Лора Гурк - Как избавиться от герцога за 10 дней
Сердце Эди пустилось вскачь, будто его боль передалась ей. Глядя на его склоненную голову, она сказала:
– Ценю ваши сентиментальные чувства, но эти сожаления напрасны: я не люблю танцевать.
– Почему? – удивился Стюарт. – Глупости, все девушки обожают танцы.
– А я нет, потому что слишком высокая и это ставит партнеров в неловкое положение. А кроме того, – добавила она с виноватой гримасой, – я не люблю подчиняться…
Он рассмеялся, и, к ее радости, смех уничтожил меланхолию.
– Что ж, готов поверить.
– Когда бы я ни танцевала, результат был всегда плачевный: помятые туфли, сбитые лодыжки, уязвленная гордость партнера…
– Если так, то и поделом им. Настоящий мужчина никогда не позволит, чтобы партнерша вела… – Он помолчал, опустив густые ресницы. – Я имею в виду танцы, разумеется.
Он поднял на нее глаза, и она почувствовала, как тепло его взгляда проникает в каждую клеточку ее тела, а когда их взгляды встретились, и вовсе почувствовала, что еще немного и растает прямо у него на глазах.
Если он и разгадал ее чувства, то виду не подал. Повернувшись, он мягко закрыл крышку музыкальной шкатулки.
– Вы не хотите купить ее? – спросила она, не скрывая удивления.
– Нет, – сказал он, не оборачиваясь. – Нельзя дважды войти в одну реку.
Глава 14
Вернувшись в Хайклиф, они пили чай на террасе, потом Стюарт выразил желание осмотреть некоторые коттеджи, и, прихватив Нюхлика, они отправились на прогулку.
Обратный путь их лежал через розарий, и Стюарт, замедлив шаг у высокой решетчатой перголы, заметил, указав на темно-лиловую вьющуюся розу с несколькими нераскрытыми поздними бутонами:
– Какое совершенство!
Эди остановилась рядом и, бросив на него подозрительный взгляд, осторожно потянулась к одному из бутонов и вдохнула аромат.
Стюарт рассмеялся:
– Вы смотрите на меня так, как если бы я заявил, что небеса зеленого цвета.
– Просто я не думала, что вы из тех мужчин, которых может заинтересовать роза.
– Значит, вы недостаточно хорошо меня знаете, дорогая. Как называется этот сорт роз?
– Я еще не решила, как ее назвать.
– Вы что, вывели этот сорт сами? – Удивление было явно наигранным, и Эди заподозрила неладное.
– Да, но у меня почему-то такое впечатление, что вам это уже известно.
Он усмехнулся.
– Да, дорогая, вас не проведешь… Что ж, открою правду: у меня была продолжительная беседа с Блейком после нашей вчерашней встречи с Робсоном.
– И что же?
– Я уже говорил, что намерен перетащить слуг на свою сторону. Вот во время нашего разговора Блейк и рассказал о вашей любви к розам и показал ваше последнее творение. Может, как-нибудь покажете и остальные?
Эди фыркнула и отвела взгляд.
– Можно подумать, что вас волнуют мои розы.
– Мне интересно все, что вы любите, и я хочу знать об этом больше.
– Но большинство моих любимых занятий покажется вам скучным.
– Откуда вы можете это знать?
– Вы находите интересным выращивание роз?
– Не знаю, может быть.
Она покачала головой, не в состоянии поверить в это.
– Вы путешествовали по Африке, видели слонов, носорогов, львов… А тут какие-то розы… Слишком незначительное занятие для такого человека, как вы.
– Для такого человека, как я… – Он помолчал, наблюдая, как Нюхлик пытается выкопать ямку возле самшитовой изгороди у тропинки. – Вы хотите сказать, для такого человека, каким я был…
– Простите, – спохватилась Эди, вспомнив их разговор в магазине мистера Белла. – Я не хотела напоминать о том, что вам неприятно.
– А почему бы и не поговорить об этом? – Он пожал плечами, словно не видел в этом ничего особенного. – Я стал совершенно другим, чего не отрицаю. И даже не возражаю против этого, – указал он на свою ногу. – Я был беззаботным шалопаем, это правда, и входил в джунгли столь же просто, как нырял в воду. Мне всегда было интересно узнать, что там, за следующим холмом, и я обожал узнавать новое. Но это вовсе не значит, что, стремясь к неизведанному, я не в состоянии оценить красоту старых мест – Хайклиф, например. Я жил здесь много лет, но никогда не замечал его красоты и не понимал, как люблю эту землю. Зато теперь я ценю эти места гораздо больше.
Эди задумалась над его словами.
– Я полагаю, если человек встречается лицом к лицу со смертью, его взгляды на жизнь могут измениться?
– Да, и это тоже. Но есть и еще кое-что: ранение несколько умерило мои амбиции и заставило жить в более спокойном ритме.
– Наверное, для вас это непривычно?
– Сначала – да, было именно так, но потом я стал замечать то, на что прежде никогда не обращал внимания, разве только если хорошенько ударить по голове. Помолчав, он добавил: – Вот так и случилось, что я заметил вас.
– Девушку ростом в шесть футов трудно не заметить, – усмехнулась Эди, стараясь, чтобы ее слова прозвучали как можно легкомысленнее. – Тем более в лабиринте. Ну а уж когда она предложила жениться на ней…
– Нет-нет, – поспешил заверить ее Стюарт, качая головой, – я не это имел в виду. – Он придвинулся ближе, ближе настолько, что пышное кружевное жабо ее платья касалось его груди. – Во-первых, вы не выше, чем я. – Он коснулся пальцем ее подбородка и приподнял лицо. – Понимаете?
Эди замерла от этого легчайшего прикосновения, не в силах оторвать взгляда от этих серых глаз, которые потемнели и стали дымчатыми.
– Что касается остального, я могу сказать, почему обратил на вас внимание? – И не ожидая ее ответа, продолжил: – Вы смотрели на меня, и в вашем взгляде было столько упорства и решительности, что я был просто обескуражен.
– Как невежливо с моей стороны!
– Это походило на вызов: было ощущение, что меня пронзила стрела. – Он улыбнулся. – Стрела купидона, возможно.
Эди, напротив, нахмурилась, прикусив губу.
– Вы что, флиртуете со мной?
Его взгляд прошелся по ее лицу: открытый и спокойный, – и она почему-то не выдержала и отвела глаза.
– Нет, Эди. Ну или совсем чуть-чуть, хотя и в этом случае я вполне серьезен. Впервые увидев вас, я почувствовал, что вы особенная, не похожая ни на одну из тех, с кем мне приходилось встречаться прежде. В том, как вы смотрели на меня, не было кокетства – ни капли, – но не было и интереса. А что было – не знаю до сих пор.
Она не собиралась идти ему навстречу, как не готова была признать, что взгляд, каким его наградила, был совершенно убийственным и ни о каких стрелах купидона речи не шло.
– Тот человек, каким я был когда-то, любил Африку, потому что этот континент отличает грандиозность во всем: слоны, огромные просторы, закаты, которые окрашивают небо в такие цвета, что дух захватывает. Сейчас я отдаю предпочтение таким простым радостям, как прогулки по саду, где есть великолепный розарий.
