Мэри Бакстер - Сладкое возмездие
Хозяин слегка подался назад, ощутив исходившую от Сойера угрозу.
– Нет, мне они не помешают.
Сойер усмехнулся:
– В таком случае я бы вам посоветовал копнуть поглубже у себя в черепке и выскрести оттуда хоть что-нибудь, что могло бы мне помочь.
– Ну, был тут один старикашка. Когда мотель только построили, он с тех самых пор тут и работал.
У Сойера затеплилась слабая надежда.
– Где его отыскать?
– Э-э… – Собеседник поскреб в затылке, отчего белые хлопья посыпались на его плечи. – Точно не знаю. Дайте подумать, может, у нас и завалялась бумажка с его адресом.
– Так найдите ее, будьте любезны, – сказал Сойер невозмутимо.
– За адресок доплатить придется.
Сойер шлепнул на стойку еще одну банкноту.
– Это чтобы адресок поскорее нашелся.
Хозяин разглядывал Сойера еще долгую минуту, как будто не был уверен, что может повернуться к нему спиной. В конце концов, шаркая стоптанными шлепанцами, он удалился в то помещение, из которого ранее возник.
Сойер засунул руки в карманы и молча чертыхнулся. Расследованиями этого сорта он не занимался уже много лет – с тех пор, как ему удалось расширить свое агентство. Как профессионал он специализировался в области промышленного шпионажа и в расследовании случаев мошенничества со страховкой. Почему же сейчас он ввязался в это утомительное дело? Не ради Харлена – это он готов был признать. Но он даже самому себе не хотел бы признаться, что оказался здесь из-за женщины с печальными шоколадно-карими глазами.
Краем глаза Сойер уловил какое-то движение. Резко обернувшись влево, он обнаружил таракана гигантских размеров, который пробежал по конторке и шмыгнул в щель. Сойер тихо выругался, но тут как раз возвратился ухмыляющийся хозяин.
– Нашел его адрес. Вот он тут записан.
Сойер выхватил клочок бумаги из его рук.
– Весьма признателен.
С этими словами он повернулся, вышел в сияющий солнечный день и в первый раз с момента своего приезда сюда глубоко и облегченно вздохнул.
Десятью минутами позже Сойер затормозил перед другим унылым, запущенным строением. Маленький бревенчатый домишко с облупившейся краской и косо осевшим крыльцом стоял на углу квартала. Все соседние постройки, очевидно, знавали лучшие времена.
Некоторые дома явно пустовали; от других, пока еще обитаемых, веяло тем же смрадом запустения.
Однако тот дом, где, как надеялся Сойер, проживал сторож Мэтт Роско, выглядел по-другому. Трава перед домом (хотя ее росло тут совсем немного) была скошена. В окнах виднелись занавески, а в воздухе пахло жареным беконом.
Сойер подошел к входной двери и постучал. На стук вышла седая женщина. Вытирая руки о фартук, она неуверенно улыбнулась посетителю.
Он несколько приободрился.
– Доброе утро, мэм. Извините, что побеспокоил вас, но я ищу Мэтью Роско. Он здесь живет?
Ее улыбка мигом пропала, и лицо приняло выражение туповатой растерянности. Надежды Сойера угасли. Тем не менее на всякий случай он вытащил свое удостоверение.
– Детектив? – Морщинки на лбу женщины стали глубже. – Не понимаю.
– Мне просто нужно задать ему несколько вопросов, только и всего. – Улыбка Сойера была самой приветливой. – Он дома?
– Нет… нет. Его нет.
Проклятие!.. Сколь ни глубоко было разочарование Сойера, улыбка не исчезла с его лица.
– Вы не знаете, он скоро придет?
Он понимал, что с этой женщиной нужно действовать мягко. Хотя вид у нее был вполне дружелюбный, такие, как она, могут захлопнуть дверь перед самым носом, когда им досаждают.
– Вообще-то говоря, он здесь больше не живет.
– А вы не подскажете, где его найти?
Он и забыл, что это за мучение – рутина подобных расследований. Эта работа требует ангельского терпения, а он не ангел.
– Видите ли, миссис…
– Майерс. – Ее подозрительность явно пошла на убыль. – Я его дочь.
– Все, что мне нужно, – это задать мистеру Роско несколько вопросов насчет младенца-подкидыша, который, судя по всему, несколько лет назад был брошен в мотеле «Тенистая дубрава».
Туповатая растерянность уступила место хмурому неодобрению.
– Я что-то не припомню, чтобы он хоть раз об этом упомянул.
– Вот почему так важно, чтобы я поговорил с ним. – Сойер особо подчеркнул последнее слово.
Она помолчала, словно решая для себя, стоит ли сообщать ему что-нибудь еще. Сойер видел, что она терзается сомнениями. По-видимому, он выдержал экзамен, потому что она в конце концов сказала:
– Он в доме престарелых в Хьюстоне. Там его опекает моя сестра. Но со здоровьем у него плоховато. Он не всегда соображает, что происходит вокруг. Понимаете, что я имею в виду? Он не сумасшедший, но немножко не в себе.
– Понимаю, миссис Майерс. Но мне хотелось бы побеседовать с ним, так что, если бы вы дали мне адрес этого дома престарелых, мне бы это очень помогло.
– Подождите минутку, я вам запишу.
Через несколько секунд она вручила ему листок бумаги. Положив эту добычу в карман плаща, Сойер улыбнулся. Чутье подсказывало ему, что этой женщине не следует предлагать деньги. Такой разительный контраст составляла она с предыдущим собеседником Сойера, хозяином мотеля, что было ясно: деньги могут ее только оскорбить. На прощание он протянул ей руку и сказал:
– Спасибо, что уделили мне время и помогли.
Женщина вложила свою шершавую руку в его ладонь и нерешительно улыбнулась:
– Надеюсь, отец вам сообщит что-нибудь полезное.
– И я надеюсь, – откликнулся Сойер и зашагал к машине.
Теперь в его распоряжении была вполне основательная зацепка. Оставалось только выкроить время для поездки в Хьюстон.
Впрочем, прежде всего ему следовало повидаться с клиенткой.
Кейт стояла у окна своей предвыборной штаб-квартиры и смотрела на открывающийся перед ней вид. Что за чудесный вечер, думала она. Небо переливалось огнями, словно ларец с драгоценностями. По ее ощущению, никаких чисел не могло бы хватить, чтобы сосчитать звезды. Только Бог мог бы их сосчитать – тот самый Бог, который, как она надеялась, все эти годы охранял ее дитя.
Стряхнув с себя меланхолическую задумчивость, Кейт отошла от окна и вернулась к письменному столу. Штаб-квартира гудела от бурной деятельности, как пчелиный улей. Джинджер мелькала тут и там, как строевой сержант-инструктор, раздавая приказы многочисленным добровольным помощникам. В ответ они радостно улыбались и козыряли.
Шум и кажущийся беспорядок завораживали Кейт. Только здесь она могла еще держаться на ногах после долгого рабочего дня в суде.
Слушание дела о происшествии в доме престарелых началось рано утром. Потом, во второй половине дня, одно дело шло за другим непрерывной чередой, и от нескончаемого сидения на месте ноги у нее затекли чуть ли не до судорог.
