Полина Раевская - Во власти страха (СИ)
-Твоя мамаша была испорченной и глупой, а ты еще хуже! Ты меня разочаровала! Поехали Валера!
Они проходят мимо, я же сдерживаюсь из последних сил, что не заорать дурниной от безысходности, от потери и пустоты. Словно вырвали у меня сердце и оставили медленно умирать.
Дверь с силой захлопнулась и у меня, словно натянутая струна оборвалась в груди, меня затрясло, истерика накатила и я рыдаю навзрыд. Задыхаюсь, комкаю рубашку Беркета, заливаю горькими слезами. Он же гладит меня по голове и шепчет;
-Тихо, тихо моя маленькая, успокойся, моя девочка. Все это на эмоциях , вот увидишь, через пару дней остынет и все нормально будет!
Я качала головой, продолжая биться в истерике. Знаете, слова не имеют срока действия. Порой, они забываются в ту же минуту, как их произнесут, а порой, западают в душу; согревают и радуют или же гниют там и отравляют, причиняя невыносимые страдания.
Сейчас я как никогда поняла Маркуса. Наверно, все же существует пресловутый бумеранг. От близкого человека всегда ждешь понимания, участия и поддержки, когда этого не происходит ; появляются сомнения и недоверие, тогда становится очень-очень больно, хочется что-то сделать, чтобы стало легче, но ты бессилен. Только родной человек способен утешить и подарить покой.
Смотрю на Маркуса и ненавижу себя. Как же тебе было тяжело, мой хороший! Слезы вновь текут потоком, а я задыхаясь, произношу;
-Прости меня! Пожалуйста, прости….
Он непонимающе смотрит на меня, стирает слезы с моих щек и с улыбкой спрашивает;
-За что, Эни, детка?
-За все! –всхлипываю и вновь реву, обняв его за шею, так крепко, что кажется, сейчас задушу. Но мне хотелось сейчас забрать всю ту боль, которую я причинила своими глупыми выходками. Кому я сделала лучше? Разве я думала о ком-то, кроме себя?
-Малышка, все в порядке! –неловко засмеялся Маркус, скрывая волнение за этим напряженным смехом, а меня прорывает, целую его и тараторю, переполненная сожалением;
-Я так люблю тебя, Марусь, так люблю! Не сомневайся никогда, слышишь? Никогда! Спасибо, что ты есть, мой самый дорогой человек на свете! Марусечка мой….
-Любимая, малышка моя, ну, ты чего расклеилась? Прекрати!- поцеловал он меня, крепко прижимая к груди, растерянный и потрясенный моими признаниями. –Ты мне скажи, зачем бабке все рассказала?
-Не хочу, чтобы она тебя грязью поливала, называя « убийцей» -это все так несправедливо! –выдавила я дрожащим голосом. Маркус качает неодобрительно головой.
-Глупышка, больше никогда и никому этого не говори, поняла меня?
-Да.-кротко обещаю я. Маркус обнимает меня и целует в макушку.
Так мы стояли посреди холла довольно долго, каждый был погружен в свои мысли.
Чувствую опустошение и подавленность. Как быть дальше с бабушкой, я не представляла.
Последующие дни стали адом. Мы переехали в наш новый дом, Мэтт вернулся от Мегги и был безумно рад, что теперь мы с Маркусом вместе. Его радость была бальзамом на душу и вселяла уверенность, что мы все делаем правильно, хотя она и не являлась первопричиной. Все остальное отравляло жизнь. Журналисты не давали проходу, особенно после официального заявления, что Маркус теперь спортивный директор Манчестер Юнайтед. Меня полоскали на каждом ток-шоу; разбирали на молекулы, копались своими грязными ручищами в моей душе, вытряхивая на поверхность прошлое, смакуя подробности, наслаждаясь ими. Лучшие психологи с пеной у рта высказывали свои предположения относительно того, что со мной нет так. Мне писали письма различные социальные службы, общества. Меня обвиняли, жалели и ненавидели. Называли дурой, больной, мазохисткой, сообщницей и интриганкой. Предполагали, что и не было вовсе никакого избиения, я все подстроила, чтобы попиариться за счет мужа, а он бедный, так любил меня, что от ревности убил моего очередного мужа. Все домыслы были грязными, пропитанными корыстью и аморальностью. Почему мы склонны всегда предполагать самое худшее?
Маркус настоятельно просил меня прекратить смотреть и читать этот бред, но я же мазохистка, мне нужно было травить себе душу. Мало мне того, что бабушка не отвечает на мои звонки, что знакомые и друзья видят во мне психопатку. Только с Оксаной я не боялась быть откровенной, она не судила меня, хоть и не любила Беркета. Да и кто вообще имеет право судить людей? Мы все индивидуальны, у каждого своя судьба и каждый сам решает, как он проживет свою жизнь, почему нужно прислушиваться к другим? Над чем тогда мы имеем власть, если даже не можем распоряжаться собственной жизнью?
Но разве мы думаем об этом, сплетничая о других, с умным, всезнающим видом? Все мы такие мастистые психологи относительно чужих судеб, но когда дело касается нас самих, в своей жизни мы психи.
Я часто рассуждала по вечерам о превратностях судьбы, о том, что произошло, кто прав, кто виноват. Сегодняшний вечер не стал исключением. Ложилась спать я всегда раньше Маркуса, в последнее время меня постоянно клонило в сон, вот и сегодня легла раньше, включила телевизор и слушала очередные умозаключения какого-то мистера « Я знаю все». Правда меня уже не слишком задевали эти разговоры, порой, в них проскакивали интересные мысли. Вот и сейчас прозвучал вопрос; « Как она смогла простить его после всего?». Я задумалась.
Знаете, люди все разные. Кто-то прощает по доброте душевной или глупости всё и всех, кто-то не прощает никого в силу гордости и принципов, пусть даже делает хуже себе самому, а кто-то прощает, потому что человек заслужил прощение не слезным покаянием, все же мы люди не боги и читать душу человеческую нам не под силу. Мы можем судить по делам и порывам душевным, хотя кому-то, кто мягкосердечнее хватает и слов. Я простила Маркуса не из-за слепой любви, он ее убил своей жестокостью, а потому что добился прощения своим терпением, смирением, жертвенностью и стремлением исправить свои ошибки.
Вы спросите, какого черта тогда я так вела себя все эти два месяца. Я отвечу вам. Дать кому-то еще один шанс - не значит отринуть все сомнения. Скорее это как идти ва-банк, при этом мысленно умоляя: "Пожалуйста, только не подведи, не дай мне разочароваться и понять, что это очередная ошибка".
Он не подвел, не разочаровал, подвела я. Мои сомнения зашли слишком далеко и стали стоить слишком дорого….
Я уснула за всеми этими размышлениями, но пробуждение стало кошмаром наяву. Просыпаюсь от невыносимой боли, кажется, что меня разорвет на кусочки. Неприятный жар охватил все мое тело, кожа горела огнем, я задыхалась, перед глазами все плыло. Я уже неделю чувствовала дискомфорт, но такой боли никогда не было. И она не уменьшалась, а нарастала. Я окончательно проснулась, почувствовав, что вся промокла, я думала, что вспотела, но когда вытащила руку из-под одеяла, меня заколотило. Я смотрела на кровь на своих пальцах и холодела от страха. Боль была адской, низ живота разрывало на части. Собрав волю в кулак, дрожащими руками вцепилась в край одеяла, отбросила его и завопила диким воплем от ужаса, увидев себя в крови, которой была пропитана постель, мое белье, ноги, утопающие в этом кровавом море. Я захлебывалась слезами и криком. Боль простреливала тело, но вид крови, которая продолжала течь из моего тела, унося с собой маленькую жизнь, затмевал собой все ощущения. Дверь с грохотом отворилась, в комнату, словно ураган ворвался Маркус, но увидев меня, застыл, как вкопанный на месте, пораженный, шокированный и испуганный. Лицо вмиг потеряло все краски. Безумный страх застыл в его мечущихся в поисках телефона глазах.
