Татьяна Алюшина - Сто удач и одно невезение
– Мне тоже не хочется! – остыв немного, заверил он.
– Ну, так и не делай этого! – потребовала Зинаида. – А то как у Жванецкого: «Чтобы обмануть жену, дал сам себе телеграмму: «Изя, приезжай немедленно!» – и встревожился!» Чего ты встревожился, Дубров?
– Не знаю, – расслабился Захар.
Он готов был зацеловать, заобнимать ее до потери сознания за то, что она сразу прощелкала возникшую между ними напряженность и разрушила ее, не дав шириться и набирать вес. У него даже в глазах защипало от просящихся предслез облегчения, и он честно признался:
– Да потому, что я задумывал встречу с тобой как праздник – и поухаживать, и поговорить спокойно, а получается, как ты сказала, вроде как попрощаться перед отъездом пригласил, исключительно для горячего секса и по необходимости! И подумал, что ты обидишься и поймешь именно так! Любая бы женщина именно так отреагировала на то, что мне срочно надо уехать! И я только сейчас это понял, когда ты спала!
– Ну да! – улыбнулась Зинаида. – А если бы ты позвонил и объявился недельки эдак через две-три, по завершении упаковки своей берлоги, я бы не обиделась и поняла все правильно! А что, пропал мужик после горячего офигенного секса и откровений в темноте на две недели, какая фигня! Подумаешь, обычное дело!
– Зи-и-ин! – покаянно протянул Захар. – Я идиот! Признаю!
– Принимаю как комплимент! Будем считать, что встреча со мной произвела на тебя столь сильное, неизгладимое впечатление, что ты перестал рационально мыслить! – радуясь вернувшейся легкости и откровенности, веселилась Зинуля.
– Я вообще разучился мыслить после встречи с тобой! – согласился Захар и одним быстрым движением перескочил на диван к Зинуле. – У меня из-за тебя что-то в голове перемкнуло!
И поцеловал ее. Отчего перемкнуло их обоих. Надолго!
– Хочу тебя! – шептал ей Захар. – Все время хочу!
– Взаимно… – признавалась на грани сознания Зинуля в ответ.
Они освоили и проверили на прочность новый диван и кровать заодно, перебравшись каким-то чудом в спальню. Проваливались друг в друга, теряясь в единений, забыв мир вокруг, кричали в унисон, возвращались на землю грешную, смеялись, шушукались. Часам к двум ночи обнаружили, что сильно проголодались, и перебрались из постели в кухню, поесть и запить радость жизни шампанским и поговорить.
Захар отправил замысловатое мясо с приправами, так и не предложенное на несостоявшемся романтическом ужине, в микроволновку разогреваться и резал на гарнир огромные, нереальные в первых числах декабря, совершенно летние помидоры, не прерывая разговора, и улыбался, одним краешком губ. И так по-мужски, ужасно эротично улыбался, что у Зинули, смотревшей не отрываясь на него, дыхание останавливалось!
– Ты что? – спросил Захар, заметив ее зачарованный взгляд.
– Не улыбайся так! – потребовала Зинаида. – У меня от тебя ноги подкашиваются, руки тянутся до тебя дотрагиваться и сердце останавливается. Хочется начать все сначала!
– А вот буду! – хмыкнул от удовольствия Захар. – Это же гран-при победителю всех соревнований! Ты поддерживаешь во мне уверенность суперлюбовника! Когда женщина только от одной твоей улыбки растекается лужицей, это же о-го-го! Тем более в моем возрасте!
– Да какой там у тебя возраст, суперлюбовник? – возроптала Зинаида преувеличенно наигранно. – Мальчишка! Вьюноши отдыхают, если вспомнить, что ты только что проделывал в кровати и до нее!
– Говори, говори, женщина! – плавал в полном морально-физическом удовлетворении Захар Игнатьевич Дубров.
Он поставил перед Зинулей большущую тарелку с ломтем горячего мяса, украшенного помидором, листьями салата, маленькими маринованными огурчиками, красота натуральная! Наполнил доверху бокалы шампанским…
А Зинаида неожиданно переключилась с дурашливой радостной пикировки на серьез, сама не успев понять, зачем и почему.
– Удачной тебе поездки, Захар! – очень серьезно, без намека на смешливость, произнесла она и подняла бокал.
– Да, – согласился он, перестав улыбаться, – поездочка предстоит еще та!
Они звонко чокнулись, отпили, и Зинаида с удовольствием принялась за предложенные яства, а Захар…
Вот черт знает почему! Наверное, потому, что они постоянно находились на одной волне чувствований, переживаний, любых эмоциональных перемен – одним дыханием, как так получалось? Загадка! Но стоило одному что-то подумать, переключиться с радости на серьез, с шутки на неловкость, второй тут же считывал и подхватывал! Одному Богу известно, как это объяснить, но сегодня что-то происходило между ними непростое, удивительное…
И на ее серьезный тон он тут же отреагировал нелегким признанием.
– Зин, я не буду тебе звонить оттуда! – бабахнул, как из орудия выстрелил.
– Плохая связь? – перестала резать мясо и внимательно посмотрела на него Зинаида.
– Связь там действительно хреновая, но не в этом дело. Ты же сама понимаешь, кто хочет – дозвонится. Я реально отдаю себе отчет, что меня ожидает тяжелая работа, непростые решения, перестановка и увольнение кадров, да много чего, пахота, одним словом! А поговорив с тобой, я буду выбиваться из рабочего настроения, растекаться и хотеть скорее все бросить к чертовой матери и приехать…
Он бы еще много чего мог говорить, убеждать, аргументированно объяснять принятое решение, но Зина остановила, мгновенно поняв, что не о том он, не о том!
– Стоп! Стоп! – покрутив, не соглашаясь, головой, даже ладошками, обращенными к нему останавливающим жестом, потребовала Зинаида. – Стоп! Мы, кажется, договорились не изображать правду, прячась за словами! Ты хочешь притормозить наши отношения? Прервать на время? Ты испугался, Дубров?
Он молчал, смотрел на нее в упор, и Зине казалось, что в этот момент он ее ненавидит, – желваки заходили на скулах.
– Да! – подтвердил, как гвозди забивал, зло и с одного удара. – Да! Притормозить, как ты выразилась, и прервать на время! Да! Испугался! Я не хотел и не планировал так западать на женщину! Я не планировал никаких серьезных, долгосрочных отношений! По крайней мере, сейчас и таких! Мне через час уезжать, а я уже по тебе скучаю! И откровений таких уж тем более не хотел и не искал! Даже прожив тринадцать лет с женой, я так не стриптизничал душой с ней, как с тобой! И то, что ты по-другому не принимаешь и не соглашаешься, меня и пугает, и напрягает! Удивляет, восхищает, радует, как ни странно, но пугает! А ты, Зинаида, не боишься?
– Боюсь, – хладнокровно призналась она. – Я ничего подобного не испытывала ни с одним мужчиной. И представить себе не могла, что можно так улетать от поцелуя, испытывая нечто, на грани обморока! И что можно пережить такой оргазм, знать не знала! Но главное, что и в самых смелых мечтах предположить не могла, что можно быть откровенной с мужчиной, ничего не играя, не изображая, быть самой собой и что это такой непередаваемый кайф! Да, это страшно, и еще как! Боюсь, что ты меня обидишь, и вполне вероятно, что для тебя это не так значимо, как для меня, что ты исчезнешь, а я измучаюсь комплексами, что я какая-то неправильная и поэтому ненужная! Боюсь самой себя и этого притяжения, которое испытываю к тебе! Мы все в этом варимся и живем с самым большим страхом в жизни – быть отвергнутыми! Ну и что? Это и есть жизнь! И к великому сожалению, эта жизнь, как скоростной поезд, проносится быстро-быстро, и либо жить и ехать в этом поезде, либо стоять на перроне и смотреть ему вслед! Я предпочитаю первое! И как бы страшно ни было, до дрожи в поджилках и ожидания самого плохого варианта развития событий, я лучше нырну в это с головой! Как бы потом хреново ни стало, но в эти мгновения я буду жить на всю катушку! И еще! Как бы сильно нас ни любили и какие замечательные родные и близкие ни окружали и поддерживали, но со своими комплексами, муками, страхами человек разбирается только сам! Вот ты со своими и разбирайся, помочь я тебе не смогу! И никто не сможет. Боишься? Беги!
