Люси Доусон - Его другая любовь
Затем мы уселись за столы, и началась утомительная процедура знакомства гостей. Все спрашивали друг друга, кто кем приходится невесте и жениху. Меня посадили рядом с мужчиной, который представился мне как Фиш. Пит занял место рядом с супругой Фиша, дородной блондинкой в платье из коричневого крепа. Она подтолкнула Пита в бок и сказала:
— Мы с вами поладим!
Пит вежливо улыбнулся и обратил на меня через стол тоскливый взор. Я невольно фыркнула в бокал с теплым шампанским. Его улыбка сняла с моей души все заботы и напряжение, навалившиеся на меня во время венчания. Неожиданно я подумала, что день пройдет весело.
К сожалению, теплым оказалось не только шампанское. Говядину подали тоже чуть теплую, а к ней липкий картофель. Официантки без церемоний шлепали каждому на тарелки овощи. В другом конце комнаты на столах стояли блюда с пудингом.
Фиш старался увлечь всех за собой.
— Давай, девочка! — Он покраснел, схватив по ошибке мой бокал. — Налетай! Это бесплатно.
Его щеки раскраснелись, он становился все развязнее и придвигался ко мне ближе, чем следовало. Миссис Фиш громко смеялась над тем, что говорил ей Пит, с некоторым беспокойством наблюдавший за ее бурной реакцией.
Несмотря на Фиша, на его смех и неприличную историю о том, что он сделал с парнем, задолжавшим ему 250 фунтов, я веселилась от души. Люди вставали из-за стола и прогуливались в ожидании кофе. Тетя Пита в платье из лилового шелка — я видела ее впервые — подошла к столу и заключила племянника в объятия. Настроена она была очень весело. Подмигнув Питу, спросила, когда он сделает меня честной женщиной, скоро ли зазвонят свадебные колокола. Мы оба закашлялись и сказали, что у нас еще уйма времени.
После этого вопроса веселье покинуло меня, как воздух выходит из шарика. Я откинулась на спинку стула и едва слушала, как тетка бранит родителей Пита: почему, дескать, вместо того чтобы прийти на свадьбу, они отправились на сафари?
Распорядитель постучал по бокалу, начались речи. Они были до ужаса долгими. Отец невесты перепил и принялся рассказывать анекдоты, в чем явно не преуспел. Гости впали в дрему, и тут зазвонил мобильник Пита. Все проснулись. Пит хотел отключить его, но в спешке не мог найти кнопку, поэтому поднес телефон к уху и вышел из комнаты, сопровождаемый подтруниванием. Мать невесты, поджав губы, сердито посмотрела на разошедшегося шутника.
Я уже не могла сосредоточиться на речах. Думала об одном: с кем он говорит? Неужели с Лиз? С тошнотворным чувством выглянула из окна в сад, но не увидела его там. Хлебнула вина и закашлялась. Фиш похлопал меня по спине, в результате чего изо рта у меня вылилось немного красного вина. Какая прелесть!
Пит вернулся, когда все встали для последнего тоста. Шафер объявил, что сейчас уберут столы и начнутся танцы. Гости уселись и молча поблагодарили звезды за то, что выдержали речи. Фиш заметил, что Пит вернулся, и сказал:
— Смотри, кто пришел! Со второй цыпочкой ничего не случилось? — Подмигнул Питу и захихикал.
Пит замер на секунду, потом заставил себя рассмеяться и отшутился:
— С ней все в порядке, спасибо за заботу.
Фиш тут же ответил:
— Смотри, парень! Не знаю, какова та, другая, но с этой принцессой никто не сравнится. — Он подтолкнул меня локтем, пробормотал: — Потом расскажешь! — и довольно расхохотался.
Больше я не могла это выносить. Встала и нетвердой походкой двинулась между столами. Пит за мной не пошел. Возможно, он подумал, что я перебрала и мне нужно в туалет. Выбралась наружу. Солнце садилось, и небо окрасилось в великолепный красный цвет. Самый красивый вид за этот день, но фотограф давно ушел.
В легкие ворвался холодный воздух, пахнуло дымом из ближних домов, из леска потянуло грибной влагой. Два юных официанта, худых, коротко стриженных, курили подле французского окна и переминались с ноги на ногу, стараясь согреться в тонких белых рубашках. До меня долетел запах их сигарет, и голова немного закружилась, зачастил пульс. Я поняла, что должна делать, и поковыляла к парковке на высоких каблуках.
Это очень похоже на воровство, но я сделаю это и таким образом «выпалю из всех пушек». В сумке у меня были ключи Пита и кое-что еще. Я почти смеялась, пока шла к машине. Села на водительское сиденье, закрыла дверцу. Немного протрезвела, вспомнила, зачем пришла, что собралась сделать, и поняла, что это ничуть не смешно. Посмотрела через плечо, не идет ли за мной Пит. Вынула из сумки и разложила на коленях персиковые трусики, те, что выкрала из квартиры Лиз. Подсунула их под пассажирское сиденье. Прежде чем выйти из машины, удостоверилась, что они тщательно спрятаны и их не видно.
Через пять минут снова оказалась в жаркой комнате.
Помещение освободили, оркестранты настраивали инструменты и проверяли микрофоны.
Под свист и одобрительные возгласы объявили первый танец. Счастливые молодожены вышли на середину. Поначалу они чувствовали себя неловко под обращенными на них взорами гостей, но оркестр заиграл «Something Stupid»[33], и новобрачные обнялись. Она подняла на него томные глаза, прошептала что-то, а он с гордостью посмотрел на нее и покровительственно взял за талию. Оба казались такими счастливыми, что мне захотелось плакать. Я смотрела на них и думала, что никогда не испытывала такого одиночества, но вдруг почувствовала чьи-то руки на своей талии. Это был Пит.
Я смотрела на новобрачных и пыталась представить нас с Питом на их месте. Не получилось. Я смотрела так упорно, что пара слилась для меня в сплошное пятно. Мне вдруг захотелось уйти. Поскорее оказаться дома.
Я сказала Питу, что хочу уехать. Он с благодарностью принял мое предложение, подал пальто и довел до машины. По дороге обругал моего соседа по столу. Сказал, что проголодался. Может, дома найдется еда?
Я подумала, что пора вынуть трусики из-под сиденья.
Дождалась, когда мы подъехали к дому. Он выключил двигатель, а я притворилась, что ищу сумку. Ухватила тонкую ткань и потянула.
— О! — закричала я. — Что там под сиденьем? Что это, черт возьми, такое? — Притворилась, будто разглядываю лоскут материи. — Это что, тряпка какая-то? — Вытащила, развернула… — Нет, не может быть. Что это? Включи свет, Пит.
Он устало вздохнул и включил свет. Пробормотал, что хочет домой. Когда я решительно развернула трусики, слова замерли у него на губах. Я дала ему разглядеть вещицу и спросила тихим зловещим голосом:
— Будь добр, объясни, откуда в твоей машине женские трусики?
Глава 29
Он был похож на рыбку гуппи, выброшенную из воды. На долю секунды мне его даже стало жаль. Но я не остановилась.
