Марина Полетика - Интернат для брошенных мужчин
Ближе к ночи, когда все разошлись, она осталась, чтобы поговорить наконец с Родиным. Ведь понятно же, что все это его рук дело. Но Юра пошел ставить чайник – «выпить за возвращение», как он выразился. Людмила Петровна осталась сидеть во дворе, очень уж не хотелось уходить со свежего воздуха в дом. В городе такого воздуха нет, как ни проветривай. Настроение у нее было отличное и даже какое-то игривое. Хотелось сделать что-нибудь эдакое, веселое, безрассудное, как в молодости! Частушки виноваты, думала Людмила Петровна, сидя боком на лавочке и болтая ногой. За этим занятием и застал ее вернувшийся с чайником и чашками Родин, и с удовольствием прислушался, как она бормочет себе под нос:
Я миленочку давала,
Сидя на скамеечке.
Не подумайте плохого —
Я давала семечки.
– Прониклась? – поинтересовался он, когда она замолчала. – Я рад. Заваривай чай, я все принес. Хлеб, масло, варенье. А я буду комаров гонять. И отчитываться. Первое: посмотри, какие звезды. Млечный Путь прямо над нами.
От неожиданности Людмила Петровна просыпала из ложки заварку, поставила на стол чайник и послушно задрала голову к небу. Да, он прав, таких звезд в городе тоже нет. То есть они, конечно, есть, но их не видно. То ли дома загораживают, то ли смог, то ли горожанам некогда звездами любоваться.
– Второе, – продолжил серьезно Родин. – Почему тебя комары не жрут? Меня жрут, а тебя нет?
– Я невкусная, – отмахнулась Людмила Петровна, снова берясь за чайник. – Юр, давай серьезно наконец! Меня месяц не было, а тут у вас такие дела. И Хозяйка Медной горы, и на «нюшек» покупатели, и частушки! И Берегиня! И на аккордеоне?!
– У Гены еще на флюгеры два заказа и на скамейки, – сообщил Родин, крутя веткой, как пропеллером. – И я с Данилой-мастером переговоры веду. Он хороший мужик, талантливый, только жить ему негде. А у нас будет вроде малахитовую чашу делать. Если разрешишь ты ему в сарае жить.
– Юра! – взмолилась Людмила Петровна. – Что ты меня дразнишь? Я же не виновата, что пришлось надолго уехать. Владька на год в плавание ушел, так хоть повидались.
– Молодец у тебя парень! – одобрил Юрий. – А так хоть мир посмотрит. И при деле опять же. Хорошие у тебя сыновья, Людмила Петровна. А у нас тут им что?
Разливая по чашкам заварку, она с удовольствием отметила это «у нас».
– Хозяйка Медной горы появилась. А что на пальцах-то рассказывать? Лучше живьем, детям нравится. Костюм напрокат из оперного театра взяли до начала сезона. Наталья оказалась актрисой – ты не поверишь! Все на лету хватает, так входит в образ, что потом еще полдня со всеми свысока разговаривает. Чисто каменная девка!
– Правда, здорово! Я бы подумала, что это настоящая артистка, из театра.
– Вот я и подумал, что можно ей Данилу-мастера в пару взять. Есть у меня знакомый, профессиональный актер. Несколько сценок – и самое то, особенно зимой, когда не погуляешь. Покупатели на Гену и Бориса – так земля же слухом полнится. Не говоря уже об Интернете. Ты видела, какие про нас отзывы? Нет? Темнота. Нам вообще пора свой сайт заводить. Как у Ивана. Гене, кстати, нужно инструмент подкупить.
– А дед Семен сказал, что Петр Борисович продавать не хочет, – с набитым ртом пробормотала Людмила Петровна, откусив изрядный кусок свежего хлеба, предварительно обмакнутого в блюдце с малиновым вареньем. – Ты извини, Юр, я с утра ничего не ела, то в дороге, то вас заслушалась.
– Да ешь, ешь, – успокоил он. – Если мало, то там еще целая булка есть!
Людмила Петровна посмотрела подозрительно – не издевается ли? Подумаешь! Не всем же быть воздушными феями. Зато вон все «нюшки» фигурами на нее похожи!
– И не надо, раз не хочет, – произнес Юрий. – Пусть своих не продает. Он согласен на заказ делать. Воплощенная мечта заказчика. Петр говорит, что к заказным он душой не прикипает. Те все наши, музейные. А про Алевтину тебе дед Семен рассказал?
– Да они помирились вроде.
– Значит, семью ты спасла. И Вера с Саней… душа в душу. Оба, кстати, изменились. Саня домой переехал. Но работать у нас будет, говорит, ему с электричеством теперь скучно, с людьми веселее. Пить бросил вообще. Считай, две семьи. Деда Семена ты сама видела – орел! Мама твоя тоже загорелась, болеть забросила, сама на репетиции приходила! Ты считаешь, а то я сбился? Так что Берегиня – это ты и есть. А никакая не сосна. И это наш тебе подарок, потому что мы о тебе думали. И скучали.
– Я тоже, – ответила она и, шмыгнув носом, отложила намазанный маслом кусок хлеба. Пришлось опять поднять глаза к небу и сделать вид, будто ее проняла красота Млечного Пути, чтобы не пролились вдруг подступившие слезы. – Я тоже о вас скучала. Спасибо, Юра. Тебе спасибо.
– Вот… Такие дела… – глубокомысленно изрек Родин. – Частушки, сама понимаешь, для тех, кто конкретно в музей приехал. По-моему, дуэт отменный. Эротике все возрасты подвластны, включая самые почтенные. Представляешь, все потом просят слова дать или спрашивают разрешения на диктофон записать. Мировая слава не за горами! Только название надо для дуэта придумать и можно приступать к раскрутке.
– Да откуда это, Юра? Нет, то есть я поняла, что все это ты. Я имела в виду – ты сам откуда? Откуда ты все знаешь, придумываешь? Знакомые у тебя везде. И все умеешь… Даже на аккордеоне! – Список вопросов был непродуман, они сыпались горохом, не дожидаясь, пока Людмила Петровна хотя бы облечет их в вежливую форму.
И Родин, вздохнув, стал объяснять:
– Я окончил музыкальное училище – дирижер-руководитель хора. Затем заочно институт – режиссер массовых зрелищ. А потом второе высшее – экономист.
– Ни фига себе! – вырвалось у Людмилы Петровны. Она тут же спохватилась и прикусила язык, но слово, как известно, не воробей. – А чего ты тогда тут… в Шишиме?
– Я начинал работать в музыкальной школе. Плохонькая школа на окраине. Трудные дети, почти все из неполных семей, с пьющими родителями. Через три года мы уже ездили на фестивали и везде призы брали. Потом пробил идею: общеобразовательная школа с хоровым уклоном. Три больших хора: малыши, среднее звено, старшие классы, капелла мальчиков и джаз-хор. Оркестр, потому что у мальчиков ломаются голоса, не уходить же им из школы. С аттестатом выдавали диплом о среднем музыкальном образовании. Я был директором. Слушай, тишина какая…
Он замолчал, глядя в сторону леса. Тишина стояла и вправду полнейшая, словно они вдвоем остались на свете. Даже собаки не лаяли, и комары куда-то делись.
– Наплевать на тишину, – решительно заявила Людмила Петровна. – Дальше что было?
– Дальше? Школа у нас была малокомплектная. Вскоре заявили: будет подушевое финансирование, маленькие школы нерентабельны. Хотя пятьсот детей, которые с удовольствием учатся и занимаются музыкой, разве это мало?
![Юлия Чеснокова - Биение сердца [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
