Луиза Дуглас - Love of My Life. На всю жизнь
— Почти то же самое мне говорил отец Аннели.
— Он прав. Через неделю или через месяц они найдут себе другую жертву и забудут о тебе.
— А как же бедная миссис Паркер?
— Она же сама сказала, что это не первый скандал, связанный с ее мужем. Тем не менее она все еще с ним. Эта женщина сама сделала свой выбор и должна быть готова к последствиям. Тебя это не должно волновать.
— Ты прав! — сказала я, садясь и глядя на Луку, который щурился на солнце. — Мне это как-то не приходило в голову. Я так переживала за нее, но теперь понимаю, что напрасно. Ты прав. Спасибо тебе.
Лука выглядел чрезвычайно довольным собой.
— Да ладно, — сказал он. — Я-то сразу сообразил, что к чему.
Я улыбнулась.
— Хвастун.
— Ничего подобного. У меня просто большая голова. А знаешь, что говорят про парней с большими головами?
— Немедленно прекрати это, Лука Феликоне.
— Но это же правда.
Я встала, одернула юбку и подошла к защитному ограждению. Какие-то добрые самаритяне прикрепили к нему записку с номером телефона для тех, кто собрался последовать примеру Эмили Кэмпбелл. Я стояла и смотрела вниз на освещенные ярким летним солнцем крыши домов. Отсюда, с вершины скалы, Портистон казался совсем маленьким, и я впервые задумалась над тем, что наш крохотный сонный городок — это всего лишь ничтожная частичка огромного мира. Я решила по возвращении домой найти свой экземпляр романа и выяснить, о чем думала героиня Мариан Рутерфорд перед тем как броситься вниз со скалы.
— Красиво, правда? — сказал Лука, подходя ко мне почти вплотную.
Я почувствовала опасность. Во всем, что касалось секса, я обладала почти сверхъестественным чутьем. Вот и сейчас я точно знала, что Лука хочет меня поцеловать, и не только. С одной стороны, разум подсказывал мне, что после всего, через что мне пришлось пройти, было бы глупо разрешать Луке Феликоне обнимать меня сзади и запускать руки под мою футболку. Но представив себе, как они ласкают мою грудь, я испытала сладкое томление. Меня тянуло к Луке. Я подумала про то, что в глазах окружающих я всегда буду малолетней потаскушкой, разрушающей чужие семьи. Мне было нечего терять. Так почему бы не дать воли своим чувствам?
В последний момент я все-таки обернулась и широко улыбнулась Луке, как будто понятия не имела о том, что он собирался сделать.
— Зачем ты женишься на Натали?
Лука как-то сразу сник.
— Это она тебе сказала? — спросил он после небольшой паузы.
— Да. Так зачем? Нет, я, конечно, знала, что ваш брак предопределен, но…
Лука вздохнул и понурил голову. Длинные волосы упали на его лицо, и я видела только темные шелковистые кудри, в которых запутались травинки и мелкие веточки. Лука наклонился, поднял небольшой голыш, размахнулся и бросил его через ограду. Не долетев до моря, камень упал на галечный пляж.
— Видишь ли, — начал объяснять он, — у меня не было выбора. Все ждали, что я сделаю Натали предложение, все этого хотели и…
— А чего хочешь ты сам, Лука?
Он лишь пожал плечами.
— Так чего ты хочешь? — повторила я.
— Я бы хотел уехать в Лондон. Открыть там собственное дело. Жить в большом городе.
— Почему же ты этого не сделаешь?
Он снова пожал плечами.
— Я не могу. Разве я могу оставить родителей? Я им нужен здесь.
Я внимательно посмотрела на него. Похоже, он не понимал, что попал в искусно расставленную ловушку.
— То есть ты считаешь, что у тебя нет другого выхода, кроме как остаться в Портистоне и жениться на Натали?
— А ты считаешь, что это не так?
Я покачала головой.
— Обязательно должен быть другой выход. И не один. Особенно для тебя.
— Карло и Стефано навсегда уехали из Портистона. Папе и Анжеле нужен помощник.
— Но почему этим помощником должен быть ты?
— А кто?
— Марк. Фабио. Прекрати, Лука. Не существует закона, согласно которому тебя могут принудить остаться в Портистоне, если ты этого не хочешь.
— Ты забываешь про мою семью. Это будет похлеще любого закона. — Лука запустил руки в волосы и начал чесать голову. Я помнила эту его привычку еще с детства. Он всегда так делал, когда нервничал.
— Они тоже не могут заставить тебя делать то, чего ты не хочешь.
Лука сорвал сережку с дерева, которое нависало над тропинкой, и начал разрывать ее на части.
— Понимаешь, последние несколько лет все только и говорят о том, как мы с Натали поженимся и будем вместе вести дело. Все. Не только Анжела и папа. Я не могу обмануть их ожидания.
Теперь уже настала моя очередь пожимать плечами.
— Лив, ты не понимаешь, каково это — быть членом моей семьи. Каждый должен выполнять свой долг. Интересы семьи прежде всего.
— Но ты же не в тюрьме, Лука. Ты можешь уехать в Лондон, если тебе действительно этого хочется.
— Не могу, — сказал Лука. — Натали не захочет переезжать в Лондон. Ей нравится здесь. Она часто говорит, что ни за что не уедет из «Маринеллы», что это единственное место, где она чувствует себя счастливой.
Я подумала о том, что у Натали странное представление о счастье, но ничего не сказала. Может быть, она действительно счастлива, когда я этого не вижу. Может быть, она просто умело скрывает это от посторонних. Некоторое время мы оба молчали. Я перекатывала носком туфли какой-то камешек.
— Я бы уехала с тобой в Лондон, — сказала я. — Если бы ты не был помолвлен.
Несколько секунд я с замиранием сердца ждала реакции Луки. Потом он сказал:
— Да, но разве можно ехать в Лондон с развратной девицей, которая разбивает чужие семьи?
— Ты еще пожалеешь о своих словах, Лука Феликоне! — выкрикнула я, набрасываясь на него с кулаками. Он повалил меня на землю, и мы начали шуточную борьбу. Только совсем выбившись из сил, мы спустились вниз, в наш маленький, провинциальный городок, и очень долго стояли на берегу. Нам не хотелось расставаться.
Думаю, уже в тот день я поняла, что нам суждено быть вместе. Мы оба это поняли.
Глава 37
На следующее утро мы завтракали в залитой солнцем небольшой пристройке, откуда открывался изумительный вид на цветущую зеленую долину. Солнечные лучи беспрепятственно проникали сквозь стеклянную крышу и освещали три столика. Два из них были заняты. Точнее, с них еще не успели убрать грязную посуду, оставшуюся после более ранних постояльцев.
Мы сели за третий столик, и я залпом выпила свой апельсиновый сок. Заметив это, Марк заботливо пододвинул ко мне и свой стакан, я его с благодарностью приняла.
— Я больше никогда не буду пить, — простонала я.
— Надо было пить пиво. Я чувствую себя прекрасно.
