Дженет Таннер - Возвращенный рай
– Я сама займусь с тобой, – продолжала она. – Достань-ка свой учебник и почитай мне, я посмотрю, как далеко ты двинулся.
Это успокоит сына и притупит ее нетерпение, подумала Кэтрин. Но сидя рядом с ним и наблюдая, как он своим маленьким пухленьким пальчиком водит по словам, она отнюдь не обрела спокойствие и не забылась. Ей было трудно сконцентрироваться, а всякий раз, когда Ги спотыкался на слове и ей надо было просто поправить его, ей хотелось накричать на сына.
– Пока достаточно, – остановила она его, почувствовав, что больше не вынесет. – Почему бы тебе не одеться и не пойти во двор поиграть?
– Я не знаю, что делать?
– Ги, у тебя куча интересных занятий. Пойди и покатайся во дворе на своем трехколесном велосипеде. Сегодня прекрасная погода. Свежий воздух тебе полезен.
Кэтрин застегнула пуговицы его пальто, достала велосипед, с облегчением подумав о возможности без помех предаться своим беспокойным мыслям, потом вдруг нашла, что, пожалуй, лучше было подержать его дома, чтобы Ги не увидел возвращения Пола и Кристиана… когда они вернуться… если они вернуться…
Она смотрела в окно, потом переводила взгляд па часы, вставала, садилась, опять вставала, ходила из комнаты в комнату. Их нет и нет. Что-то случилось.
Должно быть, случилось. К этому времени они должны были уже возвратиться.
Приближалась пора обеда и вполне могло быть так, что Шарль и Гийом зайдут домой перекусить. Ее беспокойство начало перерастать в панику.
И тут, когда Кэтрин была почти вне себя, она увидела наконец на дороге приближающуюся машину Кристиана. Ей захотелось побежать им навстречу, но она знала, что главное, о чем ей стоит позаботиться, – это отвлечь Ги и Бриджит.
Она выбежала во двор, подхватила на руки Ги и окликнула Бриджит.
– Пойди сюда на минутку. Мне показалось, что я сейчас видела мышь за роялем! Пойдем, помоги мне поймать ее.
– Я потом поставлю мышеловку, – предложила Бриджит, которой не светило гоняться за мышью – она боялась мышей. Но Кэтрин настояла на своем и продержала ее в зале до тех пор, пока не смолкли шаги на лестнице. Затем дверь открылась и вошел Кристиан.
– Что здесь происходит? – весело спросил он, возбужденное выражение его лица сказало Кэтрин, что все в порядке.
– Мышь, – ответила она. – Во всяком случае, так мне показалось. Может быть, я и ошиблась. Мы поставим мышеловку, Бриджит. Займись этим, хорошо?
Кэтрин вышла вслед за Кристианом. Бриджит с облегчением, но, ворча, отправилась на кухню, оставив в зале одного Ги, который все еще надеялся поймать мышку.
– Ну и что? – взгляд Кэтрин вопрошал Кристиана.
– Все прошло без сучка, без задоринки. Пол сейчас отправился в свою комнату, чтобы отдохнуть. Поднимись, если хочешь. Мне надо забежать в перегоночную.
Кэтрин бегом припустилась по лестнице. Пол сидел на кровати, плотная повязка была почти целиком скрыта под просторным рыбацким свитером. Он был еще очень бледен, но, увидев ее, нашел в себе силы улыбнуться.
Она подбежала к нему, облегчение после напряженного ожидания смело последние остатки сдержанности, и она порывисто обняла его.
– О, Пол, я так боялась, что больше не увижу тебя! – воскликнула она.
В этот момент ничто другое в мире не имело для нее значения.
Кэтрин обедала с Ги и Бриджит на кухне, когда домой зашел Шарль. Она обернулась на шум открываемой двери и сразу поняла, что случилось что-то неладное. У мужа была вытянутая физиономия, такое выражение лица появлялось у него, когда он был в тревоге, а Гийома не было рядом.
– Мне надо с тобой поговорить, – сказал он, покосившись на Ги, показывая, что он не хочет говорить в присутствии сына.
У Кэтрин упало сердце.
– А ты не хочешь что-нибудь перекусить? – спросила она.
– Нет, я не голоден. Я подожду тебя в гостиной.
– Папа, у меня сегодня не было уроков! – выпалил Ги. – Мосье Кертис нездоров.
– Не важно, завтра будет еще день. – Шарль рассеянно потрепал Ги по шевелюре, когда проходил мимо его стула.
Кэтрин положила на стол ложку.
– Заканчивай обед, Ги. Я сейчас вернусь.
– Мама, разве тебе тоже не хочется есть?
– Не очень. Делай, что я тебе сказала, будь хорошим мальчиком.
Она прошла в салон. Шарль стоял у окна, засунув руки в карманы, и глядел на улицу. Когда она вошла, он обернулся.
– Что такое? – спросила она. – В чем дело?
– Прошлой ночью… произошел… несчастный случай. Недалеко от нас застрелили двух немецких солдат. В перегоночную приходил фон Райнгард. Понятно, что идет активное расследование. Фон Райнгард интересовался, известно ли нам что-нибудь об этом.
– Ты, конечно, сказал ему, что нам ничего не известно, – произнесла Кэтрин холодным тоном, крепко сцепив руки, чтобы не было заметно, как они трясутся.
– Конечно. Но он на этом не успокоился.
– Как ты думаешь, кто это мог совершить?
– Не знаю. Я считаю, что местные жители достаточно благоразумны, чтобы не ввязываться в подобные дела, и сказал об этом Райнгарду, но это, конечно, слабое утешение. Черт знает, что произойдет, если он не найдет виновника.
– Что ты имеешь в виду?
– О, Катрин, разве мне нужно разжевывать это тебе? Не удивлюсь, если они возьмут заложников. Случилась как раз такая беда, которую мы изо всех сил старались избежать. И это не все. Ночью видели самолет, пролетавший очень низко. Немцы считают, что с самолета могли что-то или кого-то сбросить.
– Самолет. Да. Я тоже слышала его. – Шарль с удивлением взглянул на жену, и она почувствовала, как загорелись ее щеки от сознания вины. – Я не могла заснуть. Впрочем, мне и в голову не пришло…
– Они думают, что могли сбросить агента?
– Агента, или снаряжение, или боеприпасы для кого-то, кто уже действует в окрестностях. Конечно, может быть, ничего этого и не было. Ни от кого не поступало сообщений о приземлении самолета или о том, что кого-то сбросили с парашютом. Возможно, что был просто разведывательный полет. Но что бы там ни было, факт остается фактом – кто-то пристрелил двух немцев. И заплатить придется тем, кто живет здесь, – нашим людям.
– Не попробуешь ли ты убедить Райнгарда, что деревенские жители никак не могут тут быть замешаны? – спросила она.
– Я пытался. Сказать честно, он не проявил желания меня слушать.
– Гм. Вот тебе и дружеские отношения, – горько заключила Кэтрин.
Глаза Шарля сузились. Мгновения он выглядел так, как будто она ударила его, и Кэтрин невольно устыдилась, что посыпала соль на его раны.
– Он мне не друг, – отчеканил Шарль низким и сердитым голосом. – Мне также ненавистно присутствие немцев, как и тебе. Насилуют ведь мою родину, не забывай этого.
