Квест на троих (СИ) - Смирнова Ольга Викторовна

— Евгения, — Грач сел рядом и развернул её к себе. — Ты понимаешь, на что идёшь? Знаешь, сколько я повидал таких... по дурости порванных?

— Успокойся, Вадим! Не только ты знаешь, что Евгений не настолько "кровожаден". Зотов даже не прикоснётся ко мне. Он хочет со мной поговорить. Просто поговорить.

— Почему ты так уверена? Для разговора можно устроить встречу в любом другом месте.

Убрав со своих плеч руки Грача, Евгения, с совершенно спокойным лицом, так же спокойно ответила:

— Я неплохо знаю его. А насчёт встречи в другом месте... Зотов в игре, Вадим. И встречу организовал в рамках игры... Может, заодно надеется, что откажусь, и игра завершится в его пользу.

Она повернулась к Глебу.

— Звони. Скажи, что я согласна. И приготовься всё мне объяснить. Это последнее задание игры?

Глеб взъерошил волосы и сжал губы. Ответил не сразу:

— Да... Последнее. И всё-таки, Евгения. Я буду стоять у двери. У первой двери. И если раздастся хоть один твой болезненный стон, я разнесу её в щепки. А Зотова покалечу! И пусть меня потом посадят.

— Не будет никаких стонов! Звони.

Глеб резко развернулся и зашагал к дому.

— Так что у вас произошло, Евгения? Мне ты можешь сказать?

— Не спрашивай, Вадим. Пойдём в дом. Там лишнего не говори. Он весь в прослушке.

— Я знаю.

— Что ещё ты знаешь, чего не знаю я, но должна знать? Выкладывай все карты, Грач! — нервно потребовала Евгения, впервые назвав его по фамилии.

Вадим промолчал.

Глава 27. Шестая ночь. Одна цепь для троих

Евгения опять сидела на кровати в фиолетовой комнате. Её слегка потряхивало. Не от боязни жёсткого секса, а от предвкушения встречи со своим прошлым.

Ближе к животу подтащила ноги и ткнулась лбом в колени. Сердце колотилось. Она не знала, что делать. В мыслях полный раздрай. С одной стороны, Зотов не должен понять, что она узнала его. С другой — отчаянно хотела откровенного разговора. Но ещё больше хотела увидеть этого человека, хотела соприкоснуться с прошлым. Не с тем, когда всё рассыпалось прахом, а с тем прошлым, где была счастлива рядом со своим капитаном. Он скоро будет здесь.

Евгения резко подняла голову, окончательно осознав, что произойдёт.

Она. Встретится. С ним. Наедине. Сейчас.

Услышит его голос. Почувствует дыхание.

Сердце заколотилось ещё сильнее. Ей казалось, что в тишине комнаты оно не просто громыхает, но и отдается эхом от стен. Собрала всю свою волю в кулак и постаралась успокоиться. Вряд ли он придёт обнимать её, если действительно мстит...

Нервно вздохнула. Ладно... просто даст ему сыграть ту роль, которую он приготовил. А она подыграет...

Таймер погасил бра и зажёг огонёк под кроватью. В этот раз он светил чуть ярче. За дверью послышались мужские голоса. Затем раздался звук шагов, и она разглядела очертания мужчины. Его почти не видно: похоже, одет во всё чёрное. На голове, скорее всего, балаклава. Он подошёл ближе и сел на кровать. Наклонился вперёд и, поставив локти на ноги, сплел пальцы.

— Ты любишь Глеба? — спросил он шёпотом.

— А тебе какое дело?

— Ты хоть понимаешь, что он тебя подставил?

— Это ты меня подставил.

— Я не запрещал тебе отсюда уехать. Или могла бы не приходить в эту комнату. Просто не приходить.

— Скажи, кого ты больше преследуешь? Меня или Глеба?

— Обоих.

— Что-то я не заметила у него напряга.

— Зато я заметил. Прячет денежки по закромам. Думает я не достану.

— За что ты его так?

— Он меня по миру пустил десять лет назад.

— Так пусть вернёт то, что забрал. И разойдитесь миром.

— Нет, хочу взять реванш. Если он меня оставил по нулям, то и я его оставлю по нулям. Это правила игры.

— Не хочешь мне открыться? Кто ты? Почему говоришь шёпотом? Я тебя знаю?

— Знаешь. Придёт время и откроюсь.

Он встал и начал раздеваться.

— Начнём, Евгения?

— Может, не надо?

— Боишься?

— Конечно, боюсь. Я нормальная женщина в этом смысле...

Он присел, сунул руку под кровать, и последний источник света погас. Евгения почувствовала, как под ним прогнулся матрас. Лёг. Повеяло тем же ароматом, что и от гостя. Мысленно хмыкнула.

— Ложись рядом, жертва обстоятельств Глеба, — прозвучал его шёпот в кромешной темноте.

Евгения осторожно вытянула ноги и опустилась на подушки. Он повернулся на бок и подтащил её к себе. Вздрогнула.

— Пугливая какая. Я хочу тебя. Очень. Но раз ты боишься, то просто поспим до утра. А утром подумаю, не осеменить ли тебя. Глядишь, Глебу подарок оставлю.

Он подтянул Евгению ещё ближе, заключил в тёплый кокон, состоящий из его тела, рук и ног, и через некоторое время спокойно засопел.

А ей было не до сна. Она наслаждалась. Будто и не было нескольких десятков лет между прошлым и этими минутами. Не было разрыва между ними, не было тех трагических последствий... Сердце дрогнуло от заполнившей его горячей волны нежности. Он рядом. Пусть ненадолго, но рядом. Дарил тепло, а она его с благодарностью принимала. Улыбнулась. Его сопение во сне осталось тем же... Постепенно внутренняя дрожь сменилась спокойствием. Евгения расслабилась и стала прислушиваться к дыханию мужчины, синхронизируя с ним своё... Пыталась понять, что же с ней происходит... неужели она ещё любит его?

Да... ещё любит...

Глеб и Вадим сидели на полу между дверями, ведущими в фиолетовую комнату.

— Глеб, ты серьёзно думаешь, что он хочет навредить ей?

— Знаю только то, что он подобного никогда не практиковал. Если только в последние десять лет пристрастился.

— Тогда чего ты боишься?

Глеб не ответил, только сильнее сцепил пальцы в замок.

— Кажется, до меня дошло... Ты думаешь, она ещё любит его?

— Однозначно.

Евгения проснулась от поцелуев. То нежных, то жарких. Его ласковые руки знали, что делали. И Евгения откликнулась. Откликнулась, не раздумывая. Нырнула в омут страсти, и пусть всё катится к чертям! Она хочет его. Она пронесла эту жажду почти через три десятка лет. И, наконец, сможет утолить её. Хотя бы ненадолго...

— Я не предохраняюсь, — сипло проговорил он.

— Я тоже.

— Хочу тебя, девчонка моя...

— И я хочу. Очень хочу тебя... самец.

Он на миг остановился.

— Узнала?

— Узнала.

— Тогда не сопротивляйся, сладкая... не буди соседей...

— Щекотно...

Они не спали до самого утра. Пару раз на ощупь ходили в душ и там, как подростки тихо хихикали, в полной темноте вытесняя друг друга из-под лейки. А вернувшись в постель, Евгения вновь отзывалась и отдавала себя в крепкие, но нежные мужские руки, которые вкупе с губами ласкали, звали и воспламеняли. Их тела снова и снова исполняли то пластичный, то до ярости страстный танец любви...

О наступлении утра напомнили бра. Евгения зажмурилась от света и спрятала лицо на груди Зотова, наслаждаясь его теплом от головы до пальцев сплетённых ног. Он ещё крепче обнял её, и их тела, словно сопротивляясь предстоящей разлуке, с немым стоном в мышцах слились во что-то единое и неразделимое.

— Что будем делать? — прошептала Евгения.

— Со мной уйдёшь? Прямо сейчас.

— Вчера Глеб предложил стать его женой. Официально.

Жека резко отодвинул голову и посмотрел на неё. И без того тёмно-карие глаза потемнели ещё больше и ушли в прищур.

— Согласилась?

— Да.

— Ну что ж... невеста... ты сама выбрала свой путь. Сейчас я сдам тебя на руки жениху. Скажи, что между нами ничего не было. Зачем тебе лишние проблемы. Если, конечно, простынку чистой оставили, то соври. Ты это умеешь.

— Как у тебя всё просто... — тяжело вздохнув, прошептала Евгения и поморщилась на его последние слова.

— Моё время вышло. Уже почти восемь утра.

Он разомкнул руки, отодвинулся и встал. Оделся. Балаклаву надевать не стал. Евгения накинула пеньюар и изучающе посмотрела на Жеку. Она не узнавала в нём своего гиперактивного молодого Женьку. Перед ней стоял спокойный, зрелый, подтянутый мужчина. Почти совсем седые волосы, морщинки на лбу, брови слегка потеряли пушистость, проявились носогубные складки. И губы изменились. Уголки немного опустились. Она видела мужчину с грузом проблем на плечах. И он от них устал. И лишь глаза... глаза те же самые, карие до черноты. И тот же взгляд, пронизывающий и изучающий.