Кэрри Адамс - Крестная мамочка
Я — киса? Приплыли.
— Хорошо, с твоей мамой я поговорю, но запомни: как она скажет, так и будет.
Он захихикал.
— Я не шучу, — предупредила я, стараясь вести себя как взрослая.
После этого разговора я долго вспоминала смех Каспара. Мы часто смеялись вдвоем, это нас сближало, но прежнего веселого и искреннего смеха я от него давно не слышала. Смех Каспара стал визгливым, злорадным и, казалось, на вкус отдавал тухлятиной.
Если бы памперсы по ящику рекламировали подростки, я бы не так часто вспоминала, что у меня есть яичники. Чем дальше, тем больше я сочувствовала Франческе и Нику. Растить малыша нелегко, это всем ясно, но чем больше детки, тем больше бедки. Да, обе дочери часто дерзят Фран, особенно языкастая Кэти, но их всегда можно отправить в ссылку в детскую или поставить в угол. А как быть, если ребеночек вымахал выше тебя? Что делать, если он глумится над тобой?
Я вернулась к столу, закрыла ноутбук и уложила в сумку. С огромным облегчением разобрала бумаги, отправила принтер на место — под угловой столик из «Икеи». Хорошо, что мне пока больше не о ком заботиться — есть время разрулить собственную жизнь. В заключение я вымыла кофеварку и кружку. Тесная квартира приучила меня к аккуратности. По природе я неряшлива, потому убила уйму времени на то, чтобы привить себе любовь к порядку. Теперь, когда с курением завязано, я ненавижу бардак. Быть может, потому, что отлично знаю: от полнейшего хаоса мою жизнь отделяет всего одна немытая кружка из-под кофе.
Несмотря на недавние события, понедельник прошел плодотворно. Я сделала первый гигантский шаг к новой жизни и постановила в награду сходить за каким-нибудь фильмом. Конечно, можно было заказать диск в Интернете, как я привыкла, но меня уже тревожило, что круг моего общения стремительно суживается, особенно после увольнения. Организовывая доставку еды, белья из прачечной, книг, дисков и подарков по Интернету, я лишалась общения, недостаток которого восполняла, чаще заглядывая в пабы. Решив, что этого лучше избегать, я надела джинсы поновее и отправилась в магазин. Мне всегда нравилось болтать с очкастыми киношниками за прилавком, хотя они с каждым годом становились все моложе. Продавцы посоветовали мне «Угадай, кто придет к обеду?». Я давно пообещала себе посмотреть всю классику кино, но почти не продвинулась в этом направлении.
В восемь я села смотреть фильм. В десять поспешила в ванную. В половине одиннадцатого легла в постель. В половине второго все еще таращилась в потолок. Моя решимость забыть Бена слабела с каждой минутой. Внезапно я все поняла. Я готова укрощать подростков. Готова взять на себя любую обузу. Примириться с растяжками, с варикозом, опущением матки и недержанием мочи, если без этого никак нельзя. Господи, я хочу собственных детей, а не крестных, и даже знаю от кого! Я приподнялась на локте, выдвинула ящик тумбочки и достала снимок Бена с ногой на вытяжке. Приложив холодное стекло к щеке, я снова улеглась. И почувствовала себя как тогда. Нет, чувства были гораздо острее. Они ранили. Почему-то снимок я воспринимала как гарантию утешения, — видно, по-новому ощущала свой возраст. Никогда в жизни я не нуждалась в утешении сильнее, чем сейчас.
10. По тонкому льду
На следующее утро я собрала чемодан и укатила к родителям в коттедж близ Марлоу. В последнюю минуту сунула в чемодан и чертову фотографию, но уже перед самым выходом из дома ухитрилась вытащить ее и спрятать среди книг на полке. И чуть было не вернулась за ней — дважды.
Прощаясь с Романом, я предупредила, что уезжаю на день-другой, но прошла неделя, а я все еще торчала в Бэкингемшире. Покидать теплые родительские объятия не хотелось. Мало того, я не доверяла самой себе и опасалась возвращаться в Лондон без компаньонки. Хорошо, когда кто-то готовит тебе еду, усаживает перед камином с книжкой, в шесть без всякой просьбы наливает бокал вина, отправляет спать. Я во всех подробностях описывала мою поездку и знала, что родителям интересно слушать меня. Приятно, что можно отключить телефон и подолгу бродить по тропинкам, неторопливо думая все о том же. Ответить на вопрос родителей, почему я загостилась у них, было проще простого: мы не виделись с тех пор, как я вернулась из Индии, а когда я снова найду работу, то мы будем встречаться впопыхах, в редкие выходные. Так уже бывало раньше: не успевала я отойти от стресса рабочей недели — как наступал воскресный вечер.
Но ничего объяснять не пришлось: родители не задавали вопросов. Прошла почти неделя; я уже считала, что выкрутилась. По крайней мере, пока мы с мамой не отправились за поздней ежевикой.
Мама выбрала момент, когда я тянулась за колючей веткой.
— Тесса… — обеспокоенно начала она.
— Что?
— Ты ни о чем не хочешь поговорить?
Я бросила ягоды в банку из-под мороженого в руках у мамы.
— Хм… В последнее время я много думаю о политическом положении в стране…
— Я серьезно, — перебила мама. — Мы с папой волнуемся за тебя.
— И напрасно.
— Можешь отнекиваться, но, по-моему, ты немного… — Она замолчала, подыскивая слова.
Мне было нечего подсказать. Потерянная? В трансе? Ошеломленная и запутавшаяся? Отчаявшаяся и одинокая? Чокнутая?
— Так у тебя все хорошо?
— Угу.
— Точно?
— Мам, я в полном порядке.
Сбор ягод продолжался, но дружеское молчание улетучилось. Повисла натянутая пауза. Я ждала, когда мама наберется смелости и снова заговорит. Когда я захочу, я умею быть непонятливой. Ни за что не сдамся без боя.
— Ты у нас уже неделю…
Началось. Мама попалась в расставленную ловушку.
— Извини, не знала, что я вас стесняю. Напрасно вы мне раньше не сказали, я могла бы съездить куда-нибудь еще.
— Не притворяйся, Тесса, ты меня прекрасно понимаешь. Хоть у тебя и ловко получается.
— Мама, со дня на день у меня может появиться новая работа, и тогда видеться мы будем только по субботам, да и то изредка.
— Ты ищешь работу?
— Конечно.
— И на прежнюю не вернешься?
Я не выдержала:
— Я же тебе объясняла — ты все мимо ушей пропустила? В кадровом агентстве абсолютно уверены, что смогут найти мне новую работу.
Мама шумно высморкалась.
— Ты простынешь! — всполошилась я. — Пора домой.
— Ничего со мной не случится. Рано еще… — Она встряхнула банку с ежевикой.
Интересно, и в кого это я такая непонятливая?
— Про работу ты мне ничего не говорила, — продолжала мама. — Только про Каспара, поиски Кристофа в Дубае, крестины, но…
— Извини. Значит, забыла.
— Так вот что я хотела сказать…
