Ирина Комарова - Скрипач не нужен?
В дверь негромко, но настойчиво постучали.
– Одну минуточку! – Дагомилов убрал стакан в ящик стола, неторопливо открыл дверь. – А-а, заходи. Что у тебя?
– Давно вернулся? – в кабинет бочком просочился Георгий Евгеньевич Неверов, тот самый следователь, который разговаривал с Кириллом. Сейчас он выглядел вовсе не таким занудным – скорее, просто усталым и раздраженным.
– Только что. Как у тебя?
– На квартире сделали обыск – ничего, кроме грязного белья. Соседей допросили, тоже пустышка. – Неверов подошел к окну, дернул шпингалет и распахнул створки. – Жарища у тебя здесь.
– Что за соседи?
– Таджики. Таращат глаза и клянутся, что ничего не знают. «Мы на стройка работаем, на соседа не смотрим», – передразнил он. – Регистрация, конечно, просрочена, так что я сгоряча хотел их в двадцать четыре часа… потом подумал, пусть остаются. Мало ли, вдруг к ним кто придет? А мы присмотрим.
– Команду дал, чтобы присмотрели? – спросил Драгомилов.
– Обижаешь. Конечно дал. А у тебя что?
– Договорился насчет засады в «Подсолнухе».
– Нормально прошло?
– Щас-с! Там директор – такой урод! Рвался тоже остаться на ночное дежурство, еле от него отмахался.
– Он что, в детстве в казаки-разбойники не наигрался? – немного удивился Георгий Евгеньевич, присаживаясь на подоконник.
– Кто его знает? – пожал плечами Алексей Николаевич. – Мне показалось, что он больше переживал за сохранность собственных маленьких секретов.
– Идиот, – Неверов высунулся наружу и сплюнул вниз. – Нужны нам его секреты.
– От того, что он идиот, нам не легче. Одним словом, сегодня, часиков в восемь, идем туда…
– Мы с тобой?
– Жора, я не понял, – скривился Драгомилов. – Ты считаешь, что нужно послать кого-то другого?
– А хорошо было бы… да нет, конечно самим надо, – Неверов спрыгнул с подоконника и потянулся, – вспомним молодость. Только вот управимся ли мы вдвоем? Может, Самохина возьмем, для верности?
– А еще половину личного состава не хочешь? Нет уж, будем вспоминать молодость по полной программе и без лишней толпы. Самохину и так будет, чем заняться.
Олег вовсе не обрадовался тому, что Кирилл, действительно, обернулся на удивление быстро. Очень уж хорошо они сидели со Светланой, болтали, смеялись. Сначала, правда, она была немного напряжена, словно… словно школьница на первом свидании. Нет, такое сравнение, пожалуй, не годится – теперешние школьницы на первое свидание идут с презервативом в сумочке. Впрочем, нравы современной молодежи, волновали его в этот момент меньше всего. Его занимала только Светлана – удивительно милая женщина. Кирилл тоже славный парень, но вполне мог задержаться в министерстве культуры подольше. Увы!
– Светка, ты не представляешь, кого я там встретил! – возбужденно заорал он с порога. – Ты Зоеньку Гриневскую помнишь? С нашего курса, виолончелистку?
– Это беленькая такая? Ты ей еще тестов по музыкальному анализу написал немеряно?
– Вот именно! И эта самая Зоенька, сидит там, в министерстве: при должности и при бумагах! – Кирилл плюхнулся на табуретку, – Свет, а холодненькое есть что-нибудь?
– Есть чай остывший, сладкий.
– Ладно, давай чай, Слушайте, ребята, что власть с людьми делает, даже такая крохотная! – он взял из рук сестры большую чашку, сделал шумный глоток. – Славная же была девчонка, бестолковая немного, но руки неплохие и вообще, не без способностей. А теперь сидит, такая, вся из себя, дама в персональном кабинете: рука на телефоне, весь стол приказами по министерству, да бланками форм отчетности завален! Зоя Анатольевна она теперь, поняла?
– Кирюш, но это же нормально, – мягко сказала Светлана. – Она уже не девчонка, а сотрудник министерства, сам говоришь: начальник, хоть и невеликий. И то, что ее называют по имени-отчеству…
– Так я же не против отчества, – всплеснул руками Кирилл. – Я сам, уже сколько лет на Кирилла Дмитриевича откликаюсь! Вопрос не в этом, вопрос в том, как дело делаешь! Я ей, естественно, говорю: «Зойка, паршивка ты этакая, где документация по конкурсу в Питере? Ты когда собираешься нам ее отправлять?» Так она про этот конкурс вовсе не помнит! «А чего, – говорит, – ты от меня хочешь? У меня и без этого работы полно, а те, кому интересно, приходят ко мне сами и все приходящие положения по конкурсам, сами смотрят.» И пальчиком в сторону полки тычет. «И прекрати, – говорит, – называть меня Зойкой, а тем более, паршивкой. Постарайся запомнить, что я теперь, Зоя Анатольевна». Я ей, разумеется, мирно так отвечаю, что еще не так ее обзову, если она не пошевелит тем, что у нее занимает место мозгов в голове и не сообразит: ну никак мне не с руки сюда каждую неделю мотаться только для того, чтобы входящие бумажки за нее разобрать. Ой, ребята, вы бы видели, как она губки надула!
– Но почему? – удивился Олег. – Это же ее работа, я правильно понял? Она за это деньги получает.
– До чего вы, столичные жители, бываете наивными, – хлопнул его по плечу Кирилл. – Ее работа – это сидеть с важной физиономией над горой бумаг и имитировать кипучую деятельность. А те, кому интересны положения по конкурсам, сами придут, пороются на полке и найдут то, что их интересует… возможно. Я, по крайней мере, столько всякого нашел, что чуть не убил ее. Представляете, полгода бумажка пролежала, по конкурсу в Таллине. У меня есть один пацан – и программа совпадает так, словно я ее специально подбирал, и сыграть может… прием заявок три недели назад закончился. Корова.
– Корова, – искренне согласился Олег. – Что такое не попасть на конкурс, к которому ты готов, из-за чьей-то безответственности и непрофессионализма, это он понимал очень хорошо. – Ты ее хоть на будущее напугал?
– Такую напугаешь. Кулаком по столу постучал, конечно. Немного. Так она вообще стала такая, вроде каменной бабы – знаешь, по степи стоят.
– Зря ты на нее орал, – покачала головой Светлана.
– С чего ты взяла, что я орал? – насупился Кирилл.
– Ты, братец, не относишься к той категории людей, которые, когда сердятся, начинают говорить тише. А ты сам сказал, что кулаком по столу стучал. Значит орал при этом, да еще лицо было самое зверское. Скажешь не так было?
– Ну, может маленько голос и повысил…
– Маленько! А она теперь все документы, что тебя касаются, терять будет.
– Да нет, не будет, – поморщился Кирилл. – Я же тоже не дурак. Как только увидел железную маску, в которую Зоенькина физиономия превратилась, сразу сменил тактику. Отъехал назад, даже извинился. Объяснил про слабость нервной системы, ручку поцеловал, сказал: «Мы, творческие люди…»
– Это она творческий человек? – поперхнулся смехом Олег.
