Келли Йорк - Тише! (ЛП)
— Я больше не хочу быть чудовищем, — господи, он звучит так униженно и жалко. Он сжал челюсть и уронил голову.
Эван вздохнул и посторонился, чтобы дать Ашеру войти.
Он коснулся рукой спины Ашера — тёплая, такая потрясающе-тёплая — и провёл его внутрь, поставив вазочку на небольшой столик. В доме разливались ароматы тыквенного пирога и ветчины. Урчащий живот напомнил Ашеру о том, что он не ел уже больше суток, но он не был уверен, что сможет проглотить хотя бы кусочек.
Они вошли на кухню, и Эван остановился. За столом, на котором стояли остатки обеда и десерта, а также доска от игры «Монополия», сидели три человека — игра была в полном разгаре. Ашер сразу понял, что мужчина и женщина — это отец и мать Эвана, ведь он был очень похож на них. Все темноволосые и темноглазые. Ещё за столом сидела девушка примерно его возраста с тёмно-русыми волосами, и Ашер решил, что она, должно быть, сестра Эвана. Все трое с любопытством взирали на него.
— Это моя мама, Пегги, папа, Том. А это Сэм, моя сестра... ох, — Эван подтолкнул его на кухню. — Ребята, это Ашер. Мой друг, о котором я рассказывал.
Мама Эвана отодвинула стул и встала.
— А-а! Это просто замечательно. Мы все очень расстроились, когда Эван сказал нам, что ты не сможешь приехать на этих выходных, — её улыбка была такой искренней. Ашер бросил взгляд на Эвана.
— Да, э-э, у меня изменились планы. Надеюсь, я вам не помешал.
Пегги показала на пустой стул.
— Нет, конечно, дорогой. Присаживайся, и мы начнём игру с начала, если ты хочешь к нам присоединиться. Ты голоден?
То ли Эван почувствовал, как напряглись его плечи, то ли ему хотелось поговорить с ним с глазу на глаз, но он быстро сказал:
— Нет, всё в порядке. Может, завтра? Мы просто поднимемся наверх.
Они быстро пожелали всем спокойной ночи, а потом Эван схватил его за запястье и повёл по ступенькам в длинный коридор с пятью дверями. Ашер не успел разглядеть висящие на стенах фотографии, как его втолкнули в спальню.
Он не знал, какой могла бы быть комната Эвана, но даже не удивился, когда увидел обстановку, похожую на его собственную. Здесь не было не прибрано, однако, осмотревшись вокруг, он понял, что очень многое он бы убрал и обустроил иначе, если бы у него была такая возможность.
Эван закрыл дверь и повернулся к Ашеру, отпустив его руку. Ему тут же нестерпимо захотелось, чтобы Эван снова коснулся его, но его взгляд встретил с трудом.
— Что случилось?
Ашер скрестил руки. Он не хотел об этом говорить. Воспоминания были ещё свежи, поэтому, если он попытается пересказать случившееся, ему придётся снова всё пережить. Ему было плохо.
— Ты пришёл сюда не просто так, — Эван начинал терять терпение. — Либо ты хотел поговорить со мной, либо что-то произошло.
Он зажмурился.
— Мик мёртв.
Время в комнате как будто остановилось. Эван не двигался. Даже стук его сердца был слишком тих. Тишина обволакивала всё вокруг. Всё охватила неподвижность. Затишье перед бурей. Но никакой бури не последовало. Только в голосе Эвана появилась надломленность и сочувствие.
— Это сделал ты?
На этот вопрос было проще ответить.
— Нет, — он с усилием открыл глаза. — Но это моя вина.
— Я не понимаю.
Нет, Ашер и не думал, что он поймёт. Но как рассказать ему об этом? Станет ли Эван осуждать его? Он ли виноват в смерти двух человек, хоть бы он даже и не нажимал на курок? Ашер облизал губы.
— Вивиан убила его.
Он опустился на край кровати Эвана, вес этих трёх слов тяжким грузом опустился на его плечи. Но дальше рассказ пошёл легче. Он пересказал Эвану события последних нескольких дней, его голос дрогнул только на том месте, когда Вивиан спустила курок.
Выражение её лица в тот момент...
— Она не жалела о том, что сделала, — он смотрел на свои руки, которые нещадно отчищал после ухода Вивиан. Он всё ещё чувствовал грязь на них. — Ей понравилось это чувство напряжения.
Матрас просел, когда Эван сел рядом с Ашером.
— А что насчёт тебя? О чём ты тогда думал?
Ни о чём. Обо всём. Он не знал.
— Я не хотел этого делать, — пробормотал он.
Эван кивнул.
— Понятно. Почему?
— Просто... не хотел. Это казалось неправильным, — Ашер выпрямил руки. Они были абсолютно расслаблены и больше не дрожали. — Я хотел уберечь Вивиан. Но, похоже, этим я сделал только хуже. Она начала думать, что мир создан для того, чтобы потакать её прихотям.
Эван вздохнул.
— Тебе и правда, нужно перестать во всём себя обвинять. Послушай, ты сделал кое-что плохое, так? Просто ужасное. И я молюсь о том, чтобы никто об этом не узнал, — что, наверное, тоже неправильно с моей стороны, — он отклонился, упершись руками в кровать. — Но Вивиан — далеко не ангел.
— Была когда-то, — сказал Ашер.
— Люди меняются. И не всегда в лучшую сторону.
— Она изменилась из-за них. Из-за меня. Если бы я тогда остановил...
— Я в это не верю, — в его голосе не было злости. Ашер не помнил, когда в последний раз они говорили о Вивиан, не поссорившись. Ашер перевернулся на кровати, чтобы быть лицом к Эвану, и стал ждать, пока тот тщательно всё обдумает. Эван смотрел, не отрываясь, на потолок.
— У каждого в жизни бывают хреновые периоды. У некоторых они хуже, чем у других. Но никто не может сделать тебя плохим или хорошим. Наша жизнь в наших руках, и наши решения — целиком и полностью лежат на нашей совести. У всех есть свобода воли, — Эван, наконец, посмотрел на него. — Когда моей сестре было шестнадцать, парень, с которым она встречалась, избил её. Сэм слишком долго решалась рассказать нам правду, к тому времени уже не осталось никаких улик, которые мы могли бы предъявить, чтобы подать иск, поэтому он до сих пор на свободе. Не было ни одного дня, в который я не захотел бы сломать шею этому парню.
Ашер не смог придумать сказать ничего лучше, кроме тихого «прости».
— Не стоит, — Эван пожал плечами. — Суть в том, что Сэм — хорошая девочка. Она никого никогда не обидела. Никогда не хотела, чтобы с тем парнем что-нибудь случилось. Она выбрала другой путь и позволила оказать себе помощь, — он поднял руку до того, как Ашер открыл рот. — И я не говорю, что это было легко, но у Сэм были я, мама и папа. И у Вив тоже были те, кто любил её. Те, кто был готов помочь ей пройти через это. Но вместо этого она решила использовать тебя в качестве батута. Чтобы кто-то мог помочь ей взлететь, когда нужно, и обеспечил бы ей мягкую посадку при необходимости. Ты не сможешь вернуть прежнюю Вивиан. То, как она изменилась, лежит не на твоей совести, и не тебе за это отвечать. То, что ты сделал сегодня, было правильно, даже если всё плохо кончилось.
