Стелла Чиркова - Два берега
Мари познакомилась с Ириной Красновой, Ирочкой, два года, назад. Цепочка их знакомства была сложной и включала знакомых друзей и друзей знакомых. Поводом стало то, что у Мари уволилась домработница — вышла замуж и перестала нуждаться в деньгах, и Мари стала через приятелей искать новую. Кто-то посоветовал ей Ирочку, пятнадцатилетнюю девочку из поселка Красная Заря, и однажды на пороге у Мари появилось застенчивое прыщавое существо с тонким робким голосочком. Ирочка была маленького роста, среднего сложения, но не фигуристая, а какая-то ровная со всех сторон, круглолицая и довольно невыразительная. Даже после нескольких встреч вряд ли можно было уверенно узнать ее в толпе или на фотографии. Волосы странного сероватого оттенка Ирочка завязывала в хвостик, от этого ее полные щечки расплывались по всему лицу, а небольшие глаза казались совсем маленькими, заплывшими. Ирочка была девочкой старательной и доверчивой — она охотно поведала Мари свою историю и осталась у нее работать. История Ирочкиной жизни оказалась простой, как три копейки: отец спился и умер, мама вышла замуж вторично, места в доме катастрофически мало, денег нет совсем, у Ирочки родились братья и сестры, жить в поселке стало совсем невыносимо, поэтому, бросив девятый класс, девочка решила поехать на заработки в столицу. В Москве Ирочка прибилась к хиппующим на Арбате компаниям, вместе с ними пила и выпрашивала мелочь у прохожих, ночевала и на вокзалах, и в подворотнях, и на случайных квартирах, несколько раз продавалась за деньги желающим, короче, пока обустройством Ирочкиной судьбы не занялась случайная знакомая, девочка медленно, но верно катилась на дно по стандартному пути. Ей повезло — случайно повстречавшаяся немолодая художница Таня почему-то пожалела добрую, глупую Ирочку и решила ей помочь. Несколько месяцев Ирочка прожила у Тани в свободной комнате, работала курьером, раздавала листовки, отдавала Тане небольшую сумму за комнату, а потом Таня пристроила Ирочку домработницей к знакомым. Ирочка по дому умела делать все, быстро освоилась и стала искать подработку еще на пару дней в неделю. Так она и попала к Мари, которой нужна была домработница на вторник и пятницу на пять-шесть часов. Мари решила заняться имиджем Ирочки из самых лучших побуждений — старательная девочка, умела идеально отгладить шелковые блузки Мари и приготовить довольно сложный соус по кулинарной книге и казалась ей достойной большего, чем роль прислуги, выданная ей судьбой. В силу недалекости и неспособности к обучению карьера Ирочке вряд ли светила. Мари решила, что ее домработница должна стараться удачно выйти замуж. А для этого недопустимо иметь прыщи по всему лицу и серые волосы в хвостике. Ирочка оказалась девочкой необидчивой и даже благодарной. Мари дарила ей средства по уходу за кожей, направила к хорошему парикмахеру, объявив поход премией за хорошую работу, а заодно забрала у подруги надоевшую той стильную одежду Ирочкиного размера. Полная любви к Мари Ирочка старалась изо всех сил и в каждый приход готовила все более экзотические блюда, которые Мари при желании могла бы выдавать за ресторанные. Постепенно из подростка Ирочка превратилась в девушку и к семнадцати годам могла похвастаться совсем не отталкивающей внешностью — неплохая кожа, модная стрижка, вещи по фигуре, хорошо наложенный макияж. У своей хозяйки Ирочка переняла некоторые жесты и выражения и с огромной гордостью рассказала Мари, что на том же Арбате ее принимают за девушку из хорошей семьи, даже думают, что у нее богатенькие родители. Мало кто распознает в ней провинциалку, не зря Мари так старательно поправляла все просторечные Ирочкины фразы. Конечно, девочка слегка преувеличивала, но Мари все равно проделала очень большую работу.
После того как пропал Митя, Мари только один раз позвонила Ирочке, чтобы отказаться от ее услуг (на какие деньги держать домработницу? Да и что убирать в абсолютно пустой и разрушенной квартире, где нет даже люстры и отодраны плинтуса?), но не застала девушку дома. Передала через напарницу (Ирочка давно снимала квартиру вместе с двумя приятельницами), чтобы девушка не приходила во вторник убираться, и завертелась. Рассчиталась она с домработницей накануне (удачное совпадение), дел и проблем у нее хватало своих, она долго не думала, почему Ирочка ей не перезвонила. Несколько месяцев спустя Мари вдруг вспомнила про бывшую домработницу и с обидой решила, что порядочные люди так не поступают. Девочка проработала у нее полтора года. Мари всегда регулярно и не скупясь ей платила. Подбрасывала маленькие подарочки и премии ко всем праздникам. Учила следить за собой, помогала. С пониманием относилась к болезням и личным трудностям, охотно шла навстречу, когда нужно было перенести уборку на другой день. И вот, узнав от напарницы, что к Мари не нужно приезжать убираться, девочка пропала навсегда. Даже не узнав — может быть, Мари попала в какую-то беду. Даже ни разу за полгода не поинтересовавшись, как дела у бывшей хозяйки. В общем, Мари сочла Ирочку неблагодарной и непорядочной и тему о ней закрыла, надеясь, что после родов с деньгами будет получше и она найдет замену. Теперь Мари четко решила брать женщину в возрасте — дабы второй раз не попасться на удочку жалости и приятельского отношения.
Услышав правду об Ирочке, сбежавшей вместе с Дмитрием, Мари на минуту почувствовала, что лишается рассудка. Как такое могло случиться? Красивой, умной, умеющей очаровать собеседника, интеллигентной и воспитанной Мари предпочли невзрачную, глупенькую девочку из глухого далекого поселка. Девчонку, которая не закончила даже девять классов и продавала свое тело по дешевке, шляясь темными ночами по арбатским подворотням. Это не укладывалось в голове, это казалось кошмарным сном, но у следователя на столе лежали документы, делающие кошмар явью.
Мари вернулась в кабинет. Она понимала, что должна идти до конца. Испить чашу до дна, так сказать.
— Вы себя хорошо чувствуете? — спросил Михаил.
Мари в очередной раз удивилась, почему среди ее знакомых принято считать работников милиции людьми второго сорта, бесчувственными, жестокими и патологически злобными. Девушка уже второй раз приходила в милицию, и к ней относились совершенно нормально, если не сказать больше — заботливо.
Разговаривали всегда вежливо, даже чай предлагали. Послушать знакомых — так милиционеры, кроме мата, и слов не знают, с порога на всех кричат, а свидетелей и потерпевших зверски избивают. Ничего подобного Мари не заметила и решила, что доверять слухам в наше время точно нельзя.
— Все в порядке, — сказала девушка.
Михаил еще раз скосил глаза на ее живот и поинтересовался:
