Проданная невеста. Наследник корпорации (СИ) - Устинова Мария

— Рад тебя видеть, — плавно сказал он.

Маре отдал дипломат одному из сопровождающих.

— Наследницы Девин передают управление корпорацией мне, — сообщил он совету.

Они молчали и смотрели на него, словно до них не сразу дошло, что происходит.

— Я ваш новый босс.

Они все еще глазели, как будто не верили. Лица выглядели такими бессмысленными, что захотелось наорать на них. Помощник Маре положил дипломат на стол и открыл крышку. Перед Маре положили две аккуратные стопки документов, подровняли. Я смотрела на них, даже немного жалея своих парней.

Я знала, что подпишу.

То, за чем они так долго гнались, уплывало из рук.

— Прошу, Лили, — пригласил он.

Я села в кресло, закинув ногу на ногу и пододвинула документы. Прочла бегло, уверена, Маре подготовил все так, что комар носа не подточит. Каждая бумага в трех экземплярах. Я поняла, почему Маре пошел на сделку в офисе — там были поля для подписи членов правления. Они тоже должны будут подписать.

Я подняла глаза. Маре возвышался надо мной, как гора. Даже жаль, что он не мой настоящий отец. Но кого мы по-настоящему не выбираем — это родителей.

— Смелей, Лили, — мягко подтолкнул он, и я опустила тяжелое перо на дорогую и плотную бумагу.

Я давно заметила, здесь, в высшем обществе, каждая мелочь монументальна и стоит, как крыло самолета. Даже если это просто ручка.

Неторопливо, словно давая фору парням, я подписала каждый документ. Тщательно выводила подпись. Ручка шла так мягко, словно сама писала, без малейших усилий. Меня не корчило от проигрыша и понимания того, что папино наследство помахало на прощание, прежде чем отчалить к другим берегам. Я даже ощутила облегчение.

Даже если весь мир рухнет. У меня останется мамина квартира и двое детей.

А игры взрослых мужчин слишком тяжело мне дались.

Маре сел рядом и пододвинул к себе уже подписанную стопку. Он расписывался быстро и уверенно. Если я прощалась, то он торопился забрать все и убраться на своем вертолете.

Черт, даже если мальчики догадаются, они же этот вертолет не смогут сбить. Не в центре, на глазах у зевак, журналистов и полиции мегаполиса, чтобы этот вертолет разнес при падении пол квартала. Так что он улетит, уверена. Скорее всего, на частный аэропорт, где его ждет бизнес-джет и Коринна на борту.

Этот человек большую часть своей жизни провел рука об руку с чудовищем и магнатом, моим отцом. Чего еще я от него ждала. Конечно, он выиграл. Больше всего стало жаль Коринну. Она на меня рассчитывала. По-детски и наивно, но ждала, что старшая сестра ее спасет. Еще немного, Коринна подрастет и поймет, что только в сказках добро побеждает зло.

Я уверена, с ней все будет хорошо.

Ее жизнь останется прежней. Просто всю жизнь ей придется считаться с Маре и делать то, что он скажет.

После его подписи документы пошли по кругу. Их засвидетельствовали директора, и бумаги вернулись ко мне. Зажав перо, я смотрела на бумагу, пока стопка росла. Наконец, ко мне вернулся последний подписанный документ.

Вот и все.

Я взглянула на побледневшего телохранителя. Пока все шло по плану — я и так должна была подписать, если Маре доберется до офиса. Но что делать дальше он не знал.

— Могу я попросить вас? — спросила я Маре.

— Конечно, Лили.

Он взглянул на меня по-отечески мягко и располагающе. Словно очень хочет выполнить мои капризы.

— Оставьте контакты Коринны. Я бы не хотела терять связь с сестрой.

Маре вдруг улыбнулся.

Вокруг глаз появились густые морщины.

— Ты не потеряешь, Лили. Ты едешь со мной.

В телохранителя, который только успел дернуться, выстрелили в грудь. Парень рухнул, как подкошенный, так и не успев выполнить свой долг. Захрипел, но он уже не боец. Хорошо, если вообще выживет. Раздались визги, кое-кто из директоров попрятались под стол.

Маре встал.

— Идем, Лили.

Он крепко взял меня повыше локтя. Уверенная, сильная хватка, которая не оставляла сомнений — я пойду с ним.

— Я не хочу с вами идти! — выпалила я.

Я-то понимала, почему он меня забирает. Это же не Девин, он не может оставить родную дочь на поругание монстрам, пусть даже беременную от одного из них.

Он заставил меня подняться, я обернулась к совету — здесь же столько людей, может кто-то поможет! Но они отводили глаза. Это не их дело.

Он хотел меня увести, но я уперлась. Мы стояли друг напротив друга, я безуспешно попыталась вырвать руку. Он оставил нас в дураках — и меня тоже. Я подписала все, у меня не было выбора. Но мало того, что Маре обыграл нас. Он решил увести меня. Опасно, но очень хотелось ужалить его.

— Я не ваша дочь!

— Снова лжешь? — беззлобно спросил он.

— Я делала тест! Я — биологическая дочь Девина, а не ваша! У меня есть доказательства!

От неожиданности Маре меня отпустил.

Он долго смотрел на меня.

Я ожидала любой реакции. Что он ударит меня, застрелит, плюнет в лицо — что угодно. Предсказать, как поведет себя такой человек, как Маре, невозможно.

Он меня отпустил.

— Мне жаль, дорогая, что ты не моя дочь, — спокойно сказал он. К концу фразы тон упал, показывая, что ему действительно жаль.

Я ему нравилась.

Но он понял, что не вру — по откровенным глазам, голосу. Глядя в разочарованные глаза, я почувствовала, что меня бросили второй раз. Всего три слова, и я за меня больше не будут драться, защищать, спасать. Я больше не нужна.

Я не его дочь.

— Удачи, Лилия. Она тебе пригодится.

Он протянул руку, но мимо меня и я обернулась.

Его люди складывали бумаги в дипломат. Подравнивали стопки и укладывали друг на друга в черное нутро. Маре ждал, когда ему подадут дипломат и он сможет уйти.

Я привыкла, что в таких носят деньги. Но здесь было лишь три вещи: пистолет, бумаги, и пачка сигарет, хотя я никогда не видела Маре курящим.

Я снова взглянула ему в глаза и перестала дышать.

Это не его дипломат. Они быстро сваливали после моего побега, постреляли собак… Он взял тот дипломат, который оказался под рукой. Ведь они улетают с Коринной за границу и, скорее всего, Маре избавился от вещей. Он взял дипломат из машины, которая сейчас внизу… Это всего лишь догадка. И кроме этой ненужной, непонятно кем забытой пачки, у нее нет подтверждения.

Маре улыбался уголками губ, грустно и снисходительно. Его забавляло, что я смотрю на него с открытым ртом. Ну и зря.

Дипломат защелкнули и подали ему.

— Мне пора.

— Коринна с вами? — уточнила я. — Она здесь?

— Ты могла ее увидеть, — по тону я поняла, на что он намекает, мол, окажись ты моей дочерью, полетела бы с нами, а так увы. Неуправляемая беременная девица никому не нужна. — Но такой возможности у тебя не будет. Коринна уже в аэропорту.

— Тогда и вам удачи, — ответила я.

Маре со своими людьми стремительно вышли из зала совещаний.

Я сорвала со столика, на котором громоздились бутылки воды и стаканы, белую салфетку с вензелями. Выглядела она так, словно миллион стоит. Подошла к телохранителю и скомкав ее, накрыла рану и надавила. Он еще был жив.

— Вот так, — сказала я бессмысленным глазам, силящимся не закрыться и хоть так, взглядом зацепиться за жизнь. — Что вы прячетесь, как бараны? Вызовите скорую!

На крыше уже прогревался вертолет, а мне было смешно, черт возьми. Ах, если на этом вертолете улетят все мои денежки, Руслан и Зверь не переживут это.

А я отлично себя сейчас чувствовала. Лучше, за последние полтора года. Я подобрала телефон охранника, поставила Руслана на дозвон и прижала трубку плечом к уху:

— Лили? Ты в порядке? — спросил он. — Маре прибыл на вертолете! Прости, я… Ты подписала?

— Да.

— Твою мать… — голос стал бесцветным.

Я тихо рассмеялась. У него был такой тон, целая буря, океан эмоций за несколько секунд: страх за меня, раскаяние, что допустил ошибку, страх за корпорацию и, наконец, отчаяние.

— Скажи своему снайперу, пусть попытается навестись по маячку вслепую, — сказала я. — Не буду обещать, но есть шанс, что маячок в его дипломате. Удачи.