Людмила Сурская - Машка, или Ключи от счастья
— У тебя рожа не поцарапана вроде…
Кирилл так обрадовался такому пониманию, что с ходу принялся объяснять:
— В том-то и дело. Если б коготки применила, всё было б в ажуре, а так даже извинялась. Я боюсь. Вернусь, а там сумки у порога с моими вещами. Я без неё и Пашки уже не смогу.
— Извинялась ещё, — развеселился Саша, — ну, сеструха даёт. Ты-то чего так глупо попался?
— Откуда же я знал, что она из дома выползет. Сидела же около сына безвылазно. Да, ничего и не было, клянусь. Она меня за ночь в тряпку превращает. Так, ерунда, липла девчонка из подпевки, притиснул для интереса и чтоб марку не терять.
— Пожалел, стало быть, — смеялся, давясь кофе Александр, — пей, остынет.
Таран страдальчески сморщился:
— В горло ничего не лезет.
У Саши взлетели на лоб брови:
— Таран ты себя в зеркало то видел?
— А что? — напугался тот. — Помада осталась?
Александр схватился за живот.
— Умора!…Ты от своего портрета сильно отличаешься сегодня. Похоже, Машка тебя дурманом напоила.
— Не знаю, что это, но терять её не хочу.
— Ладно, поехали. Проскочим до гастронома, купим тортик к чаю и мороженого побольше.
На мороженом Таран застрял.
— Зачем мороженого-то?
— Темнота. Ещё Гиппократ говорил, что мороженое помогает излечивать, вялость, поднимает настроение и успокаивает нервы и даже лечит бессонницу.
— Это тебе тоже секретарша посоветовала? — ввернул Таран.
— Какая разница, лопай и снимай стресс.
Кирилл не утерпел:
— Какие-то она тебе кошмарные советы даёт…
— Погнали. Я первый поеду ты за мной. Разминемся на дороге, встречаемся во дворе.
— Хорошо. Господи пронеси! — промычал Таран. Саша на такие его заскоки только хмыкнул.
Повезло. Ждать никого не пришлось. Они въехали во двор один за другим. Припарковавшись, перешли на дальнейшее планирование.
— Я зайду на разведку, ты жди звонка, — предупредил приунывшего Кирилла Саша.
Кирилл был согласен с любым планом, лишь бы помогло. Похлопав Тарана по плечу и забрав, купленный по дороге торт с пакетом мороженого, Саша поднялся в квартиру.
— Привет сестрёнка, как дела? — осмотрелся с порога он, заглянув даже за дверь и шкаф. Вещей вроде на вынос не было.
— Ты кого-то ищешь? — приложилась к его щеке Маша.
— С чего ты взяла, а где Таран?
— Сказал, что в студии, на записи, — отвернулась она.
— Понятно, новый альбом пишет, про что поёт?
— Про расстрелянные годы.
— О! Пойду племянника посмотрю. — "Похоже, Машка щёлкает зубами, но держится, не кусаясь. Это плохо".
В гостиной были гости. Наташа, сестра Кирилла, возилась с малышом. Они смотрели мультики.
— Добрый вечер, — развернулась к нему от телевизора она.
— Привет Тася, племянника нянчишь? — бодренько потрепал Пашку Саша. Оттуда пошёл на досмотр в комнату сестры, пройдясь и там по всем углам. Облегчённо выдохнул: "Кажется, всё в порядке". Пораскинул мозгами, и решил уж было звонить, но наткнулся на следующую за ним Наташу.
— А вас, какой ветер сюда занёс? — усмехнулась она, с интересом наблюдая за его манёврами.
— По Пашунчику соскучился. Маш, покорми меня ужином. Или, может, Кирилла подождём?
Сестра тут же отрезала:
— На "может" плохая надёжа. Проходи на кухню.
Теребя своё ухо поинтересовался как бы между прочим:
— Чего так?
Маша, расставляя тарелки, нехотя обронила:
— Думаю, тебе его сегодня не дождаться.
— Не понял? — насторожился он.
— Работа, — выпалила она.
— А! Тогда накрывай. Хотел в ресторан, но уже не поеду. У вас покоротаю вечерок. — Он выглянул в окно, Таран торчал у машины, поглядывая на окна. — Ох, зараза, опять за твой цветок рукой задел. Чего ты его на окне держишь, никогда на нём и цветов-то не видел?
— Алоэ цветёт редко, раз в сто лет. Этот цветок любит доброту и ласку, как и все люди. Он в буквальном смысле любит и лечит только добрых людей.
— На что ты намекаешь? — напрягся он.
— На человеческие чувства.
— Ты вроде, как бы расстроена? — всматривался он в её унылое лицо, пытаясь вытянуть на разговор.
— Тебе показалось. Замоталась немного. Ездила за подарками. Отвыкла. С непривычки устала, — улыбнулась она, как всегда. — Иди, помой руки.
Подождав пока за ним закроется дверь, Маша посмотрела в окно, во дворе за машиной брата стояла "MAZDA" Тарана. "Понятно рвение братца. Вместо добермана по углам шарил. И даже неплохо получалось. Приехал за адвоката. Интересно, как будут выкручиваться дальше".
Закрывшись в ванной и соблюдая все меры маскировки и предосторожности, включив воду, он принялся звонить Тарану:
— С этими бабами крышу сорвёт. — Бурчал он, доводя Кирилла до сведённых скул и остановки сердца.
— Что, плохо всё? — обмер тот.
Но Саша не торопился его обрадовать.
— Пока не знаю.
— А чего бурчишь? — нервничал Таран.
— Так у мужика всё на физиономии написано, а у этих бестий не докопаешься.
Ох как Таран был с ним согласен.
— Тут ты прав, старик.
— Ты давай иди. Сумок собранных я не заметил. Руки намываю, с мылом. На ужин у вас остаюсь.
Вернувшись, домой после трудового дня, Кирилл старался вести себя, как обычно. Поцеловав сестру и поздоровавшись с Александром. (А как же играть, так играть). Двинул к Машке и сразу почувствовал, как при его прикосновении она напряглась. Но за скалку не схватилась и кастрюлю с пюре на голову не одела.
— Во время ты, как учуял вроде бы. Мы только за стол сели, — хитрил Саша, — Маша сказала, что тебя не будет, а ты лёгок на помин, будь здоров и тут, как тут. Домашний человек, это похвально.
— Так получилось. Освободился раньше, — ориентировался на ходу с сочинительством Кирилл.
— Вот я год назад перед Новым годом в Эдинбург попал, пришлось задержаться. Так там традиция такая есть поджидают первого гостя. Если первым, кто войдёт в дом после полуночи, будет мужчина, это принесёт удачу. — Пустился в долгий рассказ Саша, отвлекая внимание на себя. — Гость непременно должен принести с собой в подарок деньги, хлеб или уголь.
— Зачем? — включилась в разговор Наташа.
Не оборачиваясь к ней, Саша продолжал:
— Это символизирует достаток в семье во всём.
А та, ах ты так, раз ему и зуботычину:
— Но получается, что это правило для домоседов?
— Какая ты глазастая, — недовольно промычал он.
— И что дальше? — поторопила она его.
Пришлось рассказывать ещё, хоть и не планировал, но вот на язычок, этой толстушке попался. С вымученной улыбкой он продолжил:
