Только попробуй влюбиться! - Карпова Аксинья

– А у тебя, Стеша, какие планы на день?

– Да пройтись хотела, – не стану же я говорить, что ещё не купила подарки. – А что? Помощь нужна?

– Нет, Стеш, можешь идти, куда там ты запланировала. Помощи у меня будет полно, – улыбнулась мама.

– Но я всё равно ненадолго, потом приду, если что, помогу.

– Хорошо, – кивнула она и посмотрела на папу, – надо бы ещё купить пару банок горошка, кукурузы и упаковку крабовых палочек.

– Мы разве не всё купили? – удивился он.

– Купили, – кивнула мама. – А вдруг не хватит?

– Хорошо, – согласился папа.

– И Ларю возьми с собой, – добавила мама, – вместе веселее за продуктами ходить.

– Мам, зачем? – удивился он.

– Сходите прогуляться, воздухом подышите.

Папа встал из-за стола:

– Пойду переоденусь.

Илька лишь тяжко вздохнул. А я вдруг вспомнила о том, что так и не спросила у него:

– Иль, твоей однокласснице понравился спектакль?

– Угу, – кивнул он.

– Значит, вы подружились?

– Угу, – вновь кивнул он.

Кажется, Илька смущался от моих расспросов, вон как щёки покраснели. Что же, я всё понимаю. Любовь – дело такое, даже если тебе восемь лет. Меня, конечно, эта тема умиляла, но лезть в душу брату не хотелось. Возможно, когда-нибудь у нас состоится разговор о парнях и девушках и о серьёзных отношениях… Но это явно будет не раньше, чем через пять-семь лет. А пока… Пусть ходят на детские сказки и радуются жизни.

Сказала так, словно любовь приносит только горечь и печаль. Нет, конечно. Однако, натворив всяких глупостей, трудно потом жить как ни в чём не бывало.

Егор не писал. Понятное дело, чего бы ему объявляться? Он всё для себя решил. Я была благодарна Любимову за то, что он не бросил коллектив, отыграл спектакль и даже остался на групповое фото. Он сделал всё, что от него требовалось. И теперь Любимову нет нужды общаться с нами. И уж тем более со мной.

Раньше я была недовольна, когда Егор присылал мне свои сообщения. Ведь они были полны самодовольства! Кстати, в реальной жизни всё обстояло иначе. Егор, конечно, нередко меня раздражал, но всё же он был хорошим другом.

Когда папа с Илькой покинули квартиру, мама тут же обратилась ко мне:

– Стеш, материнское сердце не обманешь, что у тебя стряслось?

Я замерла. Всё это время старательно скрывала от неё происходящее, но мама всё же что-то заподозрила. Вот и как быть?

– Тебя кто-то обижает? – осторожно спросила она, присаживаясь на соседний стул.

Я вцепилась руками в чашку с недопитым чаем и опустила голову. Эх, мамочка, это я обидела, а не меня.

– Стеша, я волнуюсь, – не успокаивалась мама.

– Всё очень сложно, – всхлипнула я.

– Кто тебя обидел?

Я взглянула на маму и прошептала:

– Никто, мам, это я… Я поступила подло. Просто ужасно. Обидела человека, который…

Запнулась, боясь сказать что-то лишнее.

– Это парень, да? – догадалась мама.

Ещё недавно я смутила Ильку, но теперь, по всей видимости, настала моя очередь краснеть.

– Значит, парень, – кивнула она. – А что за парень? Он с тобой учится или в театре занимается?

– И то и другое, – ответила я и вновь вспомнила, как Егор оставил костюм в гримёрке. – Но театр в прошлом. Он ушёл оттуда.

– Ты думаешь, это из-за тебя?

Я закивала:

– Да, мам, из-за меня. Я ужасный человек. Я поступила отвратительно. Он мне поверил, а я… Он меня не простит. Я думала всё объяснить, пришла, но… Он ушёл!

Слёзы брызнули из глаз. Я закрыла лицо руками. Мама потянулась ко мне и крепко обняла, прямо как в детстве.

– Стеша, всё будет хорошо. Я не знаю, что у тебя произошло, но…

– Я не могу тебе рассказать. Не могу…

– Но я уверена, что он тебя выслушает, дай ему время.

Я вытерла слёзы и прошептала:

– Нет, мам, Егор… он не захочет больше со мной говорить.

– Значит, его зовут Егор? – кажется, маме удалось выудить ещё немного информации.

Я высвободилась из объятий и кивнула:

– Да, мам, его зовут Егор. Егор Любимов.

Мне вдруг захотелось, чтобы мама знала, в кого влюбилась её дочь. Я столько времени скрывала это, что больше не могла молчать. Однако признаваться ей в нашем с Лерой плане точно не стоило. Она этого не поймёт, а ещё один порицающий взгляд я просто не выдержу.

– Знакомая фамилия, – задумчиво произнесла мама.

– Угу, – кивнула я.

– А это случайно не..?

– Да, мам, это тот, с кем я танцевала раньше.

– И вчера, в спектакле, тоже был он? Царевич вроде бы. Я думала, мне показалось…

– Да, это был он…

Вспомнив о нашем выступлении, я вновь ощутила трепет. Я и раньше обожала спектакли в ДК, но этот отныне мой самый любимый. Ведь там мы были вместе…

Приятные ощущения сменились резкой душевной болью. Всё закончилось. Из-за меня.

– Стеш, – нарушила тишину мама, – я думаю, он тебя простит.

– Мам, – вздохнула я, – ты ведь даже не знаешь, что я натворила.

– Но мне показалось, что Царевич вчера очень натурально играл, так что… Если у него есть к тебе чувства, я думаю, что он даст шанс.

– Я даже не смогла ему ничего объяснить, он ушёл после спектакля. Ушёл бы раньше, как узнал, но выступил, не стал подводить коллектив.

Мама кивнула и предположила:

– Может быть, ему вчера было слишком тяжело это принять. Но это вовсе не значит, что он никогда больше не согласится тебя выслушать, ведь так?

Хотелось бы верить, что мама права…

После завтрака я залезла в телефон, чтобы проверить страничку Любимова. Был в сети совсем недавно. Интересно, что он сейчас делает?

Я стала набирать сообщение Егору:

Однако сил на то, чтобы отправить его, я в себе не нашла. Он, может, вообще никогда его не откроет или, чего больше, запихнёт мой профиль в чёрный список. Нет, тут нужно что-то другое…

Я вскочила с кресла. Шальная мысль поселилась в моей голове. Возможно, обдумай я эту идею, нашла бы сто причин «не совершать глупости». Однако я не дала себе такой возможности и побежала собираться.

Мама права, вчера Егору явно было не до моих объяснений. Его можно понять – он думал, что всё всерьёз, а оказалось…

Но теперь я правда влюблена. Все мои чувства искренние. Нужно объяснить ему это. Признаться.

– Ты куда? Уже уходишь? – спросила мама, когда я надевала куртку.

– Да, пора, скоро буду, – ответила я и добавила, – наверное.

– Всё в порядке? Ты куда собралась? – напряглась она. – К Егору, да? Он всё же решил тебя выслушать?

Если бы это было так…

– Нет, мам, – ответила я только на её второй вопрос, – но мне нужно по делам.

Впрочем, я всё ещё не купила подарки… Так что не соврала. Наверное. Кажется, будто вся моя жизнь превратилась в одну большую ложь.

– Ладно, – вздохнула мама, видимо, понимая, что спорить со мной бесполезно. – Но если что, пиши, звони. Помни, я волнуюсь за тебя.

– Да, мамочка, – я кивнула и выскочила в подъезд.

– Ты хоть застегнись, а то простудишься, – донеслось до меня из квартиры.

Я улыбнулась. Застегнусь, конечно, болеть мне ни к чему. Хотелось верить, что я смогу поговорить с Егором, он всё поймёт и… Нас ведь там ещё ждёт победный спектакль. Мы ведь обязаны выиграть!

Остановившись перед магнитной дверью, я задумалась. Какой же номер квартиры семьи Любимовых? Как ни пыталась вспомнить, всё было тщетно.

Однако, по всей видимости, сегодня мне улыбалась удача. Ведь почти сразу передо мной отворилась дверь: жители дома выходили из подъезда. Я мигом проскочила внутрь и застыла перед лифтом. Мне ведь придётся подняться так высоко…

Я нервно сглотнула и перевела взгляд на входную дверь. Неужели я струшу и уйду? Тем более после всего, что было?

Пересилив себя, всё же отважилась войти в кабину лифта. Наблюдая за сменой чисел на табло, пыталась наладить своё сердцебиение. Боялась я не только высоты. Звонить в дверь Любимову казалось чем-то пугающим.