Неправильная помощница (СИ) - Попова Любовь

— Арс! — зову, усаживаясь в коридоре.

Он выходит уже полностью одетый. Только ботинки обувает. Потом спокойно, ничего не спрашивая, садится перед мной на корточки и надевает босоножки, застегивает все замочки и не забывает оставить влажный поцелуй.

— Ты как себя чувствуешь?

— Как королева с личным подданным, — улыбаюсь я и тянусь за своим привычным поцелуем. Арс не слишком любитель этих нежностей, но после пары моих истерик больше не пытается отлынивать от своей обязанности целовать меня тогда, когда я этого хочу. В конце концов, если ему хочется заняться сексом без прелюдий, я никогда не возражаю. Свой оргазм я получу в любом случае.

— А как пацаны? — гладит он живот, я лишь плечами пожимаю. Они там, похоже, в футбол снова играют, но я уже привыкала к дискомфорту. Сейчас меня больше волнует, чтобы открытие прошло так, как надо. Меня держат в курсе и Эля, которая занимается организацией пространства: шарики, цветы, ведущие все на ней. А также Анна Громова, которая организует полное освящение мероприятия, чтобы о нем узнал весь мир. Черт, это все-таки самое высокое и самое безопасное колесо обозрения в мире. Именно так мы его позиционируем. Проектированием я, конечно, занималась сама, но помощь Арса была бесценна, о чем я частенько его благодарю.

Мы выходим из дома, мне уже звонит его мама, которая едет в сторону парка. Потом моя мама, которая смотрит все по онлайн-трансляции. Встаю как вкопанная, замечая скорую помощь.

— Арс…

— Что?

— Ты же собираешься вести меня в больницу. Я еще не рожаю.

— Я понял. Но они поедут за нами и будут на чеку. У тебя роды со дня на день, ты может и забыла о беременности, а я хочу быть готовым.

— Может я мечтала, чтобы ты сам принял роды, — смеюсь я, толкая его в плечо. Эта его предусмотрительность порой пугает.

— Я смирился с тем, что дети не сразу ходят на унитаз, а ты мне о родах.

Смеюсь вместе с командой скорой помощи. Знакомлюсь со всеми. Они снимают мои показания и спокойно отпускают в машину к мужу.

Мы едем по Новосибирску, частенько видим билборды с сегодняшней датой открытия парка. Арс по дороге, конечно, ворчит, но я тянусь к его уху.

— Ты самый лучший мужчина на свете.

— Я каблук. Мой дед бы просто отвез тебя в Германию в наручниках.

— Хорошо, что я вышла замуж не за твоего деда.

Свадьба. В общем ее еще не было. Мы просто расписались, за что потом испытали на себе весь гнев матери Арса, которая мечтала его женить красиво. Пообещали, что после родов мы обязательно сыграем свадьбу и обвенчаемся, уже как полагается. Она смогла нас простить только, когда мы сказали, что ждем близнецов. Арс испугался, а я была спокойна. Почему-то была уверена, что уж в семье Распутиных со мной случиться не может ничего. Такой уровень защиты, наверное, только в первой семье страны.

Мы доезжаем до парка, который раскинулся на территории пары футбольных полей. Тут тебе и аттракционы, и мини зоопарк и детское кафе с игровой зоной и даже спорт-клуб. Все это на экране ноута выглядело круто, но по мере строительства масштабы начинали пугать. В какой-то момент я поняла, что точно не хотела бы нести ответственность за это в процессе работы и очень рада, что моя закончилась в тот момент, когда мы утвердили план. Теперь это владения Громова, а у нас с Арсом лишь небольшой пакет акций.

Открытие проходит не без эксцессов. Надеюсь, никто не узнает, что из-за меня. Дочка Данила просит меня подержать свинку, а я добрая душа ведусь на это. В итоге свинка вырывается и начинает бегать по всей территории парка. От хохота у всех, кажется, скоро животы надорвутся, учитывая, что гоняются за ней человек десять. Добрый человек диджей не забыл же включить музыку Бенни Хила.

Когда свинья наконец в загоне, а дети за проделку наказаны, мы с Арсом идем в кабину колеса обозрения. Самые первые как проектировщики. Правда заходим в компании трех врачей, которые сегодня везде ходили за нами как привязанные.

— Вы, наверное, устали, — спрашиваю, когда мы усаживаемся на мягкие кресла в кабинах. Она трогается с места, и у меня щекочет возле копчика. Невероятные ощущения. Потому что это твое. То, что реально создано в твоей голове и осуществлено.

— Нет, что вы, — отнекиваются смущенные врачи. А мы машем рукой из кабины на постоянные вспышки фотокамер. Кабина двигается медленно, но от волнения начинает кружиться голова, а парням в животе мало футбола, теперь они устраивают бои без правил. Живот натягивается так, что вот-вот порвется.

Я невольно хватаюсь за него, чувствуя, как перехватывает дыхание, а белье мокнет. Твою ж. Арс меня убьет.

— Маша, твою ж! Остановите!

— Нельзя, Арс, мы уже поднялись, — делаю невинное лицо, пока низ живота сводит болью. Врачи тут же включают свои приборы, переглядываются в панике. Ну да, принимать роды в кабине аттракциона то еще удовольствие. Но, кажется, выбора нет, потому что меня начинает знобить, а перед глазами круги. Ччерт.

— Маш, я тебя выпорю. Я же говорил! Нахер мы в нее заперлись.

— Папаша, не паникуйте. Нормально все будет, — успокаивает акушер, по лицу которого пот течет. Да уж, сейчас он может подписать себе смертный приговор, если все пройдет не так как нужно.

— Нужно потерпеть, раскрытия еще нет.

Мы звоним в машину, которую впускают на территорию нашего парка «Фэмили» Она приезжает ровно в тот момент, когда кабина наконец делает адский круг и спускается.

— Зато теперь мы точно можем сказать, что наше колесо обозрения самое безопасное, — говорю, пока меня перетаскивают в машину скорой помощи.

— Лучше запомни, Маш, я, кажется, постарел лет на десять.

Я потом еще долго буду смеяться, глядя на фотографию, которую сделают в машине скорой помощи.

Я еще долго буду отсыпаться после столь экстремальных родов.

Я еще долго буду наслаждаться тем, как Арс смотрит на детей.

Я еще долго буду благодарить судьбу, которая послала мне такого сложного и такого потрясающего человека.

— Арс, — шепчу я, пока мы едем в машине скорой помощи в клинику. — Ты любишь меня?

Наверняка ему хочется что-то сказать, что вопрос тупой и неуместный, учитывая, что я еще жива после таких приключений. Но он терпеливо вздыхает, целует меня в лоб и шепчет так, чтобы никто не услышал.

— Я не верил, что смогу полюбить что-то сильнее своей работы. Но ты умеешь переубеждать.

В итоге наш старший Славка появляется через несколько часов после начала родов, потом уже Сашка.

Лицо Арса, когда ему передали детей, нужно было видеть. В нем была такая смесь злости, любви и удивления, что они такие маленькие, что я могла лишь сквозь слезы улыбаться. Меня действительно пугало его безразличие ко всему, что связано именно с детьми. Но сейчас я понимаю, он просто не осознавал себя отцом. А теперь, как говорится, счастье привалило в двойном размере.

Я думала, что парк аттракционов будет моим лучшим творением, я ошибалась.

Эпилог

Арс. Несколько лет спустя

ОСТОРОЖНО БДСМ!

Я знаю, что Маша дома, но тот факт, что на последнее сообщение нет ответа уже сорок минут, вызывает, как минимум, тревогу. Как максимум, злость. Потому что она сама просила купить бутылку красного в определенном магазине на краю города, а когда я уже отпустил Гену, поехал туда сам, она вдруг перестала отвечать на сообщения. Пришлось купить на свой вкус. Ехал домой и наяривал. Снова и снова. Пришлось позвонить на пост охраны и выяснить, что Маша дома. От ее игнора злость только сильнее заполняла чашу эмоций. Какого, собственно, хрена?

Наконец добираюсь до дома, сразу поднимаюсь на лифте, открываю двери.

Меня встречает полная тишина, что скорее пугает, чем успокаивает. Обычно близнецы носятся по квартире как ошалелые, а Маша ворчит, что устала носить на руках Еську, которая словно боялась ступить на любой пол в солнечной системе. А может она в свои полгода уже хитрит и хочет быть принцессой.