Диана Кизис - Последний штрих
Брин гордо вышагивала с тортом, утыканным зажженными свечами, а я семенила сзади и несла скромный тортик со сливочной глазурью, купленный в местной лавчонке. Зак просиял.
– Вот так сюрприз! – воскликнул он. – Брин, ну зачем ты...
– Твой любимый. Заказала в «Синей птице», – пояснила она. – Со вкусом малины и глазурью из белого шоколада. Сегодня утром испекли.
Взгляд Зака упал на меня: я стояла позади Брин со своим уродливым подношением на картонном подносе.
– Что, целых два торта? – удивился он.
Мой немного помялся. Я выбрала торт с изображением Йоды из «Звездных войн» – думала, это будет забавным.
Я передернула плечами и буркнула:
– Мы просто решили пошутить.
Ха-ха. Просто животики надорвать, как смешно. Зак улыбнулся мне:
– Что ж, мило.
Я захватила бумажные тарелки, а Брин принесла яркие пластмассовые блюдца. Я притащила пластиковые вилки и ножи, а она – серебряные. Бутылку с шампанским, которое, собственно, было никаким не шампанским, а просто игристым вином, я даже открывать не стала. Зачем? Брин достала «Вдову Клико». Возясь с салфетками, я услышала, как Зак шепнул Брин:
– Спасибо, что все организовала.
– Я старалась, – ответила та. – Хотела, чтобы все прошло не хуже, чем при Сесил.
Впервые в жизни мне захотелось влепить ей пощечину.
Зак кивнул и обнял ее. Я подняла глаза: на меня недоуменно пялилась девушка Эдди, Эллисон. Я отвернулась.
Лора была единственной, кто попробовал кусочек моего торта. Наверное, хотела сгладить наше с Брин разногласие. Я смотрела, как Лора, причмокивая, уплетает ухо Йоды, и думала: почему мы так и не сдружились с ней толком? Наверное, Лоре было одиноко после окончания колледжа. Я, Брин и Сесил всюду ходили вместе, как неделимая троица, а ее приглашали только на дни рождения и большие праздники и никогда – просто за компанию.
Теперь я понимала, почему Брин даже не поинтересовалась, как я готовлюсь ко дню рождения Зака. Все помнили вечеринки, которые устраивала Сесил: уж она-то никогда бы не купила задрипанный торт в ближайшей кондитерской. А тут еще Лора заявила, что больше всего на свете обожает недорогие старомодные торты, наподобие тех, что нам дарили в детстве на день рождения, и меня совсем заклинило. Я все не могла забыть, как Брин, осклабившись, сказала мне: «Расслабься». Раньше мы всегда старались оберегать друг друга.
Чем плотнее сгущались сумерки, тем сильнее я напивалась. Чем больше я поддавала, тем сверхъестественнее казалась обстановка. Я слышала, как в темноте, среди надгробных плит, шуршат отдыхающие и окликают своих приятелей:
– Арни? Арни, это ты?..
Я засунула наполовину выпитую бутылку игристого вина в сумочку и отправилась в туалет. Хотела избавиться от улики, но вместо того, чтобы выплеснуть шампанское в раковину, отдала его какой-то парочке, сидевшей под деревом. Выйдя из кабинки, я увидела Эллисон. Она стояла у раковины и мыла руки.
– Привет! – улыбнулась она.
– Здорово. – Я обрадовалась: хоть одно дружелюбное лицо!
Она оторвала и протянула мне бумажное полотенце.
– Похоже, Зак неплохо проводит время.
– Ага. – Я поблагодарила ее за полотенце. Мы вышли из туалета вместе.
– Я покурю по-быстрому. – Эллисон махнула в сторону ближайшей скамейки.
– Вообще-то... – Я закусила губу и покосилась на пачку у нее в руках. В качестве подарка ко дню рождения я пообещала Заку, что больше никогда не возьму в рот сигареты. – Если ты не против, я тоже затянусь.
– Знаешь, мне очень любопытно... – Эллисон зажгла мою сигарету. Мы сидели у могилы Мел Блэнк, специалиста по озвучиванию. (Эпитафия гласила: «Ну вот и все, ребята!») – Как вы познакомились с Заком?
– Ну-у, – протянула я, – в общем, он был женат на Сесил...
– Это я знаю. Эдди мне рассказывал. – Эллисон нахмурилась. – Бедняга. Ему, наверное, тяжело пришлось.
– Угу, – кивнула я и добавила ни к селу ни к городу: – Мы с ней были дружны.
– Надо же! – проговорила Эллисон. Я ждала, что она еще скажет. Думала, выразит соболезнования. Но она молчала.
– Мы были очень близкими подругами, – уточнила я. – А после ее смерти я сблизилась с Заком.
Эллисон по-прежнему безмолвствовала.
– Знаю, это безумие. – Я снова затянулась. Чувствовала, что пора заткнуться, но не могла. Я сильно надралась, и у меня было такое ощущение, будто я наблюдаю за собой со стороны. – Я боготворила Сесил. Сама иногда удивляюсь, что все так вышло, а иногда вроде подумаешь – что тут такого страшного? Жизнь продолжается. Правда ведь? Чувства не утаишь... Хотя некоторых это, конечно, напрягает. Но если кому-то что-то не нравится, пусть молчит в тряпочку. Потом привыкнет.
Я умолкла, надеясь, что словесный понос иссяк. Однако вскоре вновь, словно со стороны, услышала свой голос:
– Больше всего я ненавижу, когда людей что-то бесит, но они делают вид, будто все в порядке. К счастью, почти все наши друзья очень открытые люди и относятся к нам с пониманием. Поддерживают, чем могут.
Эллисон кивнула. Сейчас, вот сейчас она произнесет какие-то добрые слова.
– Конечно, – сказала она. – Может, вернемся к остальным?
Раздавленная, я последовала за Эллисон. Она вытягивала шею, высматривая наших, а я ругала себя за то, что разоткровенничалась. Сама виновата. Так хотелось с кем-то поделиться, что выболтала чужому человеку грязную историю наших с Заком взаимоотношений. И правда: отвратительнее истории не придумаешь. А ведь Эллисон меня за язык не тянула.
Было уже за полночь, когда мы добрались домой. Весь вечер Зак со мной почти не разговаривал. Дома лежал мой подарок – хромированная настольная лампа, обошедшаяся мне в ползарплаты, – но сейчас я была слишком зла, чтобы ее дарить.
Зак бросил ключи на кухонный стол.
– Уф, устал, – сказал он. – Чаю хочешь? Я не ответила.
– Да что с тобой такое? – спросил он. Я пожала плечами.
– Мы сегодня почти не разговаривали. – Видимо, мои тон прозвучал слишком уж вызывающе.
– Да? – Зак пошел наливать чайник. Мне показалось, что он нарочно увиливает от разговора.
Я кивнула:
– Да. Правда, один раз ты спросил, не хочу ли я пива, но на этом наша беседа закончилась.
Зак задумался.
– Ладно. – Он вскинул руки, сдаваясь. – Пожалуй, я действительно держался отстраненно. Меня смущало, что все на нас смотрят. Словно судят меня... А может, я сам себя осуждал, а остальные – так, довесок. Понимаешь, о чем я?
Я вздохнула. Еще бы не понимать! Но кажется, кто-то утверждал, что ему безразлично мнение окружающих?
– Да ясно мне все, – сказала я. – Но Брин меня сегодня просто убила. До сих пор не могу опомниться.
Зак удивился и спросил, чем Брин мне не угодила.
