Дженнифер ван дер Куаст - В свободном полете
— Ясно.
— Сообщи, когда назначишь дату теста.
— Хорошо, обещаю.
— Отлично. Люблю тебя, плюшечка.
— Я тоже люблю тебя, мам.
Разговор окончен.
Во входной двери поворачивается ключ, и я радостно спрыгиваю с дивана. Никогда не испытывала такого воодушевления при встрече с Амандой. Подбегаю к двери, чтобы приветствовать ее.
— О Господи! — Она отскакивает, прижав руку к груди. — Ты меня напугала! Я не ждала тебя.
— Прости.
— Ну и где ты была?
— В Бруклине.
Аманда морщит нос, явно не впечатленная, и швыряет сумку на диван. Секунду смотрит на него, потом переводит смущенный взгляд на меня:
— Извини за квартиру.
Осматриваюсь и делаю вид, что не замечаю жуткого хаоса.
— Все в порядке.
— Это дерьмовая дыра.
— Ну да… — Голос мой упал. Я не готова к новой сваре. По правде говоря, я обессилена. На сегодня я исчерпала свой запас мелочности.
Кажется, Аманда испытывает то же самое. Понурившись, она бредет, приволакивая ноги, по грязному ковру.
— Знаешь, — начинает она, — прости меня за тот день…
— Ой, пожалуйста. Забудь, это было давно.
— Да. О'кей. — Она поднимает голову. — Спасибо.
Отлично. Мы договорились не грызться. Теперь начинаем общаться.
— Итак. — Я широко ухмыляюсь. — Какие планы на вечер?
— Уффф. — Она сбрасывает пиджак. — Был такой трудный день. Я собиралась забраться в постель.
— О! — Я упала духом.
— Но завтра я свободна, — сообщает Аманда. — Хочешь тусануться?
— Конечно! — Уверена, она не догадывается, что обеспечила мне досуг на целый день. — Может, возьмем кино напрокат?
— Хорошо бы. — Улыбнувшись, она отправилась к себе.
Через несколько минут забираюсь в постель, испытывая все оттенки счастья — сияющий желтый, теплый оранжевый, щекочущий розовый. Но вскоре наступает ночь, покрывающая все временные состояния густым темным серым цветом. Улыбка вскоре угасла, а в комнате повисла мрачная тьма, угрожающая очередной бессонной ночью.
Чертов Джейк! Проклинаю его, когда, отшвырнув простыни, отчаянно ищу заледеневшей пяткой его теплые ноги. Проклинаю, когда смутная картинка в коричневатых тонах растворяется, а вместо нее выступает лицо Симоны. Проклинаю его, когда начинает надрываться телефон в гостиной, а я так хочу, чтобы это был Джейк, и так оно и оказывается.
— Привет, — говорит он.
— Привет.
— Я тебе только что звонил.
— Знаю.
— И вот звоню опять.
— Знаю.
— Мне не следовало бы этого говорить…
— Нет, скажи.
— Я не могу уснуть без тебя. — Сердце мое взмывает ввысь. — И вообще не хочу больше засыпать без тебя.
— Я тоже.
— Ты в постели?
— Да-а. — Подтягиваю одеяло под подбородок. — А ты?
— И я. Перед тем как заснуть, я хочу слышать твой голос. — Молчу. — Если ты будешь молчать, у меня ничего не получится.
— Прости, но пока ты не позвонил, я даже не понимала, насколько устала.
— Я тоже. Но перед тем как я отпущу тебя спать, один вопрос. Я увижу тебя завтра?
— Ну, я…
— Не отвечай. Это на самом деле не вопрос. Я хочу увидеть тебя завтра.
— Завтра не могу. Я обещала Аманде провести вечер с ней.
— О! — Я слышу горькое разочарование в его голосе.
— Но вот что я тебе скажу, — поспешно добавляю я. — Может, соберешь дорожную сумку в пятницу вечером? Швырни туда свежие носки на пару дней. Да, и, конечно, трусы.
— Красные?
— Чертовски верно, именно красные.
— Планируется поездка на выходные?
— Как насчет Манхэттена? У меня тут случайно образовался маленький уютный постоялый двор в Верхнем Вест-Сайде. Тебе понравится.
— Хм. Даже не знаю. Я стараюсь не путешествовать во время пика туристического сезона.
— Брось. Здесь отличные магазины, и ты попадаешь на все летние распродажи. Вдобавок здесь масса замечательных ресторанов, и транспорт удобный…
— А как там с обслуживанием?
— Блестяще. Тебе окажут королевский прием.
— А если я захочу задержаться подольше?
— Дата выезда открыта.
— Ну, тогда, думаю, договорились.
— Супер. Увидимся в пятницу.
— Хорошо. — Некоторое время Джейк молчит. — Доброй ночи, Сахарный Медвежонок.
— Доброй ночи, Джейк.
$8.74. На моем банковском счете восемь долларов семьдесят четыре цента, и это все.
А может, мне не положено иметь больше $8.74?
Хуже всего то, что я даже не могу снять их. Предположим, я могла бы раздобыть двадцать долларов, положить их на свой счет, а затем получить возможный минимум в $20 в банкомате. Но если бы на меня неожиданно свалились двадцать долларов, зачем бы мне переться к банкомату?
О'кей, давайте рассуждать — должен же найтись какой-то выход. Отважусь ли я, оказавшись лицом к лицу с банковским кассиром, попросить его закрыть мой счет? Бог мой, как унизительно! Лучше уж совершить налет. В тюрьме по крайней мере мне бесплатно предоставят стол и кров. Не говоря о том, что большая часть тюрем сейчас имеет высокоскоростной Интернет и кабельное телевидение. По мне, так звучит на редкость заманчиво.
И потом, для этого дела нужен хотя бы пистолет. И хотя я понятия не имею о ценах на огнестрельное оружие, но подозреваю, что это несколько больше $8.74.
— Минуточку! — внезапно громко восклицаю я.
Люди в очереди позади меня издают недовольный стон. Минуточка — это для них слишком долго.
Не обращаю на это внимания. Несмотря на дефекты в моих мозгах, в них неожиданно ярко вспыхивает лампочка.
Принцесса! Она должна мне больше ста долларов за рецензию на книгу. И не она ли говорила, что заплатит наличными?
Да, у меня и нет денег на такси, но, используя лишь свои ноги и предельно допустимую дозу адреналина, покрываю расстояние в двадцать кварталов в рекордное время.
Продираюсь сквозь несметные орды туристов на Таймс-сквер, рысью проношусь через вращающуюся дверь, врываюсь в вестибюль, невредимой преодолеваю металлодетектор и затейливым росчерком вписываю свое имя в книгу посетителей. Двери лифта начинают закрываться прямо передо мной, но я успеваю вставить ногу и втиснуться. Люди в кабине, недовольно прищурившись, втягивают животы, освобождая для меня место. Лифт взмывает вверх. Задерживаю дыхание.
Когда на пятнадцатом этаже двери раскрываются, толпа оживает и, выплеснувшись наружу, выносит и меня в коридор. Вежливая секретарша указывает мне кабинет Принцессы. Ее палец словно еще одно напоминание о моем увольнении. Наконец, достигнув своей цели, я, как и следовало ожидать, вижу милую девчушку, важно сидящую за маленьким столиком. Застываю как вкопанная.
