Муза (ЛП) - Старлинг Айла

Я так близка к окончанию учебы, так близка к тому, чтобы больше ни о чем не беспокоиться.

Нам осталось продержаться еще немного.

Я достаю телефон и отправляю Тео и Сал сообщение, чтобы они знали, что я дома. Два человека, которых я люблю больше всего на свете. Моя опора. Сал отмечает мое сообщение сердечком, как обычно, коротко и мило.

Тео: Жаль, что ты уехала. Что же мне теперь делать весь день?

Я смеюсь и закатываю глаза.

Софи: Уверена, ты найдешь, чем себя развлечь.

Тео: Конечно, но ничто не развлекает так, как ты.

На моем лице расцветает улыбка, сердце замирает. Тепло разливается по мне, как солнечный свет. Как, черт возьми, мне так повезло?

Тео: И не думай, что я не знаю, что скоро твой день рождения.

Я стону и ложусь на кровать. Мои мышцы погружаются в матрас. Я не люблю свой день рождения и не собиралась ему об этом говорить. Всю мою жизнь мама делала дни рождения невероятно стрессовыми, как и праздники и практически все особые события.

На самом деле, дело не во мне. Дело всегда в ней. На самом деле, она много раз говорила мне, что я испортила день рождения всем остальным. За то, что у меня не было такого отношения, какое ей нравилось, или за какое-то другое воображаемое оскорбление. Теперь, когда стала старше, я стала человеком, который минимизирует их и делает вид, что они не существуют.

Я предпочитаю просто жить своей жизнью, чем испытывать давление, стараясь обеспечить всем остальным хорошее настроение в день, который должен быть посвящен мне. Я могу обойтись без всего этого стресса. Я могу обойтись без фальшивых улыбок и чувства вины.

Софи: Это не имеет большого значения, я предпочитаю не праздновать.

Тео: Ну, для меня это важно. Ты заслуживаешь, чтобы тебя поздравили. Мы можем сделать все, что ты захочешь.

Тео: В разумных пределах.

Я ухмыляюсь, представляя, как прошу о чем-то совершенно нелепом, только чтобы вывести его из себя.

Софи: Все в порядке. Если я имею право выбора, я просто проведу день в постели с тобой.

Тео: Не нужно повторять дважды.

Я рыщу под одеялом в поисках проклятого пульта. Он пропадает почти каждый раз, когда мне нужен. Клянусь, он сам перемещается по комнате, чтобы поиздеваться надо мной. Наконец я нахожу его засунутым между подушками и пролистываю Netflix в поисках чего-нибудь, не планируя выходить из комнаты, если это не будет абсолютно необходимо.

Через несколько часов я в полудреме, на телевизоре идет сериал «Офис», когда в дверь раздается резкий стук, и она распахивается.

На пороге стоит моя мать с сердитым выражением лица. Ее глаза холодные и острые, они пристально смотрят на меня.

— Что?.. — спрашиваю я, садясь и протирая глаза от сна.

— Мне только что звонила Клара, — миссис Креншоу. Ее глаза сужаются, ее голос становится жестким и обвиняющим, и от ее слов мое тело мгновенно напрягается. — С кем ты была вчера вечером?

— С Сал и Джейсом... — говорю я, выдавливая последнее слово, из-за пересохшего горла. Во рту у меня как будто песок. Я оглядываюсь по комнате, ища выход, которого, как я знаю, не существует.

— Хватит врать! — кричит она высоким, пронзительным голосом. Я вздрагиваю, страх накрывает меня как разрушительная волна.

— Я… я не вру, — выдавливаю я. Мой голос звучит так тихо по сравнению с ее. Бесполезно.

Она приближается ко мне, возвышаясь надо мной, сидящей на краю кровати. Ее тело нависает, как тень, заслоняющая свет.

— Клара сказала мне, что ты была там с каким-то мужчиной, — она практически выплевывает последнее слово. — Что он ударил Коула по лицу. Что ты была с ним. Что ты себе думаешь? Ты хоть представляешь, какие слухи это вызовет? Наша семья станет предметом разговоров всего города, и это все твоя вина. Как всегда. Ты позоришь нас.

Мое сердце готово выпрыгнуть из груди. Я дышу быстро и неглубоко. Мне трудно сделать полный вдох. Я застыла, охваченная страхом. Страхом перед ней, перед Коулом, перед тем, что он может сказать, и перед тем, что это может означать.

— Тебе нечего сказать в свою защиту? — ее голос снова спокоен, низкий и сдержанный, что в тысячу раз страшнее криков. Затишье перед бурей. Этот расчетливый блеск в ее глазах заставляет меня хотеть убежать и спрятаться, хотя я знаю, что это бесполезно. Когда она настроена на войну, в этом мире некуда бежать.

Я качаю головой, не открывая рта. Под ее взглядом я чувствую себя такой маленькой, такой незначительной. Такой ненужной. Я никогда не бываю достаточно хороша для нее. Я знаю, что любая моя отговорка принесет мне только резкую пощечину. Я вижу, как ее рука дергается, жаждущая этого.

Мне не привыкать к физическим наказаниям.

— Кто. Это. Был? Мужчина, который прикоснулся своими грязными руками к тебе и Коулу? — каждое слово пропитано ядом, как будто она им плюется.

Я прочищаю горло, мой мозг работает на полную, пытаясь придумать, что сказать.

— Тебе не интересно, почему он ударил Коула? — пищу я, удивленная, что мне удалось что-то сказать.

Она смеется, горьким смехом, который пронзает меня до костей.

— Я уверена, кто бы он ни был, он просто завидовал всему, чем является Коул. Этот молодой человек далеко пойдет, но тебе-то какая разница. Ты все испортила, — она презрительно смотрит на меня, и отвращение в ее взгляде заставляет меня заплакать.

Я опускаюсь на кровать, пытаясь создать между нами некоторую дистанцию. Она делает шаг вперед, не давая мне даже этого небольшого утешения.

— Ты что, тупая? Какую часть моего вопроса ты не поняла? Скажи мне, кто это был.

Я съеживаюсь, опуская глаза на кровать перед собой.

— Он был просто парнем, которого я встретила на ярмарке. Мы понравились друг другу... он никто, — ложь оставляет горький привкус во рту. Я молюсь, чтобы это не прозвучало как ложь.

— Так ты просто грязная шлюха, — говорит она, отступая, как будто я заразила воздух. Я не смею пошевелиться. Даже не думаю смотреть ей в глаза. Одно неверное движение – и я почувствую ее гнев. Я чувствую, как напряжение исходит от нее, как надвигающаяся буря.

— Твой отец будет тобой разочарован, так же, как и я.

Я дрожу, прекрасно понимая, что она права. Меня пугает то, что он скажет, когда узнает. Ее рука тянется вперед, и я вздрагиваю, ожидая удара ее ладони.

— Дай мне свой телефон. Сейчас же.

Черт. Нет.

Моя грудь сжимается, страх взрывается во мне, как бомба. Моя рука, все еще находящаяся под простыней, где лежит мой телефон, скользит так плавно, как только получается. Я нахожу его, нажимаю и удерживаю кнопки на боковой стороне, заставляя его выключиться.

— Я сказала СЕЙЧАС, — кричит она. Я снова вздрагиваю.

Я делаю вид, что ищу его, давая ему еще несколько драгоценных секунд, чтобы выключиться. Затем я нахожу его и отдаю ей.

У меня есть код блокировки, и в уведомлениях не отображаются имена, но все же, если он загорится, пока она держит его, и Тео попытается позвонить, это вызовет тревогу. Я не могу рисковать.

Она вырывает его из моих рук, один из ее ногтей оставляет след на моей ладони. Затем она выбегает из комнаты, оставляя дверь широко открытой.

Я хватаю одеяло и накрываюсь им с головой. И плачу.

Должно быть, я заснула, потому что, когда просыпаюсь, в комнате темно, за исключением мягкого света телевизора. За открытой дверью моей спальни дом тихий и темный. Я потянулась за телефоном, рука потянулась к тумбочке, но потом я вспомнила.

Она его забрала.

Мои мысли сразу устремились к Тео. Он писал? Он думает, что я его игнорирую? Обычно я бы уже позвонила ему, даже чтобы просто шепотом сказать пару слов. Я бы отдала все, только чтобы услышать его голос.

Я выскользнула из постели и тихонько вышла в коридор, остановившись на верху лестницы, чтобы прислушаться. Ничего. Я иду на кухню, плитка холодная под ногами. Мягкое зеленое свечение часов на духовке показывает, что уже чуть больше одиннадцати. Я проспала весь чертов день.