Майк Гейл - Ужин вдвоём
За прошедший месяц жизнь у нас немного наладилась. Мы с Иззи стараемся как можно больше времени проводить вместе. Вот и сегодня, забросив Николу домой, я вернусь к себе, переоденусь и отправлюсь вместе с Иззи ужинать в город. Она заказала столик в новом ресторане на Найтсбридж, где, говорят, заказы делаются за три месяца вперед. Впервые Иззи использовала свое положение в журнале.
Мы останавливаемся у светофора, и вдруг Никола выключает проигрыватель на середине песни.
— Эй, я вообще-то слушал, — говорю я недоуменно.
— Извини, — говорит она. — Мне надо кое о чем спросить. Помнишь, я тебе рассказывала про мальчика из школы, который мне нравится?
— Брендана?
— Сегодня я иду на вечеринку. И он там будет. А я… в общем, сегодня я хочу с ним поцеловаться.
— Поцеловаться?
Она кивает.
— Только вот не знаю, нужна ли ему девушка. Вокруг него много девчонок крутится, но постоянной подружки у него нет.
Хм. Я бы предпочел, чтобы Никола и дальше мечтала о нем издалека. Знавал я в школе парней вроде этого Брендана. По совести сказать, и сам таким был.
— Ты уверена, что он настолько тебе нравится? — спрашиваю я.
— Да. Конечно!
— Тогда что значит «не знаю, нужна ли ему девушка»?
Она пожимает плечами.
— Ну я ведь правда не знаю.
— Ты же этого хочешь? Стать его девушкой?
— Ну да.
— А сама готова согласиться на какой-то случайный поцелуй?
— Потому что хочу с ним поцеловаться.
Красный огонь светофора сменяется зеленым, и я решаю попробовать иную тактику.
— Он вообще часто целуется с девочками, этот Брендан?
— Я говорю, у него от девчонок отбою нет. Он уже с целой кучей девчонок гулял, только недолго.
Это все, что мне нужно знать.
— Знаешь, — говорю я ей, — не думаю, что этот Брендан тебе подходит.
— Это еще почему?
— Ты заслуживаешь лучшего.
— Лучшего, чем что?
— Лучшего, чем случайные обжимания в углу с пятнадцатилетним охламоном, которому ты совершенно не нужна. Никола, ты самая красивая девочка в школе… то есть не знаю, но держу пари, что так и есть… и заслуживаешь самого лучшего!
— Не нужен мне никакой «лучший», — мрачно отвечает Никола. — Мне нужен Брендан. Никола надувается; я, как ни стыдно признаться, тоже. Смотрю только на дорогу, глубоко вздыхаю и наконец включаю «Радио 4», которое Никола терпеть не может. До обычного места прощания — в двух кварталах от ее дома — мы доезжаем молча.
— Ладно, я пошла, — говорит она, взяв свой рюкзачок и открывая дверь.
Мне вдруг становится стыдно.
— Никола, не уходи так!
— Как это «так»?
— Ты на меня злишься. Только за то, что я сказал что-то, с чем ты несогласна.
— Потому что мне Брендан нравится!
— Знаю, милая. Я просто говорю, что парни… ну, знаешь, они иногда ведут себя как сущие свиньи. Не все, разумеется, но некоторые… гм… одним словом, береги себя. И не доверяй им. Пойми, я все это говорю только потому, что хочу для тебя самого лучшего. Я горжусь тобой, маленькая… и мне с тобой хорошо. А это очень важно.
— Мне тоже с тобой хорошо… иногда, — ворчит Никола, не желая сдаваться.
— Так что, мир?
— Мир. — Она поднимает глаза. — Ладно, я правда лучше пойду. Вечером позвоню тебе и расскажу, как все прошло, ладно?
— Ладно.
— До свидания.
— Да, — отвечаю я. — До скорого свидания. Знаешь, я тебя люблю.
Последние слова вырываются как-то сами собой, и вдруг оказывается, что признаваться в любви Николе так же естественно, как и Иззи.
— Я тебя тоже люблю, — широко улыбается она и выпрыгивает из машины.
Я смотрю, как она бежит по тротуару и скрывается за углом, а в следующий миг звонит телефон.
Переживем
— Привет, Дейв, это я.
Иззи.
— Что такое?
— Плохие новости. Боюсь, поужинать в ресторане нам сегодня не удастся.
— Почему?
— У Стеллы большие неприятности. Она совсем расклеилась. Насколько я поняла, у них с Ли все кончено.
И Иззи рассказывает, что Стелла провела весь сегодняшний день в спорах с Ли о том, идти в кино или нет. Ли хотел пойти, а Стелла — остаться дома. В конце концов она сказала: «Почему бы тебе одному не сходить, если так хочется?» Он ответил, что так и сделает. Тогда Стелла предложила ему собирать вещички, если уж ему так не терпится от нее сбежать. Что Ли и исполнил немедленно. Теперь Стелла бьется в истерике, а Иззи спешит к ней на помощь.
— Прости, милый, — говорит Иззи. — Обещаю искупить свою вину.
— Да какая вина, о чем ты? — отвечаю я. — Все нормально. Кому как не сотруднику «Крутой девчонки» знать, как важны в нашей жизни утешения и добрые советы?
Она смеется.
— Дейв, ты можешь сходить куда-нибудь один. Хорошо провести время. Не хочу, чтобы из-за меня ты в четверг вечером тосковал дома.
— Не беспокойся, я тосковать не буду.
— А чем же займешься?
— Тем же, чем занимался, пока не встретил тебя.
— Это чем же? Есть консервы, пялиться в телевизор и шляться по клубам с кошмарными девицами?
— Не-а, — отвечаю я. — Буду слушать музыку. На полной громкости!
Что делать?
Уже почти полночь. Я сижу в гостиной и — никогда прежде на это не отваживался — проигрываю трек за треком любимые диски на громкости, вполне способной обеспокоить соседей. Вокруг меня разбросаны в беспорядке компакт-диски и пустые коробки; сам себе слушатель и сам себе безумный ди-джей, я готов слушать музыку всю ночь напролет. «Пятьдесят костюмов» группы «Animals That Swim» закончены; теперь я собираюсь поставить «Семь комнат печали» «Four Tops» — для контраста, а за этим альбомом — «Каждый день» Энджи Стоун и, может быть, «Щепку» от «Nirvana»… И в этот миг звонит телефон. Сначала я не хочу брать трубку: но, может быть, это Иззи.
— Это Дейв Хардинг?
Голос тонкий, девичий. Но не Никола.
— Кто это?
— Вы меня не знаете. Меня зовут Кейша, я подруга Николы…
Я вскакиваю.
— Что?! Она же должна быть с тобой на вечеринке! Где она? С ней что-то случилось? Наступает долгое молчание. На заднем плане слышится грохот музыки. К горлу у меня подступает тошнота.
— Н-не совсем…
— Что значит «не совсем»? Что-то случилось на вечеринке? Где она сейчас?
— Да нет. Мы и сейчас здесь. Дело в том…
— В чем? — рявкаю я, теряя терпение.
— Понимаете… Никола напилась. — Тут Кейша начинает всхлипывать. — Она очень много выпила, и теперь ее все время рвет, и она не хочет звонить своей маме, а я не могу звонить своей, потому что, если мама и папа узнают, что мы пили, они меня просто убьют… — Она уже плачет навзрыд. — И она попросила меня позвонить вам.
