Засранец Бэдд (ЛП) - Уайлдер Джасинда

— Да.

— Уверен? — Он скрестил руки на груди и пристально посмотрел на меня. — Не впутывайся в это дело только потому, что считаешь нужным. Можно нести ответственность перед Марой и ребенком, не пытаясь заставить что-то работать, тем более, ни один из вас не уверен, что получится.

Я кивнул.

— Уверен. Точнее, понятия не имею, что, черт возьми, буду делать, но уверен, что люблю ее. Дело не только в ребенке. Я еще даже не осознал это. Сейчас просто пытаюсь понять, как жить в отношениях.

Три молоденькие девушки подошли к бару, и Себастиан приблизился к ним, опершись на локти и поразив их своей фирменной сексуальной улыбкой бармена. Они захихикали и наклонились, демонстрируя глубокие вырезы на блузках, на которые Баст даже не взглянул. Прочитав молчаливое сообщение, они заказали шоколадный мартини и оставили хорошие чаевые наличными, когда брат протянул им напитки.

Он стер с лица глупую ухмылку и сунул чаевые в банку.

— Быть в отношениях довольно сложно. Но намного проще, чем ты думаешь.

Я посмотрел на него.

— В твоей фразе нет никакого смысла.

Он пожал плечами.

— Но это так. Ты должен думать о ней все время. Что требует некоторой корректировки поведения. Например, если собираешься пойти куда-нибудь, сходить в бар выпить, прокатиться, переночевать, съездить в центр позавтракать, то должен подумать о ней. Все твои поступки влияют на нее. Теперь дело не только в тебе. Мара захочет, чтобы ты делал то, чего не хочешь делать, будет указывать, что надеть, ворчать из-за гребаного стульчака и всякой чуши, реально, просто из-за чуши. Быть рядом весь день, каждый день, ставить ее на первое место, во всем… Это сложно.

Я хихикнул.

— Два месяца женат, и уже эксперт по отношениям?

— Мы живем вместе уже полгода, так что я продвинулся дальше, чем ты, придурок.

Я согласился с ним, пожав плечами и кивнув.

— Пожалуй, ты прав. Ты говоришь так, будто это… легко. Тогда, какого хрена я боялся все это время?

Он покачал головой.

— Я был так же предан случайному сексу без обязательств, как и ты, если не больше. Подобное дерьмо было моей жизнью, Зейн. Но потом появилась Дрю, и все просто… изменилось. Не то, чтобы я вдруг понял ценность отношений или понял Божественную сущность священности секса и прочего дерьма. Переменой была Дрю. Не могу представить, чтобы у меня были отношения с кем-то еще. Я не хотел их с самого начала, но и не мог не быть с ней. Это было просто… необходимостью, мужик. Помнишь, я говорил, что единственный способ понять это, осознать? Ну, если то, что я только что сказал, имеет для тебя хоть какой-то смысл, тогда ты понял. — Он раздраженно зашипел. — Черт, я даже не знаю, как лучше объяснить.

— Нет, чувак, теперь это имеет смысл.

Баст улыбнулся.

— Но как только проходит какое-то время, наступает момент, когда задаешься вопросом: святое дерьмо, и чего я так боялся? В конце концов, отношения не так уж и плохи.

— Как же так?

— Я вырос, заботясь о вас и о себе, верно? То есть я могу готовить, убирать, стирать и все такое. Я делал это для себя и для всех вас, ребята, и для папы после смерти мамы, и я продолжал это делать, пока Ксавьер не уехал в Стэнфорд. Так что я не та мудила-горилла, которая считает, что женщинам место на кухне. Но постоянно находиться рядом с женщиной? Это потрясающе. Она думает о таких, мать ее, вещах, о которых я бы никогда даже не подумал.

— Нравится, как она организовала кухню? — спросил я, думая о том, насколько аккуратнее, организованнее и разумнее стала кухня теперь, когда Дрю поселилась у нас.

— А прачечная? Вы с Ксавьером справляетесь со стиркой сами, но Дрю складывает мои вещи по-другому, и я даже не знаю, как и почему, но одежда просто… мягче и пахнет лучше.

Я рассмеялся.

— Это называется стиральный порошок получше и кондиционер для белья, тупица.

Он закатил глаза.

— Ты знаешь, о чем я говорю, идиот.

— Признаюсь честно, мне нравится еда, которую она покупает. Например, я бы никогда даже не подумал об этом, но Дрю покупает продукты для настоящей еды, а не только для гребаных гамбургеров, мясного ассорти, макарон с сыром и прочего дерьма. Мы даже можем приготовить гребаный чили с пастой, запеченную курицу и все такое.

— Именно об этом я и толкую! Она просто делает вещи лучше, причем даже не пытается. Просто так она живет. — Он толкнул меня локтем. — А ложиться с ней в постель по ночам? И просыпаться рядом каждое утро? Не говорю о сексе, я просто имею в виду ложиться спать и просыпаться. Я просыпаюсь счастливее каждое утро только потому, что она рядом, потому что я могу обнимать ее всю ночь.

Я кивнул.

— Несколько месяцев назад я бы разорвал тебя на куски за эти розовые сопли, но теперь… — Я постучал по стойке бара, думая о ночах, проведенных с Марой. — Теперь я понимаю.

— Это ни на что не похоже, правда?

— Правда, — кивнул я.

В этот момент вернулись девушки, и все трое, взявшись за руки, кудахтали, словно стая гиен. Брок, который сегодня вечером работал в зале, стоял у бара самообслуживания, глазея на них, как и мы с Бастом.

— Вот это зрелище, да, мужики? — спросил он.

Мы с Бастом уставились на него.

— Верно подметил, брат, — ответил я и рассмеялся, когда меня осенила мысль. — Знаете, ребята, если так пойдет и дальше, нам придется подумать о расширении нашего жизненного пространства. Восемь пар никак не поместятся в двух маленьких квартирках.

Брок посмотрел на меня.

— Черт возьми, сынок, ты, по-моему, что-то напутал, — ухмыльнулся он. — Особенно место будет мало тебе, с ребенком на подходе.

— Об этом я и говорю, — кивнул я, показав большим пальцем в сторону Баста. — Не думаю, что пройдет слишком много времени, прежде чем этот парень нас тоже обрадует.

Баст поднял руки.

— Эй, чувак, не сглазь меня. Я только женился и еще не готов к подобному.

— Так и я не был готов, но вуаля.

Брок усмехнулся.

— Разве Баст не рассказывал тебе о том, как рождаются дети? Слушай, когда мужчина и женщина действительно нравятся друг другу…

Я швырнул ему в лицо ломтик лайма, попав точно между глаз.

— Заткнись, идиот. И, кроме того, я бы не стал особо насмехаться, так как ты можешь быть следующим вагоном в поезде "Неожиданный папаша".

Глаза Брока расширились.

— Эй, и меня не сглазь. То, что ты скакал без резинки, еще не значит, что я поступлю также.

— Не пытайтесь меня заверить, что вы, ребята, не поддавались искушению, — я взглянул на него и Баста.

— Он прав, Брок, — признался Баст.

Брок застонал.

— Знаю, знаю. И на самом деле, если уж начистоту, мы не предохранялись. Однажды. В первый раз, когда я приехал к ней, после недели, проведенной без нее. Мы не смогли остановиться, и ни у кого из нас ничего не было, поэтому мы просто…

Я приподняла бровь.

— Вот так, брат, и рождаются дети.

Брок потер затылок.

— Да, охренеть. Без резинки чертовски затягивает.

— Чертовски верно, — согласился Баст.

Когда мы оба удивленно посмотрели на него, он в ответ уставился на нас.

— А что? Мы женаты. Может, мы и не будем активно пытаться, но если Дрю забеременеет… честно говоря, я буду счастлив. Напуган до смерти, но счастлив. — Баст пожал плечами. — Несколько месяцев назад у нас был момент, когда мы подумали, что она беременна, но оказалась ложная тревога. Это заставило меня задуматься, и я понял, что не буду возражать, если Дрю забеременеет.

В этот момент женщины столпились вокруг нас, и Дрю потянулась через бар, схватила мужа за рубашку и притянула к себе для поцелуя.

— Ты был бы счастливее свиньи в грязи, если бы я забеременела, большой мачо, — сказала она. — Ты же знаешь, что мечтаешь о девочке.

— Верно, — сказал Баст, когда она отпустила его. — Но, детка, я никогда раньше не держал на руках ребенка, — добавил он.

Дрю постучала его по носу подушечкой пальца.

— Это несложно. Ты только не роняй и не сжимай слишком сильно.