Мария Баррет - Миражи
– Да что же стряслось? – спросил он, нежно поглаживая жену по руке.
Она тяжело вздохнула и всхлипнула.
– Ну-ну, дорогая, успокойся, возьми себя в руки!
Почему-то его увещевания подействовали противоположным образом – Маргарет разразилась рыданиями. Слезы ручьем полились по ее щекам – что-что, а в таких инсценировках она здорово поднаторела.
– Пусть она уедет, Генри, – вымолвила Маргарет сквозь слезы. – Нельзя допустить, чтобы на глазах у детей так бесстыдно предавались разврату. И как только он мог допустить такое!
Лорд Генри заметно занервничал. Он терпеть не мог скандалов и женских слез, от чего быстро терял самообладание.
– Кто и что допустил, Маргарет? Давай-ка успокойся и расскажи все по порядку.
– Патрик спит с нянькой! – выпалила она. На Генри эффектнее всего действовала тактика неожиданного удара.
– Боже милостивый!
– В нашем доме! – продолжила Маргарет. – На глазах у детей!
Он покачал головой.
– Просто не верится, – пробормотал он.
– Придется поверить, Генри. – Слезы вдруг прекратились. Теперь она изображала благородный гнев. Маргарет прекрасно научилась манипулировать мужем. – Я их застала сегодня утром! Это было отвратительно!
Она передернула плечами.
– Черт побери! Ты права. Пускай убирается. – Лорд Генри поднялся. – Пойду объявлю, что в конце недели она получит расчет. И никаких объяснений! Вон – без разговоров!
Но леди Маргарет остановила его. У нее были другие планы.
– Она должна уехать немедленно, Генри. Прости, но я не в силах терпеть такого рода вещи под своей крышей.
– Маргарет, ты видишь, как я огорчен, но нельзя же выставить девочку за дверь в полвосьмого утра, даже если она провинилась. – Он сжал руку Маргарет в своих руках. – Давай все же рассуждать здраво…
– Здраво? – Маргарет вырвала руку и опять залилась слезами. – Генри, ты способен так рассуждать, потому что не видел эту парочку своими глазами. Подумай о наших детях!
Поток ее слез смыл решимость лорда Генри повременить с расчетом Франчески.
– Маргарет, не знаю, право…
– Нечего тут знать! Ее надо гнать сейчас же!
Увидев, что начинается истерика, лорд Генри решил не перечить жене.
– Хорошо, Маргарет, – сказал он, – как скажешь.
– Я говорю: немедленно вон!
Выкрикнув эти слова, Маргарет снова смягчилась.
– Надо посадить ее на поезд в Абердине, Генри. Отвези ее туда, пожалуйста. Пожалуйста, – повторила она, теребя пуговицы на халате.
– Хорошо, дорогая, конечно. – Он обнял и поцеловал ее в щеку. Лорд Генри готов был сделать что угодно ради сохранения мира в семье. – Пойду поговорю с ней.
– Давай я сама поговорю, а ты ступай одевайся, – проворковала она.
– Если тебя не затруднит, – обрадованно ответил он, потому что терпеть не мог щекотливых объяснений.
– Я знаю, что ты не любишь неприятных разговоров, – сказала Маргарет с притворной кротостью. – А мне уже лучше. Я как-нибудь справлюсь с этой необходимостью. – Она поцеловала кончик своего пальца и приложила к губам мужа. – Ты так мил, Генри. Спасибо тебе.
Он, польщенный, направился к выходу.
– Передай ей, что я буду готов через десять минут.
Маргарет кивнула и, улыбнувшись сама себе, взяла со столика сигареты и вышла вслед за мужем.
Одетая Франческа сидела у окна в своей комнате. В дверь постучали.
– Войдите! – крикнула она и нисколько не удивилась, увидев перед собой леди Маргарет. Она знала, что ее ждет выговор.
Франческа встала со стула, сцепив за спиной задрожавшие от волнения руки, и выжидательно посмотрела на хозяйку.
– Франческа, боюсь, тебе придется покинуть эту службу. – Леди Маргарет не собиралась рассусоливать. – Чем быстрее, тем лучше. Через десять минут лорд Генри будет готов отвезти тебя в Абердин к поезду. Будь добра, собери свои вещи к этому сроку.
Закончив свою речь, она сжала губы и молча уставилась на свою жертву. Мерзкая тварь, думала она, – эти слова будто напечаталась на ее лице.
Для Франчески сказанное леди Маргарет прозвучало как удар под ложечку. Дыхание у нее перехватило, и она смогла вымолвить лишь одно слово:
– Покинуть?..
– Да, и немедленно. Мне очень жаль, но ты не заслуживаешь иного обращения.
– Но… Па…
Леди Маргарет оборвала ее на полуслове:
– Выбрось его из головы! Мой брат уже уехал. Он чувствует себя крайне неловко и просил меня уладить это дело без его участия.
Франческа горестно поднесла ладонь к лицу.
– Не может быть.
Она не могла поверить, что он так запросто сбежал.
– Повторяю, мне очень жаль, что все так сложилось, но я ничем не могу тебе помочь. С Патриком такое случается не в первый раз. Он очень неразборчив в связях.
Подкативший к горлу комок не давал Франческе сказать ни слова. Руки ее так дрожали, что она изо всех сил сжала их в кулаки и спрятала за спину. Леди Маргарет лжет, наверняка лжет. Он же любит ее, он сам говорил, что любит.
– Прости, Франческа, но должна тебе повторить: собирай вещи. Если не возражаешь, я подожду здесь.
Маргарет нервничала: время шло, Патрик мог вернуться в любую минуту.
– Но, пожалуйста… Я…
Нет, это неправда! Это не может быть правдой! Франческа цеплялась за последнюю надежду.
Леди Маргарет потеряла терпение.
– Да ты что, крошка? Спятила? Неужели ты могла вправду подумать, что Патрик относится к тебе серьезно? Очнись и будь умницей. Патрику нужно думать о своем будущем. Он начинает политическую карьеру, и ему прекрасно известно, что в таком положении никто не может позволить себе связей с сомнительными личностями. Ты, может быть, не знала…
Глаза леди Маргарет стали колючими, как кусочки льда.
– Мы же ничего о тебе не знаем: кто такая, откуда явилась – ничего. Без денег, без родственников, без всяких перспектив. Бог знает, кто ты такая. И что у тебя в прошлом!
Рука Франчески машинально коснулась плеча, там, где был шрам. Она чувствовала себя раздетой, выставленной голышом напоказ. А ведь она рассказала ему о себе все, абсолютно все!
– Да, я видела твои синяки, – сказала леди Маргарет. – Все видели.
Она подошла к комоду и выдвинула ящик.
– Не тяни время, Франческа, собирайся. Лорд Генри не любит ждать, да и вообще, что тут обсуждать. Патрик сделал глупость и тебя подставил. Мне жаль, но тут ничего не исправишь. С ним это не впервой, и боюсь, на тебе дело не кончится.
Она стояла, сложив руки на груди, демонстративно ожидая, когда Франческа наконец начнет паковаться.
Подавленная унижением, Франческа медленно и молча собирала свои жалкие пожитки, складывая их в старенькую кожаную сумку. Много времени сборы не отняли. Франческа, почти не сознавая, что делает, оцепенев от боли и горечи, защелкнула замочек сумки.
