Любовь Демона (СИ) - Ареева Дина

— Не понял, ты плохо понимаешь с первого раза? Кино с Маргаритой видела? Я тебе еще круче организую, если не отъебешься от меня и от моей жены.

Девушка в ответ что-то беспомощно лепечет. Осторожно выглядываю из укрытия и вижу, что Демьян держит ее за горло двумя пальцами. Кажется, он ее даже приподнял над полом.

Он еще дальше говорит, но я уже не слышу. Стараясь себя не выдать, пячусь обратно к выходу на четвереньках и молюсь, чтобы Демьян меня не увидел.

Как только выползаю из Зимнего сада, включаю четвертую повышенную и стремглав несусь в ресторан. Когда Демьян возвращается, я уже сижу возле Миланки, которой доверили качать коляску с Яной.

Демьян ищет меня глазами. Находит и выдыхает с видимым облегчением.

Улыбаюсь ему и мысленно даю себе слово, что это в последний раз я поддалась на провокации. Иначе я никогда не научусь снова ему доверять.

***

Демьян

Весь вечер я дышать боюсь на Ангелину. Чтоб не сглазить. Она так ведет себя странно, будто...

Будто между нами все как раньше. А еще будто мы семья.

Все время спрашивает, как моя нога. Переживает.

Я даже думал похромать для вида, но потом стыдно стало. И жалко Ангела.

Я, конечно, нехило о сугроб ебнулся, потому что это оказался не сугроб, а ледяная глыба, снежком притрушенная. Плечо и нога в самом деле болят.

Но Ангелина слишком сильно переживает, и я не хочу качать это дальше. Хватит того спектакля, который мы устроили с Никитосом.

Я не скажу Ангелу правду. Сейчас не скажу. Потом, когда между нами окончательно исчезнет ебучая стена, признаюсь. Повинюсь, что пошел на крайние меры, потому что боялся опять ее потерять.

А сейчас молчать буду, и Топольский тоже. Он даже Маше ничего не сказал, ему можно довериться.

Поэтому пришлось побороть искушение. Сам любимую успокоил, чтобы погасить тревогу в больших распахнутых глазах.

— Не переживай, милая, ты же знаешь, на мне как на собаке.

Она покачала головой, улыбнулась. Незаметно по руке погладила, чтобы никто не увидел.

Я сука от счастья чуть не сдох. И эта давалка-блогерша реально думала, что я пойду ее трахать в Зимний сад?

Меня иногда поражают женщины. Она видит, что я с женой и ребенком. Да, без кольца, но я сказал это понятно и разборчиво.

Но нет, эта пизда где-то взяла мой номер и настрочила смс. Надо дать задание охране, пусть раскопают. Уверен почти на сто процентов, что это кто-то с ресепшена слил. За бабки или рекламу.

Урою суку.

Я не мог позволить, чтобы дрянь преследовала нас все выходные, поэтому пришел. Провел короткую беседу и быстро назад. Ангелина вроде не заметила, но я расскажу ей. Потом, выберу время.

После ужина выходим прогуляться. Мы с Миланкой и Топольскими играем в снежки. Ангелина вызвалась погулять с коляской.

Я глаз не могу отвести от нее, когда вижу, как она нянчится с Янкой Топольской. И при этом чувство вины грызет, не отпускает.

Наша дочка такой же малышкой была, и Ангелу самой с ней возиться приходилось.

Но какая же она милая, когда держит на руках девочку. Воркует с ней, улыбается. Словно светится изнутри.

— Тебе не кажется, что Карениных как-то маловато? — толкает меня плечом Никита. Скалится, заметил, как я Ангелиной любовался. — Не хочешь поработать ксероксом?

— Разберемся, — отвечаю лаконично и иду укладывать Миланку.

Дочка ожидаемо просится спать со мной, Ангелина соглашается и уходит к себе.

Это не то, о чем я мечтал, но добросовестно отрабатываю вечернюю программу. Моя малышка засыпает практически сразу, так ее ушатал сегодняшний день.

Укрываю дочку и выхожу в коридор.

Подхожу к номеру Ангелины, дергаю дверь — заперто. Но она там, я это точно знаю.

Больше не могу ждать. Набираю на телефоне ее номер.

Слышу, как за стеной раздается звонок. Несколько секунд — и из динамика доносится ее голос.Негромкий, немного удивленный. Чуть встревоженный.

— Демьян? Что случилось, почему ты звонишь?

— Подойди к двери, — говорю тихо.

Через мгновение дверь открывается. Ангелина стоит на пороге, волосы чуть влажные, губы приоткрыты. Халат намотан как кокон и затянут поясом на тонкой талии.

Она вся слишком тонкая и хрупкая. Моя любимая девочка.

Сердце бешено колотится, грудная клетка готова взорваться и разлететься на части.

Наши глаза встречаются, и я чувствую, что перестаю себя контролировать.

— Впустишь? — спрашиваю хрипло.

Она смотрит, и по глазам вижу, что она все поняла.

Что это не только про номер.

Это про все.

Про сердце. Про душу. Про тело.

Про жизнь.

Долго смотрит. И я смотрю. Боюсь сорваться, потому что уже на грани.

Хочу смять ее губы, размотать чертов кокон-халат. Ворваться в нее снизу и сверху одновременно. Языком и членом.

Не просто трахать.

Забирать, присваивать, возвращать себе все то, что так бездумно проебывал все эти годы без нее.

Но я стою и жду, сжимая кулаки до боли в костяшках.

Она сама должна впустить. Везде.

И только тогда я себя отпущу.

Ангелина смотрит молча, но ее глаза блестят. Дыхание учащается, это сводит меня с ума.

Наконец она делает шаг назад, мое сердце замирает. Кровь останавливается, мир вокруг застывает.

Ангел отходит в сторону, не разрывая зрительный контакт, и медленно кивает.

Вваливаюсь в номер, хватаю ее в охапку.

— Все, — выдыхаю в приоткрытые влажные губы, — впустила. Теперь не выгонишь.

Она берет мое лицо в руки.

— И не собираюсь, — шепчет сипло и сама меня целует.

Глава 34

Демьян

Мне не надо долго объяснять.

Притягиваю Ангелину к себе, сжимаю ее талию так, что она хрипло вскрикивает мне в рот, изгибается в моих руках.

Мои губы перехватывают инициативу, и это нихера не нежный поцелуй.

Это голод, накопленный за все дни, недели, годы без моего Ангела.

Нежные губы отвечают, руки хватают меня за плечи, тянут к себе ближе. Она вся подается мне навстречу, и позвоночник пронизывают электрические токи.

Мы больше не прячемся. Я не играю роль мстительного ублюдка, она — холодной ледышки. Между нами искрит, притяжение зашкаливает, никто больше не притворяется.

Запускаю руки в ее волосы, держу за затылок.

— Люблю тебя, Ангел...

Она подтягивается на носочки, накрывает тонкими пальцами мои ладони.

— Я тоже, Демьян. Тоже люблю...

Вокруг нас накаляется воздух, под ногами качается пол.

Мы медленно погружаемся в воронку, которая закручивается и затягивает, отрезая от мира. Мои руки пробираются под халат, касаются нежной кожи, покрытой тонкими волосками. Они сейчас стоят дыбом, и я тяну ее руку к ремню.

— Демьян... стой... — Ангелина останавливает меня.

С трудом отнимаю руки, прерывисто дышу.

— Ангел... — хрипло шепчу, кусая ее за шею, поднимаюсь к мочке, — давай потом. Мы все потом обговорим и обсудим, клянусь... Только не сейчас...

— Нет, я не о том, — она гладит меня по лицу, улыбается. — Я про Миланку. Давай у нее телефон оставим вместо радио-няни. У меня на телефоне есть эта функция.

У меня тоже есть. Я скачал себе, когда внезапно папой стал.

Но мне надо немного больше времени, чтобы сообразить, что она имеет в виду. Ангелина уже тянет меня из номера.

Хорошо, способность мыслить возвращается быстрее чем мы оказываемся перед дверью моего номера.

Стараемся ступать тише, чтобы не разбудить ребенка. Миланка спит крепко, но Ангелина права. Вот что значит мама, мне и в голову не пришло.

Выставляю на своем телефоне нужную функцию, включаю. Ангелина поправляет Миланке подушку, плотнее подтыкает одеяло. Наклоняется, целует в пахнущую макушку.

Подхожу к ней, обнимаю за талию.

— У нас самый лучший ребенок, — говорю, целуя в основание шеи. Беру за руку и веду к двери.

Ангел не сопротивляется, только ее ладонь чуть дрожит в моей.

Как только дверь ее номера закрывается, вжимаю девчонку в стену.