Труди Пактер - Любовь на первой полосе
Майк не ошибся. Тед сказал, что фотографии Стоуна важнее. Газете они необходимы. А Кейт должна заменить Рут.
— Не волнуйся, дорогая, — говорил Тед. — Присылай все, что у тебя будет, а мы добавим кое-что из нашего архива. И Трейси приложит руку.
— Трейси! — закричала Кейт. — С каких пор стажерам позволено коверкать мои материалы? Я нахожусь в столице моды. Я уже побывала на двух фирмах, посмотрела, что у них есть. Рядом со мной Майк Стоун, который разбирается в этом деле лучше всех. И если я не смогу обойтись без помощи Трейси и твоего драгоценного архива, то по возвращении положу на стол Кремера заявление об уходе.
С этими словами Кейт бросила трубку. Майк и Мартини широко улыбались.
— Ничего, — одобрил Стоун. — Тед, могу поручиться, давненько не получал таких оплеух. Представляю его рожу. Сидит, наверно, сейчас и благодарит Бога, что ты ему не жена.
А Кейт подумала о другом: въехал ли уже Тед в ее квартиру?
ГЛАВА 8
Голда Льюис, старшая vendetise[3] магазина уцененных товаров «Лойман» в Бруклине, без сил повалилась на стул и скинула туфли.
— О Господи! — простонала она, массируя ноги. — Что за день! Скорее бы домой. Мы что ли шварцерс, чтобы так надрываться.
Она хотела прибавить слова покрепче, но тут заметила высокую стройную блондинку, выходившую из лифта в конце демонстрационного зала.
— Санди, милочка! — крикнула Голда со своего места. — Иди же сюда, поцелуй Голду в щечку! Куда ты пропала? Я уже соскучилась. Мы все тут соскучились.
Она кивнула на группу пожилых евреек, которые помогали ей управляться в этом огромном, когда-то знавшем и лучшие времена магазине. Впрочем, нынешнее его состояние отнюдь не удручало Санди. Она шла мимо стоек с платьями, костюмами, жакетами, и ее сердце все больше наполнялось радостью. Это, конечно, не «Бергдорф», но здесь можно купить вещи не хуже и значительно дешевле.
Женщины, стремящиеся выглядеть богато и не имеющие на это средств, посещали «Лойман», хотя тщательно скрывали сей факт от знакомых. Сюда, а также в филиалы «Лоймана» в Куинсе и Бронксе, манхэттенские дома высокой моды отправляли товары, которые расходились не очень быстро. И не потому, что они были плохими. Просто неходовые размеры. Или не пользующиеся спросом на данной конкретной неделе. Или вещи не по сезону. В итоге потеря для «Блюмингдейла» оборачивалась выгодой для «Лоймана». «И для меня тоже», — подумала Санди, обнимая Голду Льюис, словно любимую тетушку.
— Ты выбрала удачный денек, — сообщила Голда, надевая туфли. — Как раз поступила большая партия и именно то, что тебе нравится. Кельвин Кляйн, Ральф Лорен, Оскар де ла Рента. И даже парочка французов. Хочешь, покажу?
— Спасибо, лучше я сама.
Голда, конечно, от всего сердца желала оказать ей услугу, но Санди не доверяла ее вкусу. Ту привлекали украшения, кричащие цвета и парча. Она искренне считала, что блеск придает вещам дорогой вид. Санди же интересовал главным образом покрой.
Первое время они много спорили о том, что лучше. И Санди всегда умела настоять на своем. Голде не нравился ее выбор, но она не слишком возражала. В конце концов, Санди — клиентка, а не родная дочь.
Походив с полчаса, Санди направилась в примерочную с целой охапкой вещей. Она знала, что половину из них не купит. Другие отложит, но в итоге тоже не возьмет. Основное достоинство «Лоймана», по ее мнению, заключалось в том, что можно часами примерять вещи и тебя не заставят потом все это приобрести.
Голда не пошла с Санди в примерочную. Она знала, что сейчас ей лучше не мешать, и подходила к клиентке в нужную минуту. Голда заглянула к ней через час и мягко спросила:
— Что ты ищешь, милочка?
— Платье, — рассеянно ответила Санди. — В котором можно сходить в приличный нью-йоркский ресторан.
— Мм… ну и как? Нашла что-нибудь?
Санди захотелось соврать. Тогда Голда уйдет, и она сможет еще хоть целый час примерять красивые вещи. «Ладно, все равно без толку. Дети скоро вернутся из школы. Нечего попусту тратить время».
— Голда, — торжественно объявила Санди, — кажется, я нашла одну вещь, которая мне очень понравилась.
И она показала черное шелковое платье. С виду довольно простенькое, хотя это впечатление было обманчивым.
— Никак не могу понять, чье оно. Вы, конечно, вынуждены снимать бирки, но… если между нами, а? Скажи.
— Какой-то англичанин. Брюс, кажется. Обычно у нас его вещей не бывает, я плохо его знаю, — смутилась Голда.
— Кто бы он ни был, ему удалось сделать классную вещь. С удовольствием буду носить его платье.
— У тебя какое-то торжество? — заинтересовалась Голда. — Ищешь платье к торжественному случаю?
— Именно, но не то, о чем ты сразу подумала. Тед не приглашал меня в гости или на коктейль. Просто спокойный ужин после работы.
— Зачем же платье?
— Если скажу, ты обещаешь хранить это в тайне? Хотя бы до завтра?
— Обещаю, — без колебаний ответила Голда, обожавшая секреты. — Рассказывай. Что за великая тайна?
Санди улыбнулась и провела руками по животу:
— Я беременна. Пока об этом знают только мой врач и ты. Сегодня за ужином я объявлю Теду. А потом всем остальным.
Стены ресторана «Палм» были украшены автографами известнейших нью-йоркских журналистов прошлого и настоящего. Сюда постоянно заходили «репортер с головы до ног» Джимми Бреслин, гений рекламного бизнеса Джош Оуэн, звезды бейсбола. Ибо кроме себя журналисты уважали еще бейсболистов.
Это был мужской ресторан. Кабинки обиты жесткой блестящей кожей, под ногами поскрипывали опилки. Здесь царила атмосфера, присущая только раздевалкам и курилкам, она создавалась особым духом товарищества.
Ожидая мужа, Санди заказала себе выпить и внимательно просмотрела меню. Да, «Палм» не рассчитан на гурманов, иначе сюда перестали бы ходить журналисты и бейсболисты. Здесь подавали салаты и печеную картошку, зато очень большими порциями. Санди ненавидела подобную еду, но сегодня она была голодна — беременные женщины всегда испытывают голод.
Минут через десять она на секунду оторвалась от меню и, подняв глаза, увидела входящего Теда. Вид у него был какой-то странный. Мрачно-виноватый.
До ее кабинки Тед добирался не меньше пяти минут, задерживаясь у каждого столика, чтобы пожать руку друзьям или улыбнуться врагам. А поскольку и тех и других было много, он даже пожалел, что сегодня решил поужинать с Санди именно здесь.
Хотя предстоящий разговор требовал уединения, Тед сразу отверг эту мысль. Дома все закончится слезами, обвинениями и криком, в результате получится вульгарная ссора. Нет, лучше ресторан. При людях Санди будет держать себя в руках.
