Линда Дэвис - В погоне за миражом
— Хорошо, хорошо, успокойся.
— Будет разумнее, если мы сосредоточимся на деталях.
— Так сосредоточимся же!
— Как получилось, что Уоллеса и Рэнкина вдруг ограбили? Почему никто на этаже не смог во вторник сказать, где они? Куда и по какой причине пропала Хелен Дженкс? И с чего бы это ею заинтересовалась Секретная служба?
— Стечение обстоятельств действительно несколько странное, — вынужден был признать Мадд. — О'кей, Родди. Займись выяснением, но если у меня мелькнет хотя бы тень подозрения, что ты пытаешься нажить на этом капитал…
— Роланд, ради Бога, прекрати! Здесь пахнет сенсацией!
— А как насчет твоей дружбы с Уоллесом? Вряд ли Хью придет в восторг, если узнает, что ты раскапываешь историю, в которой неким образом замешан и он. И как расценит твои действия Хелен?
Лицо Родди Кларка выражало упрямую решимость. Карьера для него значила больше, чем дружба и преданность.
Глава 45
Родди с отвращением перешагивал через покрытые пятнами высохшей мочи ступени. Остановившись у ярко-желтой двери, за которой жила Джойс Форчун, он трижды постучал.
— Боже святый, похоже, это ничтожество пожаловало к нам лично, — пробурчала Джойс, поднимаясь из кресла и презрительно скривив губы.
Двое черноволосых детишек следом за ней побежали к двери.
— Привет, Джойс. Рад тебя видеть.
— Почему бы вам всем не убраться к чертям?
— Всем? — Родди улыбнулся. — А кому еще понадобилась Хелен?
— Настоящим мужчинам, в отличие от тебя.
Смерив его с ног до головы вызывающе неприязненным взглядом, Джойс с шумом захлопнула дверь.
Ничуть не обескураженный столь явной враждебностью, Родди Кларк отправился в банк Голдстайна. Моника Колдберн, пресс-секретарь банка, согласилась на встречу с такой любезностью, которая убеждала: этой даме есть что скрывать. Заставив журналиста минут десять томиться ожиданием — время делового человека расписано по минутам, — она весьма небрежно приветствовала Кларка:
— Вы из «Уорлд», не так ли? Должно быть, новичок? Я была уверена, что финансовыми вопросами у вас занимается Фредди Монро.
— Родерик Кларк. — Он протянул Монике руку. — Отдел новостей. Мои репортажи помещают на первой странице, не на последней. Слышали про историю с Бэррингсом?
— О, извините. В нашем банке подобное немыслимо. Готова поделиться всеми нашими секретами. За последние несколько недель мы начали несколько перспективнейших новых направлений, а вот со скандалами у нас плоховато. — Пресс-секретарь с удрученным видом развела руками.
— Меня больше интересуют трейдеры.
— М-м… — По губам Моники скользнула доброжелательная улыбка. — В достижениях банка их заслуги просто исключительны.
— А как насчет сектора деривативов?
— Будьте добры, сформулируйте свой вопрос более конкретно.
— Не могли бы вы рассказать, что произошло с тремя сотрудниками сектора? Во вторник, говорят, их не оказалось на рабочих местах?
— Послушайте, Родди…
— Родерик.
— Извините, Родерик. Вам должно быть известно, что проблемы личного характера мы никак не комментируем. — Моника бросила демонстративный взгляд на часы.
— Я бы с удовольствием переговорил с кем-нибудь из работающих на седьмом этаже. Хелен Дженкс, как я слышал, куда-то исчезла. А еще ходят слухи, будто Хью Уоллеса и Энди Рэнкина остановили грабители: оба оказались избитыми, один через двенадцать часов после другого. Это как-то необычно, согласитесь?
— Послушайте, Родерик, я понимаю, вас учили подозревать всех и вся, но для человека, который мало что знает о финансовых рынках, очень многие вещи могут звучать необычно.
— Знакомая песня. Посторонние ни черта в наших делах не смыслят, значит, будем управляться сами, будем творить свои маленькие и безобидные пакости тихо и совершенно спокойно.
— Не знаю, какую рыбку вы надеялись выловить, только время ваше, кажется, потеряно совершенно зря. Но беспокоит меня не ваше время, а мое собственное. Если позволите… — Она поднялась.
Понимающе склонив голову, встал и Родди.
— Я еще наведаюсь.
До двери Моника проводила его уже без улыбки. Сразу после ухода Кларка она позвонила Замаро.
— Заха, это Моника Колдберн, пресс-секретарь. Мне необходимо поговорить с вами.
— Сейчас слишком много работы. Вам придется подождать.
— Вопрос чрезвычайной важности. Если вы заняты, мне придется обратиться к Джеймсу Саважу.
Сидя перед Замаро, Моника видела в ее глазах плохо замаскированное пренебрежение, но решила не обращать на это внимания.
— Я только что встретилась с журналистом из «Уорлд», причем занимается он не финансами, а пишет для первой страницы. Статьи наподобие истории с Бэррингсом — это его собственные слова. — Моника заметила, как Замаро насторожилась. — Хотел узнать, что происходит в секторе деривативов, намеревался подняться на этаж. — Она дословно повторила сказанное Родди Кларком. — Честно говоря, мне тоже все это кажется довольно необычным.
— Как же вы ему ответили?
— Было бы много лучше, если бы меня хотя бы предупредили, я бы подготовила варианты ответов. А так мне пришлось напомнить ему, что темы личного характера мы никак не комментируем.
— Очень неплохо.
— Может быть, но он обещал вернуться.
— Это еще почему?
— У меня такое ощущение, что у нас действительно возникли какие-то проблемы. Вы можете не говорить мне правды, — на лице Моники проступили красные пятна, — но хотя бы обрисуйте их. Правда очень помогла бы мне справляться со своими обязанностями.
— Пра-авда, — насмешливо протянула Замаро, — заключается в том, что один из наших трейдеров находится в отпуске, а двое других набрались, по-видимому, в баре лишнего, кого-то оскорбили и получили в морду. Я прекрасно знаю, что люди вашего склада любят приглашать своих собеседников на обед в рестораны и понятия не имея о том, как мы здесь зарабатываем деньги, которые идут в том числе и на оплату ваших обедов, не говоря уж об окладах. Раскрою маленький секрет: все трейдеры — это настоящие громилы, поэтому нет ничего удивительного в том, что между кем-то вспыхнет иногда потасовка. А третьему, как я уже сказала, срочно понадобился отдых.
Моника вымученно улыбнулась:
— Наверное, в этом и вправду нет ничего удивительного. Но журналист из «Уорлд» все-таки удивлен.
— У нас неприятности, — сказала Замаро в трубку, набрав номер Саважа.
Когда она поднялась на десятый этаж, Фрейн уже сидел в кабинете исполнительного директора.
