Анна Яковлева - Птичка над моим окошком
В этот момент кусок стены и набалдашник оживили в памяти какую-то ассоциацию, в мозгу что-то щелкнуло и флешбэком вспыхнуло: комната с полосатыми обоями, точно такая же трость и мужчина… Матвей…
Пф! Господи боже мой, как она могла забыть? Это же трость Степуры!
Ах ты, сволочь! Ах ты, дрянь! Придурок! Подонок! Все в игрушки играет… Она им покажет.
Пропустив пальцы сквозь прутья, Августа со всей неистовостью, на какую была способна, затрясла решетку.
– Эй! – закричала она. – Господа! Вам не кажется, что вы заигрались?
И сама поразилась, как жалко прозвучал голос.
Указатель на дороге показывал налево. Матвей перестроился в левый ряд и посмотрел в зеркало заднего вида – дорога была свободна.
Машину затрясло и несколько раз подбросило, пришлось сбавить скорость.
Так, еще раз. Мотя взглянул на записку с изображением местности и со стрелками направлений, прочерченных нетвердой рукой Шутихина: пункт назначения – п. Б. Кривцово, Сливовая, За.
Где тут у них Сливовая в этом Б. Кривцове?
Из записки следовало, что он уже должен быть на месте.
Проехав еще метров триста, Матвей остановил машину и вышел осмотреться.
Спросить было решительно не у кого – вокруг не наблюдалось ни единой живой души.
Наконец за забором дома, где Степура припарковал «шевроле», залаяла собака, на крыльцо выползло нечто в халате, и женский хриплый голос цыкнул на пса:
– Заткнись, паразит.
Собака взвизгнула и заскулила – ее хлестнули тряпкой по морде.
– Сама паразитка, – тихо выругался Матвей. Он ненавидел, когда обижали животных. – Не подскажете, где здесь улица Сливовая?
– Параллельно нашей. Вы рано свернули. – Тетка повесила тряпку на веревку и снова шикнула на собаку.
– Пса не обижайте, – не удержался Матвей.
– Могу подарить, если такой добрый.
– Зачем завели? – снова не удержался Мотя.
– Клеп его знает, прибился, вот и завели, – беззлобно объяснила тетка.
Матвей вернулся в машину и двинулся в указанном направлении, чувствуя себя героем бродилки и злясь на Витасика: обязательно все у него с выходом из-за печки, и это называется креатив.
На поиск этого богом забытого дачного поселка Мотя потратил чуть больше часа, но чего не сделаешь ради мечты. В конце пути его ожидало обещанное Витасиком триумфальное воссоединение с Дульсинеей, о чем Матвея предупреждали в письме, отпечатанном на принтере:
«Игра стартовала. Рыцарь!
Тебя ждут удивительные и опасные приключения, в конце которых ты обретешь славу и любовь.
Единственную наследницу – красавицу-умницу похитили враги. Ты найдешь девушку и освободишь из плена, разрушив злые чары. В награду наследница-красавица-умница полюбит своего избавителя, а благодарный отец отдаст за него дочь.
Рыцарь! Для начала отыщи дачный поселок Б. Кривцово, где томится в плену девушка. Дальнейшие указания ты найдешь в вазоне с иссопом на огороде».
Далее в записке следовала долгота и широта пункта назначения.
От всей этой галиматьи Мотя только скрипел зубами и сжимал кулаки. Будь Шутихин рядом, он бы ему устроил…
Наконец между деревьями мелькнула табличка «Сливовая». Повертев головой, Матвей определил четную и нечетную стороны, еще немного протянул вперед и припарковался у когда-то зеленого забора. На кудрявившейся по забору краске с трудом читалась нацарапанная буква «А».
Выйдя из машины, Матвей забрал с заднего сиденья букет гербер, щелкнул пультом сигнализации и огляделся. Странное место для романтического свидания выбрал Шутихин, убедился Мотя, рассмотрев домик.
Калитка открывалась простым движением руки – нажатием на собачку. Следуя инструкции, Матвей должен был направиться на огород на поиски вазона с иссопом, но любопытство взяло верх, и он попытался заглянуть внутрь через пыльное окно веранды – ничего не разглядел и почесал за дом, где, сверяясь с фотографией, отыскал синие метелки иссопа. На одной из веток висел конверт со следующей порцией указаний:
«Рыцарь! Ты близок к цели! Под камнем найди ключ от терема и продолжи испытание, посланное тебе судьбой!»
Мотя покосился на «терем». Черт побери, неужели не нашли лучшего места для «единственной дочери и наследницы»?
Все-таки друг у него с приветом.
Камней было шесть. Три маленьких и три еще поменьше.
Облазив все вокруг и порядком испачкавшись, Мотя наткнулся на ямку под одним из камней и вынул из нее обычную мыльницу. В мыльнице – хвала Небесам! – оказался искомый ключ, и в Моте неожиданно проснулся азарт. Так и быть, троечку с плюсом он Шутихину поставит за выкрутасы.
Ключ повернулся в замке как в масле, дверь со стоном отворилась, и Матвей оказался на пыльной веранде, из которой просматривалась комната, уставленная цветами. В центре этого цветника размещался стол, накрытый для романтической встречи, о чем красноречиво свидетельствовали бутылка шампанского, фрукты в вазе и коробка ассорти.
Волнуясь, Матвей заглянул в апартаменты и позвал:
– Августа!
Домик отозвался приглушенным эхом – Матвей не знал, радоваться этому обстоятельству или огорчаться. Если это очередной ход в игре, то он пас.
Достав трубку, Матвей набрал номер журналиста-затейника:
– Шутихин, что все это значит? – Чувство, что ответ ему не понравится, росло.
– Что такое? Вечно ты всем недоволен.
– Где Августа?
– А разве… Не понимаю, – забормотал Шутихин.
– Ты что, – заподозрил Мотя, – пьешь?
– Еще нет, – убежденно соврал Витасик. Сегодня он пил вино, и выпивкой это не считал.
– Опять врешь?! – взревел Матвей. – Где Августа?
Затуманенный мозг начал соображать, Витасик осторожно уточнил:
– Ты адресом не ошибся?
– Нет! – рявкнул Мотя.
– Нашел Сливовую, За?
– Да!
– И что, Августы нет?
Мотя выдохнул через нос и уже спокойней подтвердил:
– Совершенно верно – нет.
– Странно, – промямлил Витасик.
– Проклятье, – снова завелся Матвей. – Как Августа должна была попасть на эту самую дачу?
– Ребята из праздничного агентства должны были ее привезти.
– Может, они ее увезли в другое место? Может, они сейчас домогаются ее?
– Ой, ну прямо все только и мечтают, как пристать к твоей Августе. Ладно, я позвоню сейчас, выясню.
– Приду-урок! – с чувством выговорил Матвей. – Не знаю, что я с тобой сделаю, если с Августой что-то случилось.
– Мотя, Мотя, – зачастил Витасик, – тебя не слышно, перезвони.
Трубка отозвалась гудками, и Матвей со злостью сунул ее в карман.
– Идиот, – выдохнул он, стремительно покидая чужую собственность.
… Под простыней Шутихина ожидала сладкая пери, обворожительная нимфа с городского пляжа – местного питомника наяд и нереид, и он вернулся в постель, надеясь продолжить начатое, но желание улетучилось вместе с хмелем.
