Наталия Ломовская - Зеркало маркизы
…что-то хочет, чтобы он вернулся…
И нужно сделать небольшое усилие, чтобы душа Марка вернулась и обрела тело. Небольшое усилие… Неужели Анна не сделает этого?
Что ж, может быть, я действительно схожу с ума, иногда думает Анна. Но пока ей удается держать ситуацию под контролем – все в порядке.
Однажды Анна решила поехать на могилу Марка. Она попросила Алексеева побыть в доме с Марой. Анна могла бы взять собаку с собой. Та обожала автомобильные поездки. Но Анна боялась, что ей захочется не возвращаться из этого вояжа. Дрогнет рука на руле. Заюзят колеса на мокрой трассе…
А собака не виновата в том, что ей не повезло с хозяйкой.
И Анна приезжает на кладбище. Она не помнит, где похоронен Марк. Анна ни разу не была на его могиле. Родственники не настаивали, относились с пониманием. Анна не ожидала, что кладбище такое большое. Без номера участка и захоронения тут невозможно найти могилу. Анна могла бы позвонить матери, спросить. Но она не хочет этого делать. Не хочет беспокоить родителей. Она заходит в маленькую сторожку. Там толстая служительница отрывается от поглощения холодных котлет, находит имя Марка в огромной растрепанной книге. Эта книга – самое страшное, пожалуй, что видела в своей жизни Анна. Служительница смотрит на нее так, словно чего-то ждет, и Анна дает женщине сто рублей, а та взамен сообщает номер могилы Марка.
Анна покупает цветы и идет на могилу. Там лежит плита и стоит чудовищный, вульгарный памятник. Марк на портрете совершенно не похож на себя, и Анна окончательно понимает, что ее возлюбленный – где угодно, но не здесь. Все же она кладет на плиту цветы и направляется к выходу. Там ее окружают хныкающие нищие. Анна лезет в карман, раздает мелочь. Одна старуха, не поднимая лица из-под дырявого платка, спрашивает:
– Кто у тебя, милая? Отец, брат?
– Муж, – твердо говорит Анна.
И добавляет, не дожидаясь вопроса:
– Марк.
Нищая начинает шептать и креститься, а Анна выходит из кладбищенских ворот. Садится в машину, отъезжает под какие-то деревья и там долго плачет, потому что понимает – со дня смерти Марка она впервые произнесла вслух его имя, это от него сладко во рту, горько в глазах.
Через полчаса Анна выезжает на дорогу. Она охрипла от рыданий, на лице горят красные пятна, но глаза сухи, она ведет твердо, ни о какой автокатастрофе не может быть и речи. Анна твердо намерена побороться с несправедливостью. Несправедливо, что все эти люди: нищие старухи, пьяные идиоты, пожирательницы холодных котлет – все они живы, а Марк, ее Марк, ее прекрасный возлюбленный, с волосами, как шелк, с руками, как огонь, с глазами цвета темного меда, – он мертв! Почему им не дали просто быть вместе? Просто обладать друг другом?
Этого нельзя допускать.
И через полчаса Анна встречает Марка.
У нее давно уже нет аппетита, она ест скорее по привычке, стараясь только, чтобы еда была полезной. Но сейчас, может, из-за долгих слез или из-за того, что не позавтракала утром, Анна ощущает голод. Она собирается купить что-нибудь в магазине на заправке и перекусить в машине. Но, подойдя к дверям, вдруг ощущает божественный аромат жарящегося мяса. Неподалеку располагается кафе под ярким тентом, где готовят что-то вкусное, и Анна идет туда. Ей некуда торопиться, она вполне может поесть по-человечески.
Анна садится за пластиковый стол и сначала просто наслаждается прохладой и покоем. К ней подходит официант, длинный мальчишка в не очень чистой белой куртке и переднике. Анна заказывает мясо, зелень, сыр, лаваш. Ей нужно серьезно подумать над вопросом, что она будет пить – нет, не вино, а томатный сок. Она вскидывает глаза на терпеливо ожидающего официанта, и под сердцем у нее вздымается огненная волна.
Это Марк.
Не обман зрения, не мираж, не галлюцинация, сам Марк, из плоти, которая не рассыпалась в прах под могильной плитой, из крови, которая не орошала щебень железнодорожной насыпи.
Он точь-в-точь такой, каким был в то лето, единственное лето их любви. Но его белая кожа покрыта бронзовым загаром. От Марка пахнет не земляникой и подмаренником, а дымом, прогорклым жиром и закисшим шампанским, и он не узнает Анну, смотрит на нее, как на постороннюю, чужую, незнакомую женщину. Отчего-то он очень коротко, глупо и некрасиво острижен, ужасно одет – в белую униформу, напоминающую не столько о кухне, сколько о больнице, и на правой руке у него безвкусная печатка с головой льва. Но это, несомненно, Марк, его шальные глаза, волосы мыском на лбу – сколько раз Анна пальцем очерчивала этот треугольник! – и даже в одном из передних зубов у него крошечная щербинка, такая же, как у Марка. Анна видит это, когда он оборачивается и улыбается в ответ на ее окрик. Он мог бы выглядеть так еще до встречи с Анной, когда был не столичным студентом, а просто мальчишкой с городской окраины…
– Марк, – говорит она с полувопросительной, полуутвердительной интонацией.
Он качает головой точно так же, как это делал Марк. Его вежливая улыбка воздвигает между ними ледяную стену. И он оттягивает на груди рубашку, демонстрируя бумажный прямоугольник, на котором написано: «Марат».
Вот как – он даже не очень скрывается.
– Ты не помнишь меня? – говорит Анна в его удаляющуюся спину, ее голос срывается в шепот, и она уже сама себя не слышит. – Почему ты меня не помнишь? Что это за игра такая?
Через полчаса Марк-Марат приносит ей заказ. Анна все это время сидит, нехотя пьет томатный сок и думает о том, что они, в сущности, одни в этом странном месте, пламенеющем из-за оранжевого цвета тента так, словно там, снаружи, все длится и длится роскошный закат. Если опустить поднятую вверх полосу ткани, то их никто не сможет увидеть с дороги. Когда Марк приходит и начинает ставить на стол тарелки, Анна трогает его за локоть. Расслабленной рукой, сначала ногтями – слегка поцарапывая, покалывая, – потом прокатывается всей ладонью по горячей коже, касаясь, лаская… Она сама не знала, что умеет делать это. Марк смотрит с недоумением, но не пытается отстраниться. Он словно стал моложе Анны, невинней ее, словно не вполне понимает, чего хочет от него эта женщина.
Когда Анна узнает, что она у Марка не первая, – это для нее удар и шок, но, кроме того, она чувствует еще и гордость и постепенно вытягивает из него подробности. С той девушкой он познакомился случайно, в кафе, за полгода до встречи с Анной. Сначала Марк даже не понял, чего она от него хочет, незнакомка показалась ему такой взрослой и красивой. Он ровно ничего не умел, и ей пришлось все сделать самой. Впрочем, незнакомка не выглядела обиженной.
И тогда Анна этому юному Марку говорит несколько слов, от которых удивление на его лице сменяется лукавым пониманием, он быстро идет от стола к входу и закрывает его. А потом возвращается.
