Ночь падающих звезд. Три женщины - Яннауш Дорис

— Нет времени, правда.

Тео занервничал. Вылезая из машины, стукнулся опущенной головой о дверцу, раскаиваясь, что сразу же не отправился домой, где верный Хели с нетерпением наверняка уже поджидает его, с приготовленным собственноручно каким-нибудь лакомым блюдом и крепкой выпивкой. Паника охватила его, и он остановился, не желая идти дальше, упрямый как осел.

Никола решительно подхватила его под руку и потащила к дому. Было еще достаточно светло, приятный летний вечер, если бы не насыщенный выхлопными газами городской воздух. Тео затошнило.

В квартире повсюду стояли цветы. Походило на гримуборную звезды.

— Садись, пожалуйста.

Никола оставила багаж в машине. Он хотел помочь донести его, но она сказала, что не надо, все будет сделано.

Кем, скажите на милость, кем?

В горле у Тео пересохло, ему стало больно глотать. Хотелось надеяться, что это не воспаление горла: шотландская ангина или лохнесский грипп!

Никола возилась на кухне. Потом принесла напитки, бодрая и свежая, как будто в течение недель только и делала, что отдыхала.

— Пиво, лимонад, вино, минеральная? — Это производило впечатление. Она поставила бутылки на стол и продолжила: — Наливай себе, Тео, что хочешь. — И побежала к двери. Полная ожидания, как ему показалось, с нетерпеливой радостью.

В прихожей послышались мужские голоса, издававшие радостные восклицания.

— Входите, — пригласила Никола. — У меня гость, и я хочу вам его представить. Нет, нет, не увиливайте — всем троим!

Сначала появился молодой человек в очках с блестящей оправой и веселым лицом. В целях предосторожности Тео поднялся и нахмурил лоб. Кто был этот юноша и почему он ему знаком?

Эмиль, бард! Тео вспомнил его.

За ним следом вошли еще двое, ах, трио в сборе: «Эмиль и детективы»!

— Эмиль, Фриц и Фабиан, — представила Никола с таким лицом, будто подготовила своей туристической группе сюрприз. — Профессор Фукс.

Пожатие рук, смущение. Эмиль пробормотал:

— Ага, так, значит, это вы!

Как будто ожидал его. Но разумеется, это была просто пустая фраза.

И тут произошел казус.

— Это вы тут организовали цветочную лавку? — поинтересовался Тео энергичным тоном, призванным звучать свежо и молодо. Те трое кивнули. — До чего же вы приятные соседи, правда, мне бы тоже хотелось иметь таких.

Трое молодых людей замерли как истуканы.

Фабиан — или Фриц? — взглянул на Николу и удивленно спросил:

— Ты что, ничего не сказала ему?

— Чего не сказала? — разволновавшийся Тео вытащил носовой платок и промокнул лоб.

— Сядьте, — приказала Никола. И потом обратилась к Тео. — Это мои сыновья.

В течение вечера Тео узнал, что Фабиан учился в высшей музыкальной школе, а Фриц изучал гостиничное дело. Эмиль, старший, учился в Дублине и временно жил у братьев в общежитии неподалеку. Все трое любили музыку. Имена их не должны вызывать удивление Тео (кстати, они сразу начали называть его по имени и обращаться на «ты»): они носили имена героев романа Эриха Кестнера [49], поэтому и группа их называлась «Эмиль и детективы». Потешно, не так ли, но родители их являлись страстными поклонниками произведений Кестнера, мама до сих пор, здорово, правда?

Тео сглотнул и ответил:

— Счастье, что ваши родители не увлекались Шекспиром, а то бы напротив меня сейчас сидели Гамлет, Ромео и Макбет!

Они рассмеялись, по достоинству оценив шутку. Никто из троих не был похож на Николу, белокурые и голубоглазые, они разительно отличались от темноволосой и темноглазой матери. Да, теперь ему надо было и к этому привыкать: Никола, мать семейства.

Эмиль, поправляя постоянно сползавшие очки, внимательно рассматривал Тео.

— В любом случае было интересно познакомиться с тобой, — произнес он и одобрительно кивнул матери, — Тем более что тебя так разыскивали!

— Разыскивали? — переспросил Тео. — Кто разыскивал?

— После вечера песни. Здесь был Лусиан Вольперт с неким господином Хафер… э, Хебер…

— Хабердитцелем, — помог Тео. — Что, они были здесь?

— Ну да, через меня они вышли на след мамы — и тебя.

— Сумасброд Хели, — не удержался Тео, раздираемый противоречивыми чувствами — возмущением и умилением. — Это прямо какой-то рок, что вы выступали там же, где Лусиан.

— Верно, — согласился Фабиан.

— Там-то я и познакомился с вашей матерью, — торжественно заключил Тео, придвигаясь поближе к Николе. — Я там очутился из-за Лусиана, а она — из-за вас.

— Не, — коварно осклабился Фриц — Она туда пришла не из-за нас. Она не ходит на подобные вечера, не выносит их. Она слушает музыку на кассетах.

Нетерпеливо кашлянув, Никола прервала сына:

— Без деталей, прошу, — резко прозвучал ее голос. — Давайте исчезайте, уже поздно.

Но все трое продолжали сидеть, казалось, вновь удивившись.

— Так она не из-за вас оказалась в Каннштатте? — продолжал расспрашивать Тео, почувствовавший что-то неладное. — Тогда почему же?

В ответ прозвучали три голоса:

— Из-за Дуни.

Возникла пауза. Страшная, словно кто-то только что умер.

— Из-за Дуни? — Тео показалось, что он ослышался.

Как бы издалека до него доносились протесты Николы и возражения Эмиля.

— Но я же тогда подошел к телефону, когда Дуня звонила, — возмущался Эмиль. — Так ты ничего не рассказала Тео? Боже мой, так он ничего не знает?

Тео побледнел как Кентервильское привидение. Осипшим голосом он спросил:

— Вы говорите о… — Имя с трудом сорвалось с его губ: — О Дуне Вольперт? Вы знакомы с ней?

Естественно, они знали Дуню. Они были у нее на мануфактуре в Людвигсбурге, и она тоже приезжала к матери в гости.

Никола прижала руки к голове, и Тео лишился дара речи. Братья Штанци выглядели растерянными, и, наконец, Фабиан отважился спросить:

— Мы что, сделали что-то не так?

Никола отняла руки от головы, глубоко вздохнула и ответила:

— Боюсь, сейчас вы разбили фарфора больше, чем прошло через руки Дуни.

Братья Штанци быстренько попрощались, бормоча слова извинения, и поспешно скрылись.

Никола что-то готовила на кухне, как будто собиралась накормить целую гвардию голодных. Неожиданно раздался дикий шум: громкие голоса, затем послышались звуки гитары и пение. Видимо, в общежитии было все в порядке, и жизнь шла своим чередом.

Тео, как громом пораженный, сидел в кресле.

Вернулась Никола, надеясь, что он что-нибудь скажет. Только он не знал что. С чего начать?

— Дуня… — Больше он ничего не мог выдавить из себя.

— Подруга, — объяснила Никола, ранив его в самое сердце. — Я давно уже хотела рассказать тебе, да не решалась. Дуня запретила. Она думала сама тебе все рассказать. Ей хотелось, чтобы ты был рядом с ней. Ну, а я только немного помогла при этом. Разве это плохо?

Он откашлялся, желая восстановить голос:

— Когда ты мне махнула и я… я принял тебя за Дуню, это было сделано намеренно?

— Да.

Он рассмеялся, но прозвучало это совсем не весело.

— А я еще посчитал тебя за подарок судьбы!

— А это и был рок, случай, судьба, считай как хочешь, что племянник Дуни и мои мальчики выступали на одном концерте. Ведь все-таки это что-то, верно? — Ее вызывающий тон задевал его. — Мы это организовали: Дуня — из-за любви, я — ради дружбы. Еще вопросы?

— Да, — слабым голосом ответил Тео.

— А именно?

— Можно мне стакан воды?

Она принесла ему воду и попыталась доброжелательно поговорить с ним. Но он не слышал ее, глядел как лунатик мимо нее в какие-то неизведанные дали и лишь пробормотал:

— Все знали. Ты, твои мальчики, Лусиан и, конечно, Хабердитцель. Теперь-то я понимаю, почему они меня почти силой потащили в Каннштатт! Дуня, наверное, и со своим племянником договорилась. Господи, и я — цель заговора!

Взяв за руки, она встряхнула его, но, когда и это не помогло, она потрясла его за плечи, словно хотела разбудить.

— Тео, послушай, не делай из этого трагедии. Никто и представить себе не мог, что мы оба, ну да, что мы найдем друг друга. Дуня в курсе.