кем не общался, связь не поддерживал, но вот сейчас переступил порог школьного спортзала и в груди екнуло.

Он будто вернулся в свое прошлое, в те дни, когда они еще мальчишками гоняли мяч по залу, когда соревновались друг с другом и забивали победные очки. Вспыхнула и первая игра, первое поражение и как все вместе горевали сидели на лавке в раздевалке, опустив руки.

Нет, это был не их спортзал, не в этих стенах Витя взрослел, обзаводился друзьями и толпой поклонников. Это яркое помещение только с виду походило на картинку из воспоминаний. На деле же, оно было абсолютно другим.