Людмила Леонидова - Хмельная музыка любви
Да что там говорить! Но она, придумав однажды сказку, продолжала жить ею долгие годы. И даже став Зинаидой Васильевной, и закрывшись на цепочку в собственной квартире, все еще представляла, как однажды он придет к ней в гости. Придет и увидит, какая она, Зиночка, замечательная, чистоплотная хозяйка, как она вкусно готовит, как все умеет. Тогда Артур Олегович удивится и скажет, что он тоже думал о ней и днем, и ночью. Обнимутся они, поцелуются и лягут на ее новую кровать, которая простояла в упаковке почти десять лет, пока не приобрела она эту квартиру. А потом она будет ухаживать за своим возлюбленным и делать все-все, что он скажет. Но шло время, а Артур Олегович, привечая и отличая ее от всех сотрудников (ведь он всегда так ласково и приветливо улыбался ей!), никогда не переступал порог деловых взаимоотношений. Правда, давным-давно перед самым Новым годом, когда они собрались за праздничным столом, тогда еще маленьким коллективом, шеф специально сел с ней рядом. Зиночка это точно знала. Он прямо так и сказал: «Мое место рядом с Зиночкой не занимать!» И, выпив шампанского за наступающий год, поцеловал ее… прямо в щечку и сказал:
— Без тебя, Зиночка, не было бы у нас такой строгой и замечательной отчетности в фирме. Ты у нас лучше всех! Можно сказать, флагман нашего бизнеса. А потому я хочу подарить тебе… — Артур приготовил для всех новогодние подарки.
Что досталось другим, Зиночка не видела, а ей он преподнес ужасно дефицитную по тем временам огромную коробку с конфетами фабрики «Красный Октябрь». Коробка была овальной формы, белая, бархатная, с пристегнутой веточкой из искусственного жемчуга.
Конфеты Зиночка ела долго и, проглатывая каждую, то с ликером, то с клубничной начинкой, представляла, как сладко бы им жилось вместе. Как бы вечерами чаевничали они с пряниками и конфетами.
Когда конфеты кончились, она, став уже главным бухгалтером, хранила в коробке открытки из родительского дома и фотографии, сделанные уже в Москве. Фотографий было немного, в основном с корпоративных вечеринок, где она неизменно стояла рядом с шефом. Ночами в одинокую постель Зиночка брала одну, самую любимую, фотографию и целовала его изображение. Но Артур Олегович об этом ничегошеньки не знал. Бухгалтер была настолько одиозной личностью, что над ее выдуманной любовью даже никто не подшучивал на работе. И слов плохих или хороших в адрес ее мечты не произносил.
Артур с первых дней их совместной работы оставался для Зиночки непререкаемым авторитетом. К жене Артура Серебряного, Маргарите, которую она тайком изучала на вечеринках, Зина, сама не понимая почему, его не ревновала. Не ревновала, и все! Вроде бы как ее не было рядом с ним. Думая о нем, она никогда не представляла его и ее вместе. И семье Артура Олеговича, сыну, дочке, а позже внукам тоже не было места в ее мечтах.
Однажды к Зиночке, когда она была еще помоложе, нахально стал свататься один новый сотрудник, нанятый Артуром на должность завхоза. Это теперь завхозов стали величать звучным титулом офис-менеджер! А тогда…
Завхоз частенько закладывал за воротник. Выпив, он смелел и расхлябанной походкой подваливал к бухгалтерше.
Но разве его можно было сравнить с элегантным, самостоятельным мужчиной Серебряным, всегда выбритым, хорошо пахнущим, в дорогих костюмах, белоснежных сорочках и стильных галстуках.
— Может, сходим до киношки? — предлагал завхоз с хакающим украинским акцентом. — Или к тебе…
Зиночка злилась и дергала плечиком:
— Ты с кем так разговариваешь? Я главный бухгалтер фирмы! Если Артур Олегович узнает, он уволит тебя в два счета.
— Ну, во-первых, ты главная не надо мной, у тебя в подчинении только один сотрудник — кассир, а во-вторых, при чем тут Серебряный? Он в личные дела таких, как ты, не вмешивается.
— В мои нет, а в твои очень даже может вмешаться. Стоит мне пожаловаться, — упрямо угрожала Зиночка.
Но завхоз «не забоялся» и завлек «до киношки» кассиршу. Теперь у них уже двое ребятишек, и они живут-поживают себе семейной жизнью. Зиночка, правда, им не завидует и ни о чем не жалеет. Однажды избрав для себя высокую планку, она продолжала мечтать о недосягаемом.
Пока не пришел Эдик и не показал фотографии кумира ее тайных страданий с этой молодой выскочкой, которую называли новомодным словечком «бизнесвумен»! И которой Артур Олегович без конца повышал зарплату. На фотке они сидели в ресторане вдвоем и пили вино. С ней, с Зиной, Артур Олегович вдвоем никогда не оставался, хотя в мечтах своих она видела себя именно так, как на этой фотографии, с высоко поднятым фужером.
— Это не все! Постельные сцены не показываю. — Зиночка стала красной как рак. — Знаю-знаю и щажу твои чувства.
Зиночку и раньше настораживал факт бесконечного повышения зарплаты и служебного роста Евгении. Никто в фирме так быстро, как эта выскочка, похожая на артистку из ее любимого сериала, не двигался по служебной лестнице. И уж конечно же, никому так не сыпались деньги — как из рога изобилия. Успокаивало бдительность Зиночки лишь то, что сам Прокофий Иванович уважал новую сотрудницу и очень хорошо о ней отзывался.
Но теперь, когда Эдик показал и рассказал ей такое, мечты рухнули. Не будет она больше болеть за фирму и обожать изменника-шефа. И за пакет акций держаться теперь незачем! Кстати, Эдик пообещал ей за них столько! Даже непонятно почему? Конечно, если бы она не узнала настоящую правду об Артуре Олеговиче, ни за какие бы деньги не согласилась. Ей главное — каждый день видеть его, слышать голос: «Ну что, Зиночка, как наши дела? Заходи-заходи! Рад тебя видеть!»
Сейчас впервые бухгалтер почувствовала неприязненное отношение к себе со стороны босса. Даже более того, злобно-ненавистное.
— А-а и ты туда же! — сверкнув глазами, вскричал он. — Бежите, как крысы с тонущего корабля.
— Так поговаривают, что новое начальство все равно всех уволит. А уж тем более кто отказался акции продать.
— Какое новое начальство, что ты плетешь?! — грубо оборвал ее Артур.
— Так ведь все говорят, что вопрос почти решен.
— Поэтому ты меня за три серебреника…
— Я не за три… — всхлипнула Зиночка. — Знаете, сколько мне предлагают? Я на эти деньги и трехкомнатную квартиру смогу купить и родителей из Сретенска в Москву забрать.
— Давай-давай! Я тебе все равно столько сейчас предложить не могу.
— А что вы мне можете за них дать? — спросила Зина вслух, а про себя подумала, что этой новенькой без акций небось квартиру уже купил. Хотя слышала от сотрудников, что она с родителями на одной площади проживает.
— Я только то, что до сих пор. Свою руку, стабильную работу, высокую зарплату, а если надумаешь продать долю, то, конечно, не откажемся выкупить, но таких денег, извини, тебе никто не даст. Так что решай сама!
