Наташа Апрелева - Посторонним В.
Вот плечи, прямые плечи, нифига не покатые, как положено у томных красоток, нет, простецки параллельные полу, ключицы торчат, грудь тяжелая, иногда она кажется просто отрывающейся от грудной клетки, в стороны и вверх, я хочу, чтобы ее жадно хватали руками, рвали губами и даже зубами соски, а еще я думаю: у тебя все в порядке, девочка моя, ты живая, ничего не пропало, ничего не кончилось, жизнь неистребима, ты любишь секс, а секс любит тебя, ты хочешь, ты ждешь прикосновений, и ты сейчас положишь руку на свою все еще красивую грудь, тебе повезло, генетикагенетика, сама видишь, ты положишь руку и сожмешь сосок, он твердый, как каменный, и горячий, как кусок небесного метеоритного тела, пробивший все плотные слои атмосферы, теперь ты проведешь рукой вниз, правой, обрисовывая контур, до бедра, в зеркало видно плохо, но ты всегда переживаешь из-за размеров задницы – огромная, огромная, ну почемупочемупочему, мечта всей жизни: о дайте мне, дайте мне маленькую задницу и тонкие ноги, нет, нет, не дадут, угомонись уже, зато какой крутой изгиб, говорят, мужчинам нравится, а то ты не знаешь, врушка, что нравится, престарелая кокетка, проведи рукой между ног, так и есть, мокро, мокро, вот еще чем здесь пахнет, и очень приятно – мной.
Вошел Олаф, это мой муж … я люблю его и уважаю, но почему у него такие оттопыренные уши, хрящеватые, бледные…[19] ах ты мой цыпленочек, Анна Каренина недоперееханная локомотивом, вошел Олаф? Вошел-вошел. Увидел меня, голую, взбудораженную и на табуретке, встал сзади, медленно положил руки на грудь, сжал.
Как ты и хотела, дорогая, вот они, мужские руки на твоей груди, чего еще надо, давай, какая чудная игра: «обмани себя: лучше, больше, сильнее», закрой глаза, зажмурь их покрепче, заслони ладонями уши и пусти плавать в своей пустой голове прозрачные, юркие и неотступные мысли о другом мужчине, чужом и постороннем. Соври себе привычно, что это его, идеальной формы, рука раздвигает твои ноги, его палец проникает в твое тело, один, второй, третий, стоп, больше не надо пока, его язык упирается в твои десны, сейчас ты впустишь его в себя, опять и целиком, как будто бы и так он не устроился в каждой твоей клетке, в каждом ядре, хромосоме, заменив твое убогое «я» своими инициалами, затейливый вензель.
– Ты извини, я… голова болит, – свежо сформулировала я, мягко отсоединила мужевы руки, тяжело спрыгнула с табуретки, дюймовочка, прошла в парилку, все хорошо, все прошло, ежедневная мантра.
Все когда-нибудь изменится, но не сейчас.
Думаешь, что как-то так вышло, что ты со временем разучилась разлюблять? По-идиотски и звучит и выглядит это слово.
Не только вещи не можешь разлюбить. Не только вещи коллекционируешь, оглаживая любовно при мимолетных встречах: привет, чашка, привет, зеркальце, привет, тарелка с охотничьим сюжетом?
Просто поняла недавно, что полюбить кого-то нового я могу, а вот разлюбить кого-то старого – наверное, нет, и что же теперь? Все эти люди будут накапливаться во мне дождевой водой в дубовой бочке, плотными слоями атмосферы, концентрическими кругами дерева, – а как нам узнать возраст дерева? срубить и посчитать кольца, сказал мой сын, добрый мальчик, – перегноем, торфом, превращаться в альтернативный источник углеводородов?
14 апреля
23.45
Если членам Вашей семьи характерно есть, доктор, то рано или поздно в холодильнике заканчивается еда и не начинается, пока кто-то ее туда не поместит. Членам моей семьи очень-очень характерно есть, в особенности по ночам, а «кто-то» – это всегда я. Вот и сегодня утром чудненьким образом обнаружилось отсутствие молока, хлеба и прочего, а если откровенно: то на полках одиноко болтались четыре сорта майонеза, три – кетчупа, два лимона и одно яблоко, все. Сварила вкусную и полезную овсяную кашу на воде, загляденье, выдала сыну («Каша?? Овсяная?? А что такая… серая?!»), дочери тоже («А что, больше ничего нет?!»), я на завтрак ничего не ем, напиваюсь кофием, а Олаф обычно уносит с собой в офис бутерброд, чтобы в тиши рабочего места полноценно испить с ним чаю, но сегодня не унес. Не было ему бутерброда. Как, как? как так могло произойти, вчера вечером я еще многое встречала в холодильниковых недрах, вспоминаются сосиски, твердый сыр, яйца и рыночный творог. А также шоколад. Спороли, как говорила моя бабушка, Изольда Сергеевна, спороли. Сами детушки и уработали, вчера ребенок Лиза вспомнила детство, подключила к телевизору игровую приставку Сони Плей Стейшн и отыскала ровно один миллион дисков для нее, страшно подумать, сколько средств в свое время я угрохала на это разнообразие видов. Так вот, и они с братом допоздна резвились в гонках, драчках и прочем, попутно уничтожая запасы продовольствия, а утром – кто бы мог подумать! – есть нечего, и виновата старуха я.
Чувствуя себя плохой хозяйкой и ехидной, а не матерью, после посещения Фединькиной конторы стартанула за едой. Там рядом есть большой супермаркет, в общем, неплохой, там-то мне и встретилась Она. С тележкой, бредет, собирая с полок всякого товару, – жена В., доктор, ну вот какого хрена и рожна она делает в этом конкретно магазине, за три тысячи километров от своего родного дома? Первый раз я ее видела помимо прогулок с собакой, жирной сукой Афродитой, и изменения коснулись разве что штанов: вместо тренировочных, или вот еще роскошно говорят: гимнастических, на ней были вельветовые джинсы, светло-коричневые, дочка СнежжаныКонстантиновны называет такой цвет «поносовый».
Понятно, конечно, почему меня так трясет от В-вской жены, я ей сделала много чего плохого, и любить ее после этого никак невозможно, плюс у нее усы, плюс на данный момент я абсолютно ничего не знаю про В., что он там, как он там, куда пошел своей неверной дорогой, о чем он, В., думает, что его, В., заботит и вообще, а она – она знает, кикимора болотная, поносовые штаны.
В. рассказывал в свое время, что у нее что-то там, какая-то болезнь, артрит? артроз? нифига не помню, короче, перебирает она своими ножонками вдоль по супермаркету, скрипит вовсю суставами, с усилием проворачивает мыслишки в голове: что бы такого прикупить дорогому В.? В результате выбрала мерзких рыбных палочек для жарки, куриных крыльев, перешли в режим экономии? Одну мою подругу детства Оксану с треском бросил (и она пролетела девять метров) муж после того, как она сварила и подала ему отвратительный на вид и вкус супчик из курьих голов.
Тааак, что у нас еще сегодня скушает В.? Ага, блинчики с мясом, творогом, сгущенкой. Колбаса, ему надо «докторскую», это профессиональное. Взяла какую-то сырокопченую. Читала, что она буквально годами не переваривается, годами. Макароны – две пачки. Манная крупа. Кашки мальчику. С комками. Зеленый горошек. Мальчику салату оливье? С рыбными палочками, ага. Сверху украсить блинами. Подавать холодным.
