Джессика Соренсен - Спасение Келли и Кайдена (ЛП)
Помню первое Рождество после случившегося. Всю ночь пролежала в кровати, не сомкнув глаз, разглядывая потолок, и надеялась услышать повозку с оленями, как в детстве. Только во мне не осталось воображения и веры в волшебство, я не слышала ничего, кроме ночной тишины и секретов, утаенных в моем сердце.
Следующим утром, когда услышала, что в комнату вошла мама, притворилась спящей.
— Келли, — прошептала она. — Келли, дорогая, вставай. — Мама осторожно потрясла меня. — Милая, по-моему, тебя ждет сюрприз от Санты.
Я подняла глаза и встретилась с ней взглядом. На маме был розовый шелковый халат, ее волосы заплетены и собраны в пучок на затылке. Она была не накрашена, но мне казалось, ей так лучше.
— Доброе утро, — сказала мама, радостно улыбаясь. — Готова посмотреть, что тебе подарили?
Я была утомлена после бессонной ночи, поэтому перевернулась на другой бок, положив руки под подушку.
— Я не в настроении для подарков.
Она дотронулась рукой до моей спины, отчего я вздрогнула, подумав о последнем разе, когда ко мне прикасались, пока я лежала на кровати.
— Келли, с тобой все хорошо? Ты такая грустная последние несколько месяцев.
— Со мной все в порядке, — огрызнулась я. — Меня просто тошнит от Рождества и притворства, будто верю в вещи, в которые на самом деле не верю. Санты не существует, мам. Я перестала в него верить в восемь лет.
— Ну, конечно же, я об этом знаю, — ответила мама, убрав руку с моей спины. — Но если не подыграть, то пропадет вся магия и веселье.
— Магии и веселья тоже не существует, — ответила я, отодвигаясь от нее. — Мне надоело подыгрывать… Я хочу спать. Я устала.
Она просидела рядом целую вечность, размеренно дыша, затем встала на ноги; матрац приподнялся, потеряв ее вес.
— Ладно.
Вот и все ее слова. После этого мама вышла из комнаты, и навязчивые воспоминания вновь завладели мной. Даже сейчас я гадаю, почему она ничего не сказала. Она должна была заметить, что со мной что-то не так. Когда-нибудь я наберусь смелости и спрошу у нее. Я должна. Иначе так никогда и не узнаю ответ, о чем буду сожалеть до конца дней.
— Келли. — Голос Кайдена доносится сквозь пелену мыслей. Я поднимаю глаза, понимая, что отключилась. Подняв голову, гляжу в темноту за окном и на океан в дали.
— Я уснула? — Моргаю, затем отпускаю его плечи, чтобы потереть свои заспанные глаза.
Он кивает, убирая прядь волос с моего лица.
— Да, но все нормально.
Такое ощущение, что щеки и глаза припухли от слез.
— Извини.
Его пальцы останавливаются на моей скуле; Кайден испуганно смотрит мне в глаза.
— Я сказал, что все нормально, Келли. Честно… Мне понравилось держать тебя… Я почувствовал себя спокойнее.
Я сдерживаю вновь нахлынувшие слезы.
— Ладно.
Он кивает; мы оба молча соглашаемся, что с нами в данный момент все хорошо, что быть вместе – это нормально. Я собираюсь слезть с его колен, но он обхватывает руками мою талию и сдвигает меня в сторону, в результате чего я соскальзываю на сиденье. Опустив ноги, сконфуженно наблюдаю, как Кайден тянет руку к своему карману, достает бумажник, из которого вытягивает двадцатку, затем, перегнувшись через сиденье, отдает ее водителю.
После этого он начинает откидываться обратно, но вдруг открывает дверцу и выходит из машины. Потягивается, подняв руки вверх, потом предлагает руку мне. Я беру его ладонь, чувствуя тепло его кожи, пока Кайден помогает мне выбраться наружу и не отпускает меня, даже захлопнув дверь. Мы стоим на подъездной дорожке возле пикапа Люка, а такси сдает назад, выезжая на улицу. Когда оно скрывается из виду, Кайден смотрит на меня.
— Хочешь немного прогуляться? — спрашивает он, указывая головой в сторону побережья.
Я согласно киваю, всхлипнув.
— Прогулка сейчас очень кстати.
Кайден едва заметно улыбается и переплетает наши пальцы. Держась за руки, мы идем мимо домов в сторону пляжа. Песок попадает в мои сандалии, охлаждая кожу. Идти трудно, потому что ноги увязают, поэтому я останавливаюсь, легко потянув руку Кайдена.
— Что такое? — спрашивает он, не отпуская мою ладонь.
Я скидываю свои сандалии и, нагнувшись, поддеваю их пальцами. Когда выпрямляюсь, Кайден кивает, сообразив, в чем было дело, и мы продолжаем свой путь, глубже в темноту. Слышу убаюкивающий шум волн, из одного дома доносятся звуки музыки. Песок забивается мне между пальцами; я слушаю каждый звук, чувствую прохладу в воздухе.
— Тебе холодно? — спрашивает Кайден, когда мы медленно приближаемся к кромке воды.
Я смотрю на свои руки, ощущаю дрожь, в лунном свете замечаю мурашки у себя на коже.
— Немного.
Он вздыхает, затем оборачивается в сторону дома на вершине песчаного уклона.
— Давай я сбегаю обратно, принесу твою куртку.
Я быстро качаю головой, крепче сжимая его руку.
— Нет, пожалуйста, останься тут. Нам надо… Нам надо поговорить.
Кайден скептически меня оглядывает; в темноте его глаза кажутся пустыми. Он напряженно потирает шею, затем опускается на песок, утягивая меня с собой. Осторожно потянув, усаживает меня к себе на колени и прижимает спиной к своей груди. Я откидываюсь назад, закрывая глаза, чувствуя себя в безопасности, чувствуя, словно нашла свое место.
Только Кайден пробуждает во мне подобные чувства, даже больше, чем Сет, больше, чем сама я. Кроме него мне ничего не нужно, и я надеюсь, он ощущает то же самое. Но прежде чем спросить, я хочу еще кое-что узнать… хочу понять.
Глубоко вздохнув, задаю вопрос, — Кайден, что произошло?
Три простых слова, настолько тяжелых и важных, что они способны разверзнуть землю. Он напрягается, отчего я тоже напрягаюсь, прежде чем обернуться и заглянуть ему в глаза. Он тяжело сглатывает, отчего я тоже тяжело сглатываю. После глубокого вздоха, воздух практически бесшумно выходит обратно через его губы.
Когда слышу голос Кайдена, мое сердце едва не останавливается.
— Отец ударил меня ножом.
Кайден
Понятия не имею, зачем рассказываю ей. Я этого не планировал. Я планировал хранить это в тайне вечно, как и все остальное. Но она сидит тут, ждет меня, доверяет мне себя обнять, быть с ней рядом. Она ожидает правды, и я хочу открыть ей правду. Хочу отдать ей всё.
— Отец ударил меня ножом.
Вот так просто я разбиваю коробку внутри своего сердца на тысячи острых осколков.
Ее глаза расширяются, она перестает дышать. Келли явно готова снова заплакать, поэтому я обнимаю ее, крепче прижимаю к себе.
— Расслабься. Со мной уже все в порядке.
