Светлана Демидова - Игрушечное сердце
– Выйду… – тихо ответила она. – И ребеночка тебе рожу… Хорошенького такого мальчика… красивого, как ты…
– Да хоть девочку!
– Нет, я почему-то знаю, что будет мальчик…
Дальше Юсупов слушать не стал, поскольку пошел интимный разговор двоих. Третий тут явно был лишним.
Виктор потянул на себя дверь комнаты и плотно прикрыл ее. Пусть обнимаются и милуются, как хотят. Он принесет продукты с лекарствами, сгрузит все на кухне и уйдет. Куда? К матери? Нет, сегодня он к общению с ней все-таки не готов. А когда же к ней? Завтра? Пожалуй, не стоит определяться со сроками. Как получится. Главное ведь в том, что он ее не оставит теперь никогда.
Выйдя из продуктового магазина, Юсупов неожиданно для себя вдруг направился в цветочный. Он выбрал букет темно-красных бархатных роз для Даны с Артуром, ярких, как их любовь, и белые душистые лилии… для матери. Неужели все-таки пойдет к ней сегодня? А почему бы и не зайти? Куда ему торопиться-то? К кому? А лилии она всегда особенно любила…
* * *Лариса страшно мучилась. То, что произошло между ней и Юсуповым, совершенно выбило из колеи. Она не могла думать ни о чем другом, кроме как о том, что Виктор и есть тот самый странный мальчик Вика из ее детства. Теперь уже можно признаться себе, что только его одного она и любила всю жизнь. Возможно, это показалось бы кому-то смешным, и этот кто-то сказал бы, что так не бывает, но с ней было… Было!
Конечно, она много раз видела Вику во дворе до того, как он самостоятельно подошел к их ребячьей компании. Они с матерью обычно очень быстро проходили по двору и скрывались в неизвестном направлении. Лариса, вернее, смешная и нелепая девчонка Лорка, всегда гадала, куда могут так спешить красивая женщина в нарядном платье и не менее нарядно одетая девочка, которую никогда не отпускают гулять во двор одну. Лариса была уверена, что Вика – девочка. Имя, кстати, тоже казалось ей необычным, королевским. В их большой дворовой компании было две Люды, две Тани, Наташа и она, Лорка. Ни одной Вики не было даже в старшей группе детского сада, куда сама Лорка в то время хаживала. Однажды она спросила у матери:
– А Вика – это кто?
– Не очень понимаю твой вопрос, но если ты об имени, то Вика – это Виктория. В переводе с латинского языка это имя означает «победа».
– А разве можно человека называть победой?
– А почему бы нет? Пусть женщина, носящая это имя, будет победительницей!
– Тогда почему ты меня не назвала Викой?! – справедливо, как ей показалось, возмутилась Лорка.
– Честно говоря, я не задумывалась о значении имени, когда назвала тебя Ларисой. Мне оно просто нравилось – и все, – ответила мать.
– И оно совсем-совсем ничего не значит?
– Ну почему же… Я потом посмотрела в справочнике. Имя Лариса произошло от латинского слова «лярус» – чайка.
– Значит, я – чайка! – очень обрадовалась Лорка. Ей захотелось немедленно рассказать об этом своим друзьям во дворе. Пусть они теперь зовут ее не Лоркой, а Чайкой!
Она и рассказала. Но дворовый народец как-то не проникся, и Лариса так и осталась для всех Лоркой.
И вот однажды девочка Вика вдруг оказалась во дворе одна и даже подошла к детской компании. Тогда-то и выяснилось, что это вовсе не девочка. Лорка зачарованно глядела на необыкновенного мальчика с серьезным строгим лицом, крутым упрямым лбом, темными локонами до плеч, в белом кружевном воротничке, с большим шелковым бантом на груди. Так выглядели маленькие принцы из сказок или эльфы. В Лоркиной жизни таких мальчиков раньше никогда не было. Все ее дворовые и садиковые приятели летом одевались в темные шорты и разнообразные футболки, чаще грязные, чем чистые. На головах носили «ноль с челочкой» или неухоженные вихры, торчащие в разные стороны. В руках, покрытых цыпками и царапинами, они, как правило, держали танки или пожарные машины. В лучшем случае – мячи. Странный мальчик Вика держал куклу необыкновенной красоты, каких в своей жизни Лорка тоже никогда не видывала. Эта кукла в соломенной шляпке стала Лоркиным наваждением. Она виделась ей в мечтаниях и снах, в которых всегда была ее собственностью. Вика не был жадным. Он всем девчонкам давал играть этой куклой. Всем, кроме нее, Лорки. Может быть, потому, что она, единственная из девчонок, позволяла себе насмехаться над длинными Викиными волосами и особенно почему-то над шелковым бантом. На самом деле она восхищалась и бантом, и волосами, которые тоже казались шелковыми, но, разумеется, не могла признаться мальчишке, что просто немеет от восторга, когда его видит. Своими насмешками и придирками маленькая Лорка выражала любовь, которая навсегда поселилась в ее сердце. Конечно, в те времена она об этом даже не догадывалась. Она просто интуитивно все время старалась оказаться рядом с Викой. Тогда она думала, что стремится к этому только для того, чтобы лишний раз ущипнуть его, дернуть за волосы, что-нибудь вырвать из рук. Лорка была уверена, что хочет сделать странному Вике больно или неприятно. На самом деле ее необъяснимым образом тянуло лишний раз прикоснуться к нему.
Лорка чувствовала, что Вика ненавидит ее за бесконечные дразнилки, щипки и тычки, но ничего не могла с собой поделать. Ей необходимо было как-то выражать свои чувства, с которыми во времена дворового детства она, конечно же, точно определиться не могла. А вот кукла в кружевных панталончиках и соломенной шляпке с цветами была, как ей казалось, даже за пределами ее чувства к Вике. Если бы тогда ей, маленькой девочке, предложили выбрать, чего она больше хочет – гулять за ручку с темнокудрым мальчиком, похожим на принца, или получить в полное и безраздельное владение его удивительную куклу, она надолго задумалась бы, а потом, возможно, выбрала куклу. Да, скорее всего выбрала бы ее, но после все равно положила ее обратно к Викиным ногам. Она ведь однажды все же вырвала у него из рук его дивную красавицу в пышном платье и до вечера того дня была безумно счастлива от осуществления запредельной мечты. Потом родители ее выпороли, а куклу отнесли обратно. Лорка так и не смогла до конца простить именно порки. А куклу скорее всего и сама отнесла бы потом Вике. Оказалось, что мечтать об обладании куда прекраснее, чем обладать. А еще выяснилось, что кукла, даже самая прекрасная, – ничто по сравнению с человеком. Девочке хотелось во двор, к Вике, а это было бы невозможно, если бы кукла оставалась у нее.
А потом Лоркиным родителям дали новую квартиру совсем в другом районе города. Они были бесконечно счастливы и радостно паковали вещи. Лорка все предотъездное время находилась в состоянии тягучей тоски. Она не сразу догадалась о ее происхождении, но когда во дворе встретилась взглядом с Викой, все поняла, насколько была в то время способна. Даже этот Викин взгляд, полный негодования и презрения, ей, Лорке, был жизненно необходим. Она готова вести с ним бесконечную и самую непримиримую войну, лишь бы только быть рядом. Она, правда, надеялась, что сможет приходить из нового двора в старый, но вскоре выяснилось, что это невозможно. Особенно ей, девочке, которой только-только исполнилось семь лет. В старый двор с нового места жительства надо было ехать через весь Питер с двумя пересадками. Даже ей, весьма независимой с детства особе, эдакое не под силу, да и денег на транспорт нет.
