Татьяна Тронина - Огненный Марс
Это был тот самый мужчина, что несколькими днями раньше открыл дверь на чердак. Марс его видел мельком, перед тем как убежать, успел запомнить его запах.
Мужчина зрелого возраста, здоровый и сильный, незлой. В общем, особого подвоха от него ожидать не следует. Хотя никому нельзя доверять, никому…
Марс нервничал, пока еще не понимая, как относиться к гостю.
У мужчины оказалось странное Защитное поле.
Сколько этих полей, самых разных, успел изучить Марс! Были и с огромными прорехами, сквозь которые уходили все силы человека, были и абсолютно замкнутые, негибкие, жесткие, холодные – которые не желали соединяться с полями других людей и животных – это Защитные поля вечных одиночек, самих выбравших свой путь; были поля, которые, словно петля, накинутая чужой рукой на горло, – тоже делали человека одиноким, но уже вынужденно, против его воли… Были поля, которые легко соединялись с полями других существ, и внутри них – так тепло, приятно, спокойно!
Защитное поле гостя выглядело плотным, без единой дыры – что уже говорило о нем как о человеке сильном. Но оно мерцало то холодным светом, то теплело… Одиночка он, отвергающий всех, кто его окружает, равнодушный и жестокий, или – друг, рядом с которым хочется постоянно находиться?
* * *– У меня свадьба через месяц, – сказал Вяземский, садясь рядом с Настей на диван.
– Здорово… Но, наверное, еще рано поздравлять, – безо всякого энтузиазма ответила девушка.
– Квартира уже почти готова… – спокойно продолжил тот. – Я купил трехкомнатную квартиру, в хорошем месте, улучшенной планировки. Ремонт, покупка мебели и всего прочего – почти со всем уже разобрался. После свадьбы мы с Кларой должны поселиться в этой квартире.
– И что тебя смущает?
– Я сомневаюсь, правильно ли я поступаю. Хочу ли я этого, – без всякого стеснения, просто признался Вяземский.
– Я должна тебя успокоить. Тоже мне, удивил… – усмехнулась Настя. – Это нормальные сомнения, нормальные переживания.
– Я надеюсь. Тем более что Клара – прекрасная женщина. Умная. Мудрая. Добрая. Понимающая. Способная поддержать в трудную минуту. Умеющая быть сдержанной – что тоже немаловажно. У меня эти истерички – вот уже где… – Вяземский чиркнул себя ребром ладони по горлу.
– На меня, что ли, намекаешь?
– На тебя, на тебя… Мы с Кларой ровесники. Вернее, ей тридцать шесть. Но – одного поля ягоды. Мы с ней ровня. Словом, она как будущая жена – идеальна.
– Так в чем же ты сомневаешься? В себе? Что ты будешь плохим мужем?
– Нет, в этом тоже я не сомневаюсь. Я буду хорошим мужем – снисходительным, добрым… Я почти не пью, не курю. Вернее, курил давно, но бросил. Я не способен поднять на женщину руку. Я… ну что еще? Я своей жене изменять не собираюсь.
– Прекрасно. Прекрасно! После таких откровений хочется лишь одно сказать – совет да любовь! – саркастически произнесла Настя.
– Ты на тот поцелуй у кафе намекаешь? На то, что я свидание тебе пытался назначить? Резонное замечание. Ну вот я к самому главному-то и подошел. Я, Настя, почему-то совсем себя счастливым не чувствую. Я почувствовал себя счастливым – знаешь, когда?
– Когда? – с интересом спросила она.
– Когда мы в тот старый дом с тобой лазили, на чердак. Когда я ехал к тебе, чтобы сумочку твою вернуть. Еще когда я увидел тебя в кафе том во второй раз… И когда я поцеловал тебя.
Пауза.
Настя сидела, теребила край диванной бахромы.
– Мы ведь были с тобой откровенны тогда, помнишь… Ты сказала мне, что хотела меня видеть тоже. Ты тоже была счастлива, когда я появился в том кафе… Ты ведь не лгала?
– Нет, – вскинула она голову.
– И что мне теперь делать? – спросил Вяземский, глядя Насте прямо в глаза.
– И ты, взрослый дядька, на пятом десятке, спрашиваешь совета у меня? У слабой, неопытной девушки? Хочешь на меня всю ответственность свалить? – нахмурилась Настя.
– Нет. Я уже знаю, что сделаю.
– Что ты сделаешь?
– Я расстанусь с Кларой. Не из-за тебя, нет. Я просто… я просто не хочу быть с ней. Поэтому я расстанусь с Кларой. Это будет честно по отношению к ней. И к себе.
– Ты ее не любишь? Как же ты согласился на брак, если ты ее не любишь? – удивилась Настя.
– А я знал, что я ее не люблю? Я, может, сто лет назад любил, в юности, и все. И ничего хорошего из той любви не вышло. Она уехала, моя первая любовь та, и умерла потом. И это все ужасно было, невыносимо. Не дай бог никому такое. Но сейчас… – он взял Настю за руку. – Сейчас мне кажется, что пусть все будет плохо и неправильно. Но только бы еще раз испытать все это. Когда от любимой девушки пахнет медом и дождем. Пахнет тополиными сережками…
Он притянул к себе Настю и поцеловал. А Настя… ответила на его поцелуй. Она, кажется, вполне понимала Кирилла Вяземского. И плевать, что нельзя, что неправильно. Но ради этих мгновений счастья и умереть не жалко.
И она была не права – когда клялась себе жить в тихом одиночестве, с холодным сердцем, ничем не терзаясь.
Лучше мучиться тысячу лет потом, но не упустить возможность провести один день, полный счастливого безумия…
Они целовались и целовались, забыв обо всем, пока – бум! – рядом с ними, на свободную часть дивана, не плюхнулся Марсик.
Оказывается, кот, пока они целовались, забрался на ковер и спрыгнул вниз.
Марс посмотрел на Настю и Вяземского ошалелыми, круглыми глазищами и вновь, цепляясь когтями за ковер, энергично принялся карабкаться вверх. Забрался под самый потолок, повернул голову, проверил, смотрят ли на него (еще как смотрят!), – и опять бухнулся вниз.
Потом снова, шустро – наверх.
– Есть человек-паук, а есть кот-паук. Вон как по стенам ползает!
– Да, Марсику нравится… – обрадовалась Настя. – Вот недаром же я на том форуме сидела… А говорят, ковры сейчас не принято на стены вешать! Зато зверюшкам как нравится по ним лазить…
Вяземский засмеялся, глядя на Настю с нежностью и восхищением.
– А мне ты нравишься, – он опять прижал ее к себе. – Ты такое чудо, Настя!
Он целовал ей руки, лицо, плечи. Вдыхал ее запах, уткнувшись носом куда-то в шею. Настя не сопротивлялась – потому что сама хотела, чтобы Вяземский прикасался к ней, целовал.
Но дальше поцелуев они зайти не успели – рядом опять бухнулся с потолка кот и нахально залез Насте на колени, одновременно сунув хвост в лицо Вяземскому.
– Он ревнует? – уклоняясь от хвоста, спросил мужчина.
– Сомневаюсь! – засмеялась Настя. – Я думаю, он тебя благодарит. За ту кошку на чердаке, которую ты вызволил из заточения, и за ковер.
Настя взяла Марса и поставила Вяземскому на плечи. И что? Около минуты Марсик постоял на плечах у Вяземского, перебирая лапами, потом опять полез на колени к своей любимой хозяйке.
