Татьяна Герцик - Роман в утешение. Книга первая
Машина заехала в подземный гараж, и Роман, выйдя из салона, протянул мне руку. Дождавшись, когда я неловко выползу следом, по-хозяйски обнял меня за талию, притянул к себе и повел к лифту.
Поднявшись на первый этаж, вздумал показать мне весь дом, самодовольно приговаривая:
– Теперь это и твой дом, дорогая! – чем меня откровенно взбеленил. – Давай покажу, где что находится.
Мне эти хоромы на дух были не нужны. Единственное, чего я хотела – оказаться в бабушкином доме и жить спокойно, никого не беспокоя. Но чтобы и мне никто не мешал.
Понимая, что единственный шанс вырваться из этой золотой клетки – усыпить бдительность моих сторожей, прикидываясь всем довольной, я томно протянула, не давая заподозрить себя в излишнем любопытстве:
– Я устала, и мне вовсе не до экскурсий по музеям.
Роман суетливо согласился, видимо, подумав, как здорово очутиться со мной в спальне наедине, но я злокозненно уточнила:
– Отдыхать я буду одна!
От моего безапелляционного тона он разочарованно сник, но послушно согласился:
– Как хочешь. Марина покажет тебе твои комнаты.
Горничная поспешила вперед с таким проказливым выражением лица, что это заметил даже Пронин, обычно не обращавший внимания на прислугу. Он нахмурился, что для бедной Маринки сулило по меньшей мере добротный выговор от супруга.
Похихикивая, я двинулась за ней следом. Избавившись от надоедливого надзора любовника, попросила Марину показать мне дом. Кивнув головой, она принялась перечислять комнаты, мимо которых мы проходили. На первом этаже располагались разного рода подсобные службы, кухня, тренажерный зал, и пристроенный к дому огромный бассейн.
На втором находились отведенные мне комнаты, рядом с ними кабинет и приемная Романа, в которой сидели его секретари, дальше огромная гостиная, столовая, комнаты для гостей, небольшой кинозал. На третьем библиотека и музыкальная комната, где, как я поняла, изредка давали концерты разного рода знаменитости.
В другом крыле наши с Романом смежные спальни, куча каких-то полупустых комнат, про которые Марина многозначительно сказала: «про запас», из чего я сделала вывод, что ориентированы они на будущее потомство, которого, судя по количеству комнат, должно быть много. На четвертом были бильярдная, боулинг и еще какие-то комнаты непонятного мне назначения.
В общем, это была сказка. Из тех, за которую какая-нибудь дурочка готова была душу продать. Но меня от этой показушной роскоши просто тошнило. Я отчаянно хотела быть собой, а не игрушкой для богатенького мальчика, и не могла понять, как же меня угораздило влипнуть в эту медовую западню.
Поскольку спальни на третьем этаже предполагали совместное проживание, я предпочла остановиться на втором, где мне предназначались отдельные апартаменты, состоящие из трех внушительного размера комнат и соединяющего их немаленького коридора.
Из фойе внутрь вела дверь, которую, при желании, можно было запереть на ключ. Во всяком случае, замок в дверях имелся. Я потребовала у Марины ключ, и она, открыв шкафчик в прихожей, выдала мне его, предупредив:
– У босса есть ключи от всех комнат, так что запираться бесполезно.
На этот счет у меня было свое мнение, озвучивать которое я предусмотрительно не стала. Пройдя по роскошно обставленным комнатам, увидела стилизованные под старину телефонные аппараты. Перехватив мой вспыхнувший надеждой взгляд, Марина снова скучно предупредила:
– Это внутренние телефоны, связи с городом нет.
Продолжения не требовалось, и она, показав мне, что где лежит и что как включается, ушла, оставив меня в одиночестве. Я прилегла на диван в гостиной, закинув руки за голову. Делать ничего не хотелось. Да и что мне делать? Маникюршу с педикюршей вызвать, что ли? Или обстановку в своих комнатах сменить?
Я бросила равнодушный взгляд по сторонам. Красиво, но не мое. И моим никогда не станет, так чего же стараться? Пролежав около получаса, почти задремала, когда в соседней комнате раздался шорох и невнятный, едва слышимый разговор.
Подскочив, я припомнила, что рядом с этой комнатой кабинет Романа. Эх, если б можно было услышать разговор! Странно, но раньше мне и в голову не приходило подслушивать, но жизнь с Прониным пробудила во мне самые худшие мои черты. Или это просто естественное желание выжить?
Я приложила ухо к стене, но слов всё равно было не разобрать. Жаль. И тут я вспомнила про такой простой приборчик, как стетоскоп. Надо как-то прорваться за ним в аптеку. Но вот как? Одну меня всё равно никуда не пустят.
Вечером после настойчивых напоминаний секретаря Роман ушел работать в кабинет, а я пошла на первый этаж, размышляя по дороге, чем бы мне заняться. Может, посмотреть какой-нибудь фильм? Хотя я и не слишком люблю кино, но надо же чем-то заняться.
В коридоре столкнулась с красавцем, причем настоящим Аполлоном, высоким, великолепно сложенным блондином с роскошной шапкой белокурых волос. Он шатался по этажу, где ему явно нечего было делать – охранники на хозяйские этажи не допускались. Одно это внушило мне определенные подозрения. Посмотрев на меня неестественно восхищенным взглядом, он проговорил:
– Ах, какая куколка!
Фальшь из него лезла во все поры, и я недоверчиво улыбнулась в ответ на этот сомнительный комплимент. Но он моего скепсиса не заметил. Скорее всего настолько был уверен в собственной неотразимости, что ему ничего подобного и в голову не приходило. Я давно заметила, что красивые мужики еще глупее красивых баб.
– Ты новая подружка босса? Ничего, миленькая. Но за мои пять лет беспорочной здесь службы, – он так произнес слово «беспорочной», что было ясно, что всё обстоит с точностью до наоборот, – у босса были красотки куда поэффектнее тебя. И все надеялись на обручальные кольца и марш Мендельсона. И все шустро пролетали мимо. Не боишься, что и ты ненадолго?
Его панибратство мне категорически не нравилось, и я поморщилась. На яхте никто из команды ничего подобного себе не позволял. Но там, видимо, поработал Пронин. А здесь? Неужели местная обслуга так распущена, что может позволять себе подобные вещи?
Мгновенно возникло подозрение, что эта фривольность неспроста. Уж больно его поведение походило на подставу. Мне вспомнился странный взгляд, брошенный на меня сегодня Вадимом: будто он уже со мной распрощался и забыл, как меня и звали. Да, это несомненно его затея.
Замысел был редкостно примитивен, потому прослеживался очень четко: я ложусь в постель к этому красавчику, меня с помощью школьного дружка застукивает Роман и отправляет на все четыре стороны.
Ах, если бы это было так просто, я давно была бы дома.
Но я всё же решила подыграть Вадиму. Чем черт не шутит, вдруг мне и впрямь удастся вырваться отсюда посредством этого самовлюбленного жеребца?
