Юлия Красовская - Лабиринт судьбы
Александр Иванович взял вещи, отнес их в комнату, а потом прошел к себе.
— Чего это он хмурый такой? — спросила Анна Егоровна, когда улеглась первая волна радости.
— Не знаю. Всю дорогу не разговаривал.
Я уж стала волноваться, не заболел ли.
Когда Анна Егоровна пошла на кухню готовить обед, Вера прилегла на кровать. Поспешные события последних суток утомили ее, и она решила немного отдохнуть перед обедом.
— Все готово, можно садиться за стол, — сказала через некоторое время Анна Егоровна, войдя к ней в спальню.
— Спасибо, Аннушка, я иду.
— А этот-то есть будет? — спросила Анна Егоровна, кивнув в сторону мастерской. — Звать его?
— Позовем, конечно. Ты знаешь, Анюта, мне кажется, ему уезжать не хотелось, — поделилась Вера своими мыслями.
— Да? Ну надо ж… — покачала головой Анна Егоровна. — Как там они?
— Хорошо… — улыбнулась Вера. — Да, представляешь, Андрюша скоро женится. Хорошая такая у него девушка, Наташей зовут.
— И правильно! Давно пора, — одобрила Анна Егоровна.
— Андрюша очень любит ее, — продолжала Вера. — И Лене она нравится. Вообще, мы очень хорошо провели время.
Александр Иванович к обеду не вышел, оставался в мастерской. Свет не зажигал. Сидел на диване и следил за тем, как комнату медленно наполняют сумерки, заштриховывая фиолетовым все вокруг.
Очнулся он от своих мыслей, когда Вера позвала его пить чай. Не открывая дверь, он ответил, что устал с дороги и уже ложится спать. Жена что-то говорила еще, но он этого не слышал, накрывшись пледом с головой.
Чай Вера пила с Анной Егоровной на кухне. Свет от лампы отражался в металлическом чайнике, стоявшем на старой, погнувшейся от времени подставке. В квартире была тишина.
— Знаешь, Аннушка, я по Москве погуляла… Так изменилось все… — вполголоса, как бы боясь нарушить тишину, рассказывала Вера.
— Все в жизни меняется когда-нибудь, — задумчиво ответила Анна Егоровна.
— Да, меняется… — согласилась Вера.
Потянувшись за заварочным чайником, Вера чуть было не опрокинула на себя сахарницу. Налив чаю, она оглядела кухню:
— Все-таки хорошо дома, Аннушка! Я так соскучилась по всему этому…
— Да уж! Дом есть дом… — философски заметила Анна Егоровна. — Ты, Вера, тоже устала с дороги. Иди ложись, а я уберу здесь, — сказала она, погладив Веру по плечу.
— Ничего, я посижу еще. Устала, а спать не хочется.
— Значит, женится Андрюша? — вновь заговорила старушка.
— Женится, — подтвердила Вера. — И Лена довольна…
— Это хорошо… Да что же это он в самом деле чай-то не пьет? — вспомнила Анна Егоровна про Александра Ивановича. — Аль случилось что?
— Ой, Анна Егоровна, не знаю… — покачала головой Вера. — Мы вообще-то не собирались так быстро вернуться. Так как-то неожиданно получилось… Наташенька почему-то рано утром уехала в Москву… А после завтрака и Саша вдруг засобирался. Сказал, что выставка у него скоро, надо подготовиться. Так вдруг взяли и уехали. Лена расстроилась… Она очень не хотела, чтобы мы уезжали. Да и Андрюша тоже разволновался. Все как-то так получилось… А Саша… Не знаю… Переживает он из-за чего-то, что ли?..
Перед сном Вера подошла к мастерской и прислушалась. За дверью было тихо. Она хотела было постучать, но передумала. Постояв еще немного, так и ушла. Спала она в эту ночь беспокойно. Мрачные мысли одна за другой лезли в голову. Ей очень хотелось, чтобы Саша сейчас был рядом, с ним не было бы так одиноко. Что же с ним случилось? Почему он так странно себя ведет? Обычно он всегда делился с ней своими заботами, а тут вдруг закрылся от нее…
Проснувшись утром, Александр Иванович почувствовал себя разбитым. Все тело ныло, каждый сустав напоминал ему о проведенной на диване ночи. Он долго не мог заснуть, все думал о Наташе. Когда же измученный переживаниями, наконец, заснул, то ему снились какие-то неспокойные, тревожные сны, оставившие в его душе неприятный осадок. Повернувшись на другой бок, он недовольно поморщился. Утро, залившее комнату ярким солнечным светом, не радовало его. Лежа на диване, увидел на спинке стула слой пыли и мысленно обругал Анну Егоровну, которая не следит за порядком и чистотой. И чем только она тут целыми днями занимается? Глухое раздражение медленно нарастало в нем. Ему вдруг страшно захотелось закричать, выплеснуть на кого-нибудь все то гадкое и темное, что накопилось у него в душе.
Резко отбросив в сторону плед, Александр Иванович встал с дивана.
Наташенька, что же ты наделала? Ему не надо было тогда на даче ждать следующего утра, а увезти ее сразу, немедленно, думал он. А так что же получилось? Оставшись наедине со своими мыслями, она испугалась и убежала. Если бы он мог предположить, что Наташа сможет вот так уехать, не сказав ему ни слова, он ни за что не отпустил бы ее от себя тем вечером… Бедная маленькая девочка… Но ничего, он найдет ее!..
Подойдя к двери, он прислушался. В коридоре тихо… Надо постараться незаметно дойти до ванны. Только бы не встретить Веру по дороге.
В ванной он понял: видеть жену он сейчас просто не может. Не может заглянуть ей в глаза, не может говорить с ней, не может, как это бывало раньше, вместе с ней пить утром чай.
Между тем Вере не терпелось поговорить с мужем, поэтому, услышав, что он прошел в ванную, она сразу начала накрывать на стол.
Александр Иванович долго не выходил. Вера слышала, как шумела вода. Потеряв терпение, она постучала. Щелкнув замком, он открыл дверь.
— Доброе утро, Сашенька! Завтрак готов, — приветливо сказала Вера.
— Я не голоден, — коротко ответил он, стараясь не смотреть жене в глаза.
— Но ты же со вчерашнего дня ничего не ел… — забеспокоилась Вера. — Что-то случилось?
— Нет-нет, ничего, — торопливо ответил он. Испугавшись расспросов о здоровье, быстро добавил: — Знаешь, кофе я, пожалуй, выпью.
Обжигая язык, Шубин наскоро выпил крепкий кофе, торопливо оделся и вышел из дома.
Яков Михайлович Грабе был известен среди художников как талантливый искусствовед и большой ценитель старины. Но, несмотря на творческую профессию, был тем не менее человеком практического склада ума, о чем, разумеется, отлично знали его друзья. Они не раз обращались к нему за советами в самых затруднительных случаях, зная, что всегда получат от него помощь даже в самой безвыходной ситуации.
Свои отношения с Грабе Шубин не мог бы назвать дружескими, однако приятелями они все же были давно. Поэтому он так обрадовался, столкнувшись случайно с Яковом Михайловичем в холле училища.
После взаимных приветствий Шубин вдруг спросил:
— Не могли бы вы, Яков Михайлович, уделить мне немного времени?
