Татьяна Белая - Сплетение судеб
Михаил досадливо машет рукой, тщательно протирает кнопку звонка и ручку двери какой-то тряпочкой, подходит к мусоропроводу и бросает туда бутылку, осколки с ладони и баночку с огурцами. Затем быстро заходит в свою квартиру. Время 01.08. Через пару минут двери девятой квартиры медленно открываются, и на пороге появляется окровавленный Новомир Львович, который пытается выползти в коридор, но, видимо, в это время теряет сознание. Почти сразу сверху спускается Наталья Плетнева, хватается за голову и истошно кричит. Потом появляется Плетнев, Елена Ивановна, милиция, скорая и другие люди. Но это суд уже не смотрит.
— Я думаю, что добавить мне нечего, — говорит Инна Борисовна после окончания просмотра. — Суду все ясно. Прошу обратить внимание, что Плетнев пришел к пострадавшему в тапочках, которые не оставляют следов. И не забыл устранить все свои отпечатки пальцев.
Мирик сидит, закрыв лицо руками. Екатерину Максимовну, залитую слезами, обнимает и успокаивает муж. Адвокат Милорадова победоносно улыбается. Прокурор качает головой, но видно, что он тоже доволен.
Поставленный перед неопровержимыми фактами содеянного, Михаил Плетнев рассказывает о случившемся в ту ночь инциденте.
— Я и не собирался делать ничего предосудительного, — пытается оправдаться он. — Пришел к мужику просто поговорить по-человечески, попросить гнать от себя Наташку, если она будет к нему вязаться. А он уже сильно пьяный был, видать и к Мирке уже датый заявился. Выступать чего-то начал, насмехаться надо мной, дескать, какой дурак откажется, если баба под него сама ложится. Со мной еще водки добавил и шатался из стороны в сторону. Убрал пустую бутылку из-под коньяка на разделочный столик, а она упала на пол и разбилась. Он забросил ее в раковину и стал что-то доставать из холодильника, тут я его и огрел со злости.
Этот Новомир с молодости зазнайкой был. Приехал из какой-то занюханой Тюмени, женился на Катерине, в которую я с детства влюблен был и чувствовал себя хозяином. Все ему сразу досталось, когда Катины родители из Питера уехали. Да еще и с Наташкой моей путаться стал. Вот я и разозлился, ударил его. Не думал, что так сильно получится, а из него кровища стала хлестать. Я испугался, стакан свой протер, чтобы отпечатков не осталось, бутылку и огурчики схватил, осколки с полу подобрал и домой. Замок там какой-то дурной, я крутил, крутил, еле открыл, а защелку заело. А вскоре дома вопль Наташкин услышал.
— Ваша жена знала, что это вы совершили нападение? — поинтересовался прокурор.
— Догадалась, — со злостью ответил Плетнев. — Грозилась в милицию заявить.
— Да, если бы я заявила, он бы и мне голову проломил, — закричала Наталья. — И муж Мишка мне все-таки, какой ни есть. Жалко его стало.
— А парня не жалко было подставлять? — спросила Инна Борисовна.
— Ой, у него два отца и у обоих денег, как у дурака махорки, — хмыкнула женщина, — откупились бы. Условным сроком мог отделаться. А я против мужа имею право показаний не давать!
После провозглашения оправдательного приговора и взятия Плетнева в зале суда под стражу, Мирочка принимал поздравления родных и друзей. Вырываясь из объятий матери, он пытался отыскать глазами Ольгу, но она с мужем покинула зал суда, помахав юноше издалека рукой
Глава 20
На следующий день с утра Ольге позвонил Мирик. Он попросил ее встретиться с ним. Она долго отказывалась, но парень сказал, что просит о встрече не у себя дома, на улице, и обещал вести себя достойно. Ольга согласилась, так как один вопрос не давал ей покоя. Женщина никак не могла понять, зачем тот давал признательные показания. Они встретились в летнем кафе, возле Олиного дома.
— Мирик, зачем ты оговорил себя? — поинтересовалась она.
— Оля, я конечно, не нападал на отца, — ответил тот. — Да и не собирался этого делать, хоть и грозился тебе, что убью его. Когда сел в такси, то решил просто доехать до своего дома и проверить все ли в порядке. Ключи-то я у него забрал, защелка слабенькая, хотел двери нормально закрыть и поехать к родителям. Подумал, что если Крылатов дома, то попросить его не соваться к Янке. По дороге мы с водителем попали в пробку. Там какая-то авария случилась и мы застряли. Ни назад, ни вперед проехать не могли. Простояли в пробке минут сорок. Потом он сказал мне, что этот район ему хорошо знаком, как-то умудрился свернуть под арку и по проходным дворам выехал на трассу. На Курчатова я решил не ездить, и водитель довез меня к родителям.
— Мирик, и все-таки, почему ты признался в том, чего не делал? — строго спросила Ольга.
— Оля, когда меня в камере закрыли, я на Мишку никак не подумал. Я же не знал всей этой подоплеки с Натальей и ее мужем. Прости меня, но я решил, что ты в ту ночь поехала к Крылатову с претензиями, а он по пьяному делу стал или к тебе приставать, или стал предъявлять права на свою дочь и спровоцировал тебя на агрессию. Ты же сама сказала мне, что умеешь за себя постоять. Я потому и молчал, что приходил в ту ночь к тебе. Когда ты решила давать показания, я испугался, что удар нанесла ты, нечаянно, конечно. Тогда и решил, будь что будет, возьму на себя. Не мог допустить, чтобы ты села в тюрьму. Я виноват во всем, я мужчина, выдержал бы. Мне, учитывая обстоятельства, много бы не дали.
— А я ведь действительно хотела поехать в ту ночь к тебе на квартиру для разговора с Крылатовым. Но телефон таксопарка почему-то все время был занят, и устав набирать, я пошла спать, — с усмешкой сказала Ольга. — Ежик ты мой глупый, — улыбаясь доброй улыбкой, добавила она, — а ты своего папу совсем не знаешь. Он никогда не стал бы силой приставать к женщине, даже пьяным. И вообще, отец твой очень порядочный человек. Если Новомир и оставил меня, когда я призналась ему в любви много лет назад, то лишь по той простой причине, что он не мог ответить на мои чувства и не хотел меня обманывать. А о моей беременности ни он, ни я сама еще не подозревала. Мне кажется, что тебе следует навестить отца в больнице.
— Я уже думал об этом, позвонил в клинику, но мне сказали, что посещения Крылатова запрещены. Навестить его можно только с разрешения доктора Белоусова.
— Так обратись к Валере, я думаю, он тебе разрешит, — сказала Ольга.
— Оля, мне стыдно твоему мужу в глаза смотреть, — тихо ответил Мирик. — Боюсь, что он догадается о наших с тобой отношениях.
— Вряд ли, — усмехнулась женщина, — муж доверяет мне. А я сама до сих пор не могу поверить в то, что натворила. Сама себя не могу понять.
— Ты раскаиваешься?
— Честно говоря, я и сама не знаю. Понимаешь, Мирочка, с одной стороны я изменила мужу, а с другой, может, именно благодаря этому другими глазами посмотрела на своего Валеру. Поняла, что люблю его настоящей, проверенной временем любовью. Чувство к тебе, как вспышка молнии, как неожиданный возврат в юность. Прощения мне надо просить и у Валеры, и у тебя.
