Екатерина Каверина - Цвета счастья
Уже второй день Сергей не находил себе места, после того, что он увидел по телевизору и затем прочитал в газете, все его мысли стремились к Кате. Как она? Что в действительности произошло? Уже третий час на столе перед ним лежали срочные контракты с японцами, а он не мог продраться дольше первой страницы. Нежная, чувственная — идеал, квинтэссенция всех надежд и стремлений, мечта в один миг ставшая явью. Лживая продажная шлюха, которая, должно быть, смеялась прямо за его спиной, и с кем, с человеком, войне с которым Сергей посвятил весь последний год, а потом с другим, который предал его прямо на Катиных глазах. Но если она такая плохая, почему ты беспокоишься о ней? — шептал ему кто-то, видимо, более великодушный, чем он сам. Тогда в Мехико Катя рассказывала ему про отца, горечь и боль сквозили в ее голосе, потом на Сардинии она сама заговорила о Дорофееве, и тоже ничего кроме печали и чуть тлеющего гнева не было в ее словах. Кто она? Какая она? Знал ли он ее?
— Ты слишком скор в своих суждениях, скор на расправу, сынок, — донесся слабый голос из прошлого! — Сергей в отчаянии обхватил голову руками. Последние месяцы, месяцы, проведенные с Катей, прошлое не тревожило его, не являлось обрывками фраз и ускользающими картинками воспоминаний.
Панков тоже не смог прояснить ситуацию или не захотел. В дебрях Южной Африки, на рудниках, где он находился, отвратительно работала связь, Сергей успел задать свой вопрос, а в ответ сквозь треск и шорох помех услышал только: «Вы должны сами это узнать! Разобраться! Поезжайте в Самару» — на этом разговор оборвался.
Ехать, надо ехать! Поставить точку и забыть, а, может, наоборот, начать все сначала.
— Елена, звоните в аэропорт, — проговорил Сергей в телефонную трубку, а в ответ не услышал привычно услужливого щебета своей секретарши, он поднял глаза, на часах было начало 2 ночи! Неужели все время он провел за своими невеселыми мыслями! Пришлось самому искать номер аэродрома, будить пилота и объяснять тому, что в течение ближайшего часа они должны вылететь в Самару.
Глава 7
В Москве было поразительно тепло для конца декабря, в воздухе лениво парили снежинки, и, казалось, что ты вовсе не в огромном мегаполисе. В укромном уголке почти культового ресторана на мягких диванах расположились Катя, ее учитель и бывший председатель Самарского суда, и его немолодая, элегантная жена. Именно ради встречи с ним, человеком, который и создал ее как профессионала и, как он сам любил говорить, по-настоящему талантливого юриста, Катя приехала в Москву. Герман Львович, сделавший блестящую сначала судейскую, а потом и политическую карьеру, разом разрешил все ее проблемы. Едва войдя в ресторан, он внимательно осмотрел Катю, довольно улыбнулся и не сказал ничего, только предоставил высказаться ей. Уже перед самым выходом из отеля, Катей вдруг овладел страх: вдруг Герман Львович тоже не поверит ей, отвернется, предаст, как все, слава Богу, она преодолела этот порыв.
Пара звонков, его строгий тихий голос, заискивающий шепот в ответ, снова жесткое: «Вы должны разобраться! Моя ученица…никогда! Абсурд!». И вот они уже тихо почти по-семейному пьют чай со штруделем, кстати, Кате уже пора бы остановиться со сладким, все вещи опять стали ей малы, а грудь просто вываливается из выреза платья, но у нее нет сил отказывать себе в такой маленькой радости.
— Катерина, не сочти меня бестактным, но когда радостное событие? За этот год я успею третий раз стать дедом? — Герман Львович тепло улыбнулся сначала Кате, а потом жене.
— За этот точно нет! — улыбнулась Катя, — но вот в следующем целых два раза.
— Это что еще за два раза? — рассмеялся он. — Кроме моего Сашки, Лилиной Маши и тебя, я ни от кого таких подарков не жду!
— Правильно, только вы знаете, я ничего не делаю вполсилы, — лукаво сверкнула глазами Катя.
— В смысле.
— Ну, Герман, что тут понимать? — встряла в разговор его жена, — Катюша у тебя будет двойня?
— Да!
— Я рад! Как я рад! — сгреб Катю в объятия ее бывший учитель. — Ты счастлива?
— Да!!!!
Дальше разговор зашел о детях, настоящих и будущий, Катиных планах, работе и снова вернулся к детям.
Герман Львович отошел ответить на телефонный звонок, когда Лилия тепло посмотрела на Катю, придвинулась к ней ближе и участливо заглянула в глаза. Эту хрупкую женщину Катя знала почти столько же, сколько и ее мужа, правда, тогда они еще не были женаты, двух уже взрослых людей связывала горячая, почти юношеская страсть. Он был свободен и готов быть с любимой женщиной, но вот Лилия оставалась женой жестокого милицейского генерала, который за малейший невинный взгляд отправлял ее на дачу в Подмосковье и поднимал на женщину свою тяжелую руку. Уйти она боялась, расстаться с Германом не могла. В то самое время Катя стала аспиранткой Германа, а потом и его помощником в Самарском суде, амбициозная девушка и чересчур трудолюбивый судья вечерами засиживались за работой, вдвоем ходили обедать и даже вместе ездили по каким-то делам в Москву. В одну из таких поездок Катя невольно поняла всю ту драму, что разворачивается в жизни Лилии, да и Германа тоже. Потом, когда по суду поползли слухи о связи судьи и помощницы, а Герман рвался их опровергнуть, Катя, только пережившая разрыв с Докучаевым и забывшая о личной жизни, просто сказала: «Пусть думают, что хотят, верят, что мы с вами вместе. Если это поможет вашим с Лилией отношениям, ее муж поверит, что у вас есть молодая забава вроде меня и перестанет тиранить жену, значит, все не зря». Так все и сложилось, а спустя года два Лилия стала вдовой, милицейский муж разбился после пьяной гулянки.
— Катюша, ты не слушаешь меня? — видимо, не в первый раз что-то спросила Лилия.
— Простите меня, я совсем задумалась! — встрепенулась Катя.
— Знаешь, у тебя такой взгляд, настоящий взгляд беременной женщины, погруженной в себя. Мы так рады за тебя! Ты будешь прекрасной мамой! Ты так изменилась, похорошела.
— Ну тут вы льстите мне, — рассмеялась Катя, — мне кажется, я больше себя обычной в два раза.
— Не забывай, ты станешь счастливее в два раза, — мудро проговорила Лилия.
— Ну что, девочки мои, едем отсюда, — спросил подошедший Герман.
— Вы езжайте, а я посижу еще немного, а потом прогуляюсь, — ответила Катя.
— Только будь осторожна, — в один голос напутствовали ее супруги.
Будет ли в ее жизни такое счастье, когда тебя понимают с полуслова, смотрят с бесконечной нежностью и любовью? — впрочем, сейчас это все неважно, уж два счастья совсем скоро будут с ней. Катя решила избавиться от грустных дум, заказала себе еще один штрудель и уставилась в окно. Улица была пустынна, по дороге еле ползли машины, робкое зимнее солнце отражалось в многочисленных шарах и гирляндах, которыми был убран в ожидании праздника город. В этом году Катя с мамой тоже нарядят елку, впервые за долгие годы после ухода отца, когда они считали, что нет в этой ночи ничего особенного, а 31 декабря такой же день, ничем не хуже, но и не лучше других. Теперь все будет иначе, они купят настоящую елку, достанут старые игрушки, ее любимую Снегурку и прелестные итальянские шары, что поддавшись какому-то порыву, она купила прошлой зимой. Под эти неспешные мысли Катя поедала сладкий десерт и мечтала о будущем, но вдруг ее внимание привлек слишком знакомый автомобиль, резко затормозивший перед крыльцом ресторана. Не может быть! Только не он, — Катя вскочила с дивана, бросилась было к выходу, но тут же поняла, бегством делу не поможешь! В конце концов, она взрослая женщина, а он бросил ее!
